Война искажений истории

Россия активно готовится к празднованию 75-летия Победы во Второй мировой войне — в том числе идеологически. Тон задал президент Путин, в декабре прочитавший подробную историческую лекцию сначала лидерам стран бывшего СССР, а потом на коллегии Минобороны, в которой особенно досталось Польше — и за участие в Мюнхенском сговоре, и за «антисемитизм» тогдашнего посла Польши в Берлине. В ответ разразился дипломатический скандал, ответные реплики польского премьер-министра, резолюция польского Сейма, осуждающая «несправедливые заявления» со стороны российской власти.

Хотя Путин решил сосредоточиться именно на Польше, задеть получилось не только ее. Активнее всех на российско-польские споры отреагировали страны Балтии, в том числе Латвия. Это неудивительно: тут давно идет своя война за историческую правду, где, с одной стороны, освобождение балтийских стран советскими солдатами от нацистов (как это видится из России), с другой — начавшаяся сразу после «освобождения» насильственная оккупация и присоединение к СССР (как это видится в Латвии).

«Признать оккупацию»

В середине января Сейм Латвии принял резолюцию «о недопустимости искажения истории Второй мировой войны». Никаких конкретных действий резолюция не предлагает — разве что призыв к России «признать факт оккупации и незаконной аннексии Латвии и воздерживаться от политически мотивированного искажения истории». Задача документа — обозначить позицию официальной Риги в этой дискуссии.

«23 августа 1939 года два тоталитарных режима — национал-социалистическая Германия и Советский Союз — договорились разделить Центральную и Восточную Европу на сферы интересов в нарушение международного права и своих международных обязательств, заключив договор о ненападении между Германией и СССР, так называемый Пакт Молотова — Риббентропа и его секретный Дополнительный протокол, там самым инициируя Вторую мировую войну», — говорится в резолюции.

Сейчас, по мнению депутатов, российские политики пытаются «пересмотреть признанные на международном уровне исторические оценки, оправдать действия Советского Союза против суверенитета и территориальной целостности других государств». Авторы резолюции обещают, что Латвия будет «продолжать вносить свой вклад в объективное объяснение истории», и призывают международное сообщество «обратить внимание на усилия официальных лиц Российской Федерации переписать историю Второй мировой войны».

Одна война — два подхода

Справедливости ради, это не первый (и вряд ли последний) документ такого содержания. Позиция Латвии в этом вопросе совершенно однозначна: территория государства была насильственно оккупирована Советским Союзом, значит, ни о каком освобождении речь идти не может. Проблема в том, что так рассуждают политики и лишь часть (хотя и значительная) общества. Другая — в основном русскоязычные, многие из которых после восстановления независимости получили довольно неприятный статус «неграждан», — с такой трактовкой не согласна. Поэтому, например, в Латвии окончание Второй мировой войны до сих пор отмечается дважды: 8 мая, когда выступает президент, вывешиваются латвийские флаги и в центре Риги проходят официальные памятные церемонии, и 9 мая, когда у оставшегося с советских времен памятника освободителям Риги проходит свой «Бессмертный полк» с георгиевскими лентами и российскими флагами. 9 мая традиционно игнорируют главные латвийские политики, за исключением Нила Ушакова, до недавнего времени — мэра Риги, ныне евродепутата. Но его роль понятна: Ушаков — лидер «Согласия», партии, опирающейся на русскоязычный электорат.

По мнению латвийского историка Юриса Цигановса, замдиректора Военного музея Латвии, такой раскол неизбежен. