Скотч для родителей

Укушенная бабушка

— Буквально сегодня я работала по скайпу с ребенком, который за неделю дважды подрался с бабушкой. Искусал ее! Речь идет о подростке младшего возраста. Мальчик легковозбудимый, эмоциональный, веселый. Ему очень сложно сидеть дома, так как тяжело находиться в ограниченном пространстве. Ему нужны тренировки, прогулки, он непоседа. Но при всем этом, когда нужно было первую неделю провести в изоляции, он, по словам родителей, был самым адекватным в семье. А семья большая: пожилые бабушка и дедушка, старшие брат и сестра, родители.

Он всех поддерживал, рассказывал, почему побыть дома так важно и нужно. Родители радовались, что он такой ответственный и сознательный. Но каникулы закончились, начались уроки, а так как ребенок импульсивный, ему сложно заниматься рутиной выполнения домашних заданий. Прежде часть он делал в школе, не всегда хорошо, но учитель отмечал, что ребенок продвигается в усвоении программы, справляется. Теперь же в его уроки включилась бабушка, может быть, оттого, что у нее повысилась тревога в связи с ситуацией, и ее способ справляться — это усилить контроль. Может быть, оттого, что ребенок теперь все время дома, а она бывшая учительница. И стала она делать внуку замечания: «здесь плохо, перепиши, здесь не в той клеточке поставил цифру, здесь не дописал».

— Слишком высокие требования вообще нельзя предъявлять ни к кому. А уж давить на подростка, и именно сейчас, когда привычный образ жизни перевернут, — этого делать нельзя просто категорически. Тем более когда речь идет о ребенке, которого надо было обязательно поддержать за его ответственное поведение в первые дни, когда он обо всех заботился. Надо было хвалить, подчеркивать его значимость, а вместо этого стали требовать то, чего от него и раньше не ждали.

За неделю — две драки с бабушкой, при этом бабушка не хочет признать, что она передавила. А ребенок считает, что он прав, из-за этого у всей семьи напряжение, — мама, вместо того чтобы работать на удаленке, втягивается в разборки старших и младших, атмосфера меняется, накаливается. Удалось быстро помочь благодаря тому, что мама понимает, что ребенок старался, а в ответ получил претензии. Нужно подбадривать: «в таких непростых условиях ты справляешься, и тебе удается выполнить почти все задания», — вот что сейчас ценно. А не ставить на вид то, что ты там недостаточно хорошо выполнил, давай переделывай.

потому что сидеть бесконечно перед компьютером и выполнять эти задания без поддержки учителя и сверстников очень тяжело. Оставьте подростка сейчас в покое, нужно разумно и реалистично подходить к его возможностям. Мне на днях мальчик сказал, что сегодня провел 8 часов, выполняя задание школы! Это совсем не правильно, есть предел возможностям психики подростка. Напоминайте ему какое-то время об уроках, но потом четко проговорите, что вот уже 2 часа дня! И после этого разрешите себе отпустить школьный контроль, — вы же не в школе, вы родители. Так сохраните близость с ребенком, скажите: «Все, на этом моя миссия закончена, у меня есть своя работа, а ты уже можешь делать что хочешь. Либо занимаешься, либо найди себе какое-то другое занятие».

— Только с ними работать не имеет смысла, потому что подростки живут в семьях. Я направляю усилия на создание эмоциональных связей. В условиях изоляции, когда люди вынуждены находиться в ограниченном пространстве, безусловно, возникают стычки и конфликты. Подростки чаще, чем прежде, ругаются с родителями, потому что родители включают гиперконтроль. Они уходили в будни на работу и не очень видели, чем ребенок занимается днем. А сейчас, вынужденные остаться дома, они пытаются контролировать и вызывают этим конфликты. Я говорю о тотальном контроле, о бесконечном — «чем занят, сделал ли уроки, почему бардак в комнате, почему не убираешь». Постоянно находятся такие вещи, из-за которых ребенку говорят: «Ты должен, это важно, необходимо, заставь себя!» Вынуждают, понукают, относятся к подростку так, как это делали в более младшем возрасте.

Но у каждого человека есть свои базовые эмоциональные потребности. У подростка основная потребность — общение со сверстниками, принадлежность к социуму. Дистанцирование от родителей — это вполне нормальный и необходимый процесс. Когда они оказываются долго внутри семьи, запертые со своими родителями, потребность сильно фрустрируется, нарушается. И подросток реагирует на это как на угрозу своей личности. Изоляция для него звучит не как угроза здоровью, а как угроза его потребности в общении с друзьями. Конфликты вспыхивают, потому что его постоянно дергают: «с кем ты говорил, что ты делал, написал ли туда-то», — это для подростка стресс.

Если подросток возбудимый, он будет ругаться или даже драться. Если склонен бежать — будет уходить в соцсети, наденет наушники и будет избегать любых разговоров — это тоже приводит к конфликтам. Реакция «замри» встречается гораздо реже — это когда человек теряет интерес к жизни.

Сейчас мы проводим встречи онлайн в основном. Общее наблюдение — у родителей есть ощущение, что они вообще теряют контроль над своей жизнью, — с работой, с привычным укладом, а тут еще подросток не слушается. Потеря родительской роли вызывает у них очень сильную тревогу. А это состояние меньше всего может поддержать эмоциональный контакт, потому что тревога вызывает определенные поведенческие реакции. Обращения родителей в основном — «он не делает то, что должен, постоянно скандалит, дерется, не слушается, уходит из дома». А первое, что сегодня говорят подростки все как один, — «мне скучно!» Им действительно скучно, потому что им нужно общение. И не в семье, а со сверстниками. Невозможность этого приводит к тому, что подросток со скуки начинает придумывать такие вещи, которые не устраивают родителей.

— Подходит, если есть личное пространство, чувство безопасности, границы между ним и родителями. Если ему дают время, помогают создать какое-то место, где он может спокойно пообщаться со своими друзьями. Подростки во всех интернет-приложениях намного легче ориентируются, чем взрослые. Для них технически это легче, они уже давно большую часть своей жизни проводят в онлайн-пространстве. Но у них дома нет зачастую безопасного места, где они могли бы общаться со своими друзьями через онлайн, потому что в любой момент в комнату могут войти родители. Надо дать им время и пространство, а не мешать в момент общения со сверстниками. Но они слышат постоянно: «Зачем ты с этим общаешься, а кто это такой?» Если родители не встревают в общение подростка со своими друзьями, у него создается ощущение безопасности в своем доме, и он перестает испытывать тревогу.

Потому что он уже считал, что этот вирус ему не опасен, и переживания по поводу своего здоровья у него нет. А есть по поводу того, что его очень сильно ограничивают, и он чувствует себя в ловушке. И вот это ощущение — в ловушке — озвучивает каждый подросток, с которым я общаюсь.

Мне приходится, на самом деле, сейчас больше разговаривать не с подростками, а с их родителями, чтобы они увидели и услышали своих детей. Есть разница между младшими и старшими подростками, это заметно на карантине. Младшие острее реагируют на изоляцию. Информацию об эпидемии им нужно еще проговаривать, для этого есть ресурсы в открытом доступе. Такие, где можно почитать и изучить на картинках. У старших информации предостаточно, они могут рассказать про распространение, но они говорят: «Да, я все понимаю, знаю, что нужно меньше контактировать. Но я ничего не могу с собой поделать, мне важно пойти, уехать к другу!» Потребность в принадлежности — она становится выше, чем потребность в безопасности, это особенность подросткового возраста.

И нужно помочь ребенку, чтобы у него была возможность общаться онлайн. Например, установить то приложение, на котором общаются его друзья. Они тогда смогут принять участие в онлайн-вечеринке, многие проводят и рассказывают про это, что было весело, обсуждали что-то, смеялись. Они компенсируют живое общение онлайн-общением.

Скотч для родителей

— Не встревать в момент общения подростка с друзьями, которых он знает, — это, конечно же, нормально. Но есть вещи непредсказуемые, мы знаем, как под видом ровесников к подросткам младшего возраста приходили педофилы. Можно понять некую настороженность родителей по поводу того, с кем в данный момент ребенок общается. Здесь тонкая грань.

— У подростка есть потребность сохранить свои личные тайны, но все равно он еще очень зависим от родителей, и в случае какой-то угрозы, если он понимает, что родители его не осудят, он придет к ним и расскажет, что не так. Конечно, это только в том случае, если эмоциональная близость была сформирована до этой изоляции. Если близкого общения не было, и если родитель видит, что после общения в интернете ребенок сильно меняется, то здесь очень важно наладить мостик, слушать его, позволить ему раскрыться

Здесь, как в самолете, нужно сначала надеть кислородную маску на себя, т. е. родители должны прежде всего позаботиться о своем эмоциональном состоянии. Потому что если они будут обращаться к ребенку не в тревоге и панике, а из более благополучного своего состояния, то подросток раскроется, будет говорить о себе. На самом деле дети ждут, когда их выслушают, они открыты и очень хотят этого контакта. У меня на консультациях часто подростки говорят, что его не слушают родители, и вообще они его не любят. «Ну как же так, — говорю я, — тебя привели родители ко мне, заботясь о твоем душевном состоянии, почему ты так решил?» Ответ: «Они со мной не разговаривают, они не слышат меня, чтобы я ни сказал, они сразу обесценивают».

Есть техника «скотч для родителя» — папа или мама должны представить себе, что рот заклеен. Родитель не должен комментировать то, что говорит ему подросток, нужно его просто выслушать. Даже если он говорит вещи, которые кажутся ему и вам ужасными. Хочется, чтобы он прекратил об этом говорить, — это можно прекратить. Но он не прекратит об этом думать. Поэтому важно, чтоб он полностью высказался, и важно, чтобы он убедился, что вы выдерживаете все его страхи и опасения. Если родитель выдерживает, значит, об этом можно уже говорить дальше и тогда можно находить какие-то способы справляться. Невозможно заставить ребенка о чем то не думать, например о том, что жизнь когда-то закончится. Или о том, что есть люди, которые страдают тяжелыми заболеваниями, — это все очень сильно волнует подростков. Они часто говорят: «А не стану ли я таким, нет ли у меня какого-то тяжелого расстройства, вдруг я дефективный?» Это тенденция последних лет, и она связана с тем, что ребята в интернете находят какую-то информацию, которая их беспокоит.

Сейчас много групп, где подростки обсуждают ментальные заболевания. Они приходят и говорят мне: «Наверное, у меня биполярное расстройство». Почему он так думает? Было плохое настроение, набрал в интернете «плохое настроение». Сразу идет ссылка к депрессии, к разного рода расстройствам. Их это пугает, родители в ответ на вопрос начинают ему говорить: «Да ладно, с тобой все в порядке, ты это все придумал! Начитался ерунды».

Нужно обсудить, выслушать, узнать — почему у него плохое настроение, что происходит, как общение с друзьями. Подросток чувствует, что он какой-то не такой. Природа в этот момент меняет тело человека, перестраивается нейронная система в голове, и вот ощущение, что я становлюсь другим, — об этом важно с ним говорить. И важно, чтобы близкие подтвердили: да, ты становишься другим, так ты взрослеешь. А ему говорят: «Ты давай лучше уроки делай!» Или сразу кидаются убеждать в обратном: «Ты нормальный!» Это не всегда работает, ребенок больше нуждается в том, чтобы его обняли и выслушали. И он бы рассказал, что же он переживает, какие у него мысли крутятся в голове. Просто чтобы выслушали и приняли его со всеми сложностями, со всеми его проблемами, и только после этого, когда ребенок уже готов воспринимать информацию, взрослый может поделиться своим опытом. Или взять на себя ответственность, например, если ребенок попал в непонятный контакт в интернете, — разобраться. Тогда подросток начинает понимать, что ценен, о нем заботятся, защищают его от опасности, а не просто держат в ловушке.

Мы обращаемся к его базовым потребностям, близости, принадлежности, это то, что родители не просто делают, а еще и то, что они должны дать почувствовать ребенку в полной мере. Почувствовать, что его могут принять, поддержать и посочувствовать в сложной ситуации.

Хочу подчеркнуть: «скотч» снимается, только когда вы выслушали ребенка, и он все смог сказать, и вы чувствуете, что он успокоился. Побудьте с ним на одной волне, побудьте на его стороне, постарайтесь понять, что он чувствует.