Давайте кабутто...

Обожаю всякие такие домашние игры, «крокодил» там и прочие шарады. В них ведь что ценно? Что мы освобождаемся от времени. «Приведите ко мне детей, ибо их есть Царствие небесное».

Блаженны играющие, вот что я вам скажу. Собственно, этим и отличается флешмоб «Изоизоляция» в фейсбуке от добротного коммерческого проекта Екатерины Рождественской «Частная коллекция». Фотографии селебрити в композициях знаменитых живописных портретов — это было занятно, качественно по исполнению, очень похоже на оригинал и очень дорого. Там работали гримеры, фотохудожники, световики, портные и так далее. Задача была — создать галерею звезд в неожиданном облике и развлечь этим уважаемую публику.

Здесь и сейчас люди придумали другую игру:

А давай, как говорили в детстве, ты была кабутто блудный сын, а я кабутто отец.

И сотни тысяч пользователей русского фейсбука как с цепи сорвались. Общее мнение — лучший проект фейсбука за все время его существования.

Играют все! Семьями, с детьми, стариками, зверями, сооружают многотрудные композиции и простые, но блистательно остроумные инсталляции-переосмысления классики, короче, резвятся по полной — редко кто и когда работает с такой отдачей за деньги.

«Эпидемия» творчества вспыхнула в условиях эпидемии. Декорации, в которые попало человечество, — и неудобны, и тревожны, и депрессивны. Но главное — этот повальный домашний арест — унизителен. Какой-то вшивый микромир отобрал у человека-это-звучит-гордо свободу. Оказалось, что лишение не гречки и туалетной бумаги, не денег даже, а свободы — непереносимей всего. Оказалось, что все мы, при том ли, при другом режиме — были в общем-то свободны в главном — в выборе приоритетов. Что любить, что не любить, где жить, как себя вести и как общаться с себе подобными. Карантин загнал каждого в нору, назначил группу риска и велел не высовываться.

И в этой антиутопии, когда народ уже полез на стенку от адского однообразия, дети изнывали от вынужденных каникул (в таком виде отвратней любой контрольной по химии), перепуганные старики старались сжаться в точку, —

Ну и да, сверчок высунул оттуда свою сухощавую лапку и — поманил.

— Никакую группу мы не планировали создавать и о таком оглушительном успехе не мечтали. Я запостила в фб фото мужа под автопортрет Ван Гога в соломенной шляпе (слепили из того, что было дома) и предложила приятелям присоединяться к эдакому микрофлешмобу. Ребята «включили креатив», потом их «френды» что-то прислали, потом еще. Через день стало ясно, что это нужно где-то аккумулировать, и 30 марта я открыла группу. Когда неожиданно для всех число пользователей перевалило за десять тысяч, стало ясно, что нужна модерация, отбор. И для нас всех группа стала еще одной работой.

С Катериной Брудной-Челядиновой мы переписывались после часу ночи, когда у них «начинается вечер».

Все модераторы служат в компании Mail.ru, Катя — менеджер в проекте «Здоровье», по образованию историк. Сейчас в группе «Изоизоляция» 450 тысяч пользователей из разных стран. Реально — больше, потому что зарегистрирован кто-то один из семьи, а участвуют двое, трое, пятеро. Полмиллиона участников — не кот начихал, «значит, это кому-нибудь нужно».

Когда-то я училась в «художке», профессией не стало, так, «домашнее музицирование». В ходе нашей эмигрантской одиссеи выяснилось, что ностальгия — не выдумка досужих фантастов. Ни о какой работе и речи не шло, не удавиться бы. И тогда я поехала в художественный магазин, накупила холстов, кисточек, красок и стала с утра до ночи «красить картинки». И тем спаслась. Творческий процесс в кайф, в буквальном смысле — для души, для спасения души (ну не в самом, конечно, высоком смысле, чисто в бытовом). Вот «изоизо» — то же самое. Плюс еще сильный соревновательный фактор.

