Италия сейчас находится на втором месте в мире по числу заболевших коронавирусом. От новой инфекции уже скончались более тысячи человек, число заболевших превысило 17 тысяч. В стране закрыты бары, рестораны, большинство магазинов. Исключение сделали только для продуктовых, торговых точек, которые продают товары первой необходимости, и аптек. Местных жителей обязали сидеть дома и выходить только по необходимости — например, за лекарствами. О том, что происходит в Венеции, «Новой газете» рассказала местная жительница, художница Екатерина Марголис.
Екатерина Марголис. Фото из личного архива
— Ситуация действительно меняется по часам. Эпидемия началась в Италии довольно давно. Везде есть стереотипы, что это связано с какими-то национальными проблемами. Вчера наконец обнаружили, откуда пришел вирус. Это знаменитый «первый пациент», он никак не был связан с Китаем, в Италию вирус пришел из Германии.
В документах о введении первых карантинных мер было сказано о недопустимости какой-либо дискриминации китайцев. Это пресекается достаточно жестко. У нас огромное количество китайских магазинов, лавок, они все позакрывались, потому что там в основном туристический ширпотреб. Вирус не китайский, не итальянский, не немецкий, а общечеловеческий.
Кто-то, естественно, жалуется, кто-то ругает правительство, что до таких мер можно было не доводить. Разумеется, европейская солидарность здесь очень сильно подкачала, люди говорят: «А вот у вас в Италии, а вот у вас во Франции», а вирус везде распространялся своим путем. Это большой урок про то, что человечество одно, и в современном мире нельзя мыслить чисто эмоционально, особенно когда речь идет о жизни и здоровье людей.
А вот внутри Италии уровень солидарности очень большой, тем более в этом году мы пострадали от наводнения, до сих пор не пришли в себя, нет компенсаций. Наши дома, наши магазины, наши мастерские до сих пор в руинах, сейчас только потеплело, и все начали делать ремонт, а тут новая напасть, и эти компенсации теперь тоже непонятно когда будут. Венеция просто совсем [плоха], такого не было никогда. Может быть, во времена чумы в XVII веке. Эти две катастрофы жутко бьют по экономике. Все туристические мероприятия отменены, все гостиницы закрыты.
На улицах людей стало меньше. Еще пару дней назад все сидели в кафе, общались, а сейчас объявили полное закрытие заведений. Остаются только продуктовые магазины, аптеки, газетные киоски и что-то еще.
Все по возможности переведено в онлайн, что можно перевести.
Но при этом Италия, да и весь остальной мир, не очень готовы к такому стремительному переходу на онлайн-образование, хотя многие университеты стараются это делать.
Я была только что в магазине, все шутят, но огромная очередь, и все соблюдают метровую дистанцию. Если раньше запускали по 50 человек в магазин, то сейчас запускают по 15 даже в достаточно большой супермаркет. В магазине все есть, но стоять час, чтобы туда попасть, это ненормально.
Паники у нас в Венеции нет, мы вообще как остров. Надо понимать, что Италия очень разная страна — Ломбардия отличается от Сардинии, а Сицилия отличается от Венето. Разница между ними — как между Тбилиси и Мурманском. Это совсем разные менталитеты, хотя сейчас, конечно, все объединены этой общей бедой.
В Венеции рост эпидемии сравнительно небольшой, нас закрыли в основном из-за того, что мы слывем туристическим центром. Если раньше еще были какие-то отдельные туристы, то сейчас уже никого не пускают. Стали штрафовать за большие сборища людей, жители начали соблюдать дистанцию.
Обезлюдевший центр Венеции. Фото: EPA
Недавно я вышла и увидела, что в городе стало еще пустыннее. Венеция — вообще маленький город, жителей около 50 тысяч. Это как маленький дом — все друг друга знают в ближайшем квартале. Сегодня я заметила, что люди более сосредоточенные, серьезные, вчера еще как-то все общались, шутили, выпивали.
Раньше Венеция была туристическим местом, а стала небольшим провинциальным городом, охваченным эпидемией.
Полицейские все очень доброжелательные, у нас вообще не полицейское государство, а скорее гражданское общество. Полицейские подходят и говорят: «Вы знаете, не надо делать так». Штрафу подверглись только какие-то очень наглые туристы, которые здесь остались незаконно, какая-то пьяная компания дебоширила. Еще были двое итальянцев, у них был обнаружен вирус, но симптомов не было. Они не захотели отказываться от поездки на горнолыжный курорт, и их там поймали. Штраф за нарушения — от 200 до 3 тысяч евро.
Человек по-прежнему может уехать из Венеции, у нас нет кордонов, и есть закон, по которому ты сам подтверждаешь верность своего заявления [о причинах выезда]. Но если выяснится, что это неправда, — уголовная ответственность. Этот закон применяется для вольных поездок, но сейчас в больших городах его хотят использовать и для выхода из дома.
Если ты говоришь, что идешь к врачу, а на самом деле ты пошла на свидание, то это может быть наказуемо уже сейчас.
Вы можете не болеть или болеть легко или бессимптомно, но если вы не в больнице, то обязаны сидеть дома. Нельзя выходить на улицу без особой надобности: продукты, лекарства, прогулки с детьми и собаками сюда тоже входят, поэтому какие-то люди на улице есть. Но в больших городах их совсем мало. И по всей Италии ходит хэштег: «Я остаюсь дома». Если такие меры будут последовательно соблюдаться большинством людей где-то 2‒3 недели, тогда рост эпидемии может пойти на спад. Сейчас и Франция, и Германия догоняют нас с отрывом в 9‒10 дней.
В основном нарушают карантин молодые люди — вроде как вирус им не угрожает. Хотя говорят, что он мутирует — стали поступать в больницы и более молодые пациенты с дыхательной недостаточностью. Людям трудно было представить, что ты не болеешь, но даже без симптомов можешь стать угрозой для стариков, например, для своих соседей, для своих бабушек и дедушек.
Обезлюдевший центр Венеции. Фото: EPA
Меры по закрытию школ, которые сейчас принимают как заведенные во всем мире, по-моему, очень глупые, потому что всем работающим родителям пришлось отправить детей на попечение дедушек и бабушек. Огромное количество заражений было еще и потому, что детям вирус не страшен вообще, пока в мире нет ни одного летального детского исхода.
Я сейчас читаю российские новости, и люди у вас реагируют примерно так же, как мы месяц назад. Они не понимают, что дело не в том, что они не боятся вируса. Для меня и для моих детей, например, он безвреден, а для моей мамы — уже опасен, как и для мамы моей соседки.
Понимать, что ты отвечаешь за других людей, а не только за себя — важный опыт солидарности. Мне кажется, из этого можно извлечь много полезных уроков.
У нас в Венеции все тьфу-тьфу-тьфу, а вот в Ломбардии, как известно, уже давно не хватает аппаратов ИВЛ, реаниматологи уже выпустили заявление, что им приходится выбирать, кого спасать. Сейчас уже были сведения, что Китай, где эпидемия пошла на спад, помогает оборудованием.
Итальянские медики оказались на переднем фронте. Они работают без выходных, без сна. Персонал, который уже на пенсии, попросили выйти на работу, набрали новый. Есть фотография молодой девушки, ей 23 года, и у нее огромные синяки. Такое ощущение, что она жертва домашнего насилия. Это просто синяки от маски, от очков, она работает сутками без выходных. Врачи берут на себя нагрузку, которая должна была быть распределена ровнее по системе здравоохранения. В принципе, даже по китайскому опыту этому уже можно было научиться.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»