Мы сидим в изоляции. Дети привыкают к дистанционному обучению. Рады ли они больше не ходить в школу? И как живут те, кто и так не может туда ходить?
Моя подруга Майя отвечает, что сначала была рада, что больше не нужно вставать рано, идти в школу и сидеть девять уроков в душном помещении. Но, проведя за компьютером целую неделю, поняла, что радоваться было рано.
Майя, десятиклассница:
«Я учусь в 10-м классе на хорошо и отлично. Через год я буду сдавать экзамены, и для меня важен уровень моей подготовки. Но сейчас я понимаю, что с дистанционным обучением получить высокий уровень знаний невозможно. Во-первых, такие программы, как Skype и Zoom, постоянно перегружены. Они работают нормально только на первом уроке и на последнем, когда, наверное, занимаются только старшеклассники. Интернет работает тоже с переменным успехом.
В итоге мне и моим одноклассникам приходится изучать школьную программу самостоятельно. Особенно тяжело с экзаменационными предметами, потому что теперь учителя не делают замечаний и пометок в тетрадях. Дистанционные файлы с исправленными ошибками открываются не всегда. Компьютер устает за 8 часов работы и начинает выключаться. Не знаю, как другие ребята, но я уже хочу вернуться в школу».
Интересно, как же изменилась в связи с карантином жизнь людей с ограниченными возможностями и изменилась ли она вообще? Вот что говорит по поводу этого мой знакомый.
Слава, учитель английского с синдромом ДЦП:
«Жизнь никак не изменилась. Мне 23, и я учу детей английскому языку онлайн. Изменилось лишь то, что стал хуже работать интернет. А так все по-прежнему. Я так же не выхожу на улицу, так же учу детей. Да, год назад в нашем подъезде установили пандус, но спуститься по нему невозможно даже при помощи других людей. Я пробовал. Закончилось плачевно.
У меня есть друг Дима, умный мальчик. Закончил в прошлом году с отличием 9-й класс. Все бы хорошо, но дело в том, что ноги ему заменяет электроколяска. Он с первого класса сидит на домашнем обучении. Он не видел никогда школьную доску и никогда не сидел за партой. А ведь он так хочет учиться в нормальной школе. Но не может, потому что нет доступной среды.
Когда не работает интернет, Дима вынужден догонять программу самостоятельно. Выходит на улицу раз в две недели, когда приезжают его старшие братья и вытаскивают его тяжелую коляску на улицу. В его жизни с приходом карантина тоже ничего не изменилось. А что вообще могло поменяться в жизни особенных людей? Мы продолжаем жить своей обычной жизнью в полной изоляции».
Карантин однажды закончится. Жизнь войдет в привычное русло: вы снова выйдете на улицу, будете учиться и работать. Но для многих людей жизнь — это вечный карантин. Он называется «инвалидная коляска». Для них та жизнь, которой вы живете, — это лишь мечта. Выйти на улицу и передвигаться самостоятельно — сказка.
Вы всего две недели не хотите посидеть дома, вам скучно. Может, оказавшись в такой ситуации, вы все-таки поймете, что значит быть человеком с ограниченными возможностями? У многих из вас есть теперь достаточно времени подумать над этим вопросом. Так, может быть, мы попробуем сделать мир доступным для всех?
ОБ АВТОРЕ
Злате Аскерко 17 лет. Когда случился теракт в Театральном центре на Дубровке, ее мама Лилия была на шестом месяце беременности. Вместе с мамой Злата пережила захват, освобождение и действие усыпляющего газа, который российские власти применили при штурме. Она родилась с признаками поражения нервной системы, симптомами перенесенной в утробе гипоксии и задержкой развития. В полтора года Злате диагностировали церебральный паралич. Все Златино детство Лилия как львица билась с государством за здоровье дочери. Сейчас они бьются вместе.
Сегодняшнему развитию Златы могут позавидовать взрослые: она занимается верховой ездой, стрельбой из лука, рукопашным боем, лазает на скалодроме, пишет стихи, участвует в конкурсах, олимпиадах, фестивалях. И — ведет в «Новой» колонку о жизни в России людей с особенностями.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»