Многие отмечают, что на карантине люди стали добрее. Общая беда сплотила. Полмиллиона «изоизолянтов» щедры на похвалы и восторги. Ну а почему нет? Написать кому-то: «Гениально!» — легко и приятно. И я пишу. Хотя слово — не из моего словаря. В группе появились любимцы. Конечно, в первую очередь те, у кого хорошо работает голова и кто не просто подражает образцу («Девушек с жемчужной сережкой», а также с персиками, горностаями, абсентом и других популярных дам уже перестали принимать), а придумывает версии сюжета. Как в театре. Кому нужна стомиллионная постановка «Чайки» или «Гамлета» один к одному, без, как говорится, режиссерского прочтения?

Но вот человек выкладывает оммаж «Апофеоза войны» Верещагина, где пирамида черепов — куча пельменей, сухое дерево — кривая ветка, а зловещая ворона — ватная птичка с ёлки. Не слишком умные люди пишут ему в комментах: «Как вы можете глумиться над такой темой?!» А тысячи других — смеются и аплодируют: «Миша, это шедевр!» Потому что Алдашин (как и в «Рождестве») вовсе не глумится. А будучи режиссером анимации, предлагает свое прочтение. И смеемся мы не столько потому, что это смешно, — сколько от радостной неожиданности.

Кто-то увидел в длинношеем и фирменно безглазом портрете Модильяни руку, сжатую в кулак, вылезающую из широкого рукава. Кто-то соорудил «Крик» Мунка из вязаных тапочек на полосатом фоне — безумно забавно и точно.

Мамаши наряжают деток рафаэлевскими ангелочками. Муж с женой «летят», как «Влюбленные» Шагала (лежа, само собой). Большущая семья выстраивается в композицию Брейгеля «Слепые», и можно себе представить, сколько часов ругани и хохота заняла эта постановка. А «Покушение на Ленина» Коваленко, где на заднем плане вместо авто вождя валяется игрушечный грузовичок? А шарообразные дамы, без страха и упрека предстающие персонажами картин Ботеро и Любарова? А гениальные «Три грации» Буше — из куриных крылышек?

Но нет ничего прекраснее постановок, где герои — старые мамы и папы, бабушки и дедушки. Те, кому то и дело напоминают, что «старикам тут не место».

53 тысячи лайков у «Вольтера» Гудона. Эрмитажный мрамор роскошно воплотила 90-летняя мама Галины Блейх. «Дорогие участники группы! — пишет спустя несколько дней Галина. — Моя мама сердечно благодарит вас за то, что вы так высоко оценили ее в образе Вольтера! Она очень тронута вашими добрыми пожеланиями! Сегодня представляем символ мужской красоты и покровителя искусств Аполлона Бельведерского. Использованы: мама (90 лет), нижнее белье, мочалка, полотенце, пляжные сандалии, тюбик зубной пасты, 2 простыни, прищепка, коврик для занятий йогой и шарфик».

90-летняя дама со всей серьезностью, а также и юмором предстает в образе Аполлона, и ее обнаженные ноги в пляжных тапочках — это те же точеные ноги, что и 70 лет назад. Я так думаю!

Не стала бы я всего этого писать, кабы мой друг, очень хороший и умный человек, раздраженно не обратился к общественности: ну когда, мол, вы наконец прекратите притворяться мировым искусством, от которого уже тошнит! Не ручаюсь за точность, но смысл такой.

И сорвал в Сети бурный аплодисмент.

Когда наконец этот пейзаж прекратит притворяться небом, а тот — морем? Когда эти килограммы кобальта синего прекратят притворяться Демоном? Когда эти желтые и коричневые пятна прекратят притворяться светом и тенью?

Чехов нежно любил домашний театр и посвятил ему лучшую из своих пьес. Мы не притворяемся. Мы играем. Играем в мадонн, прачек, свет, небо, море и складки синего шелка. А из Италии Кате Брудной-Челядиновой пишут, что изоизо стала для них отдушиной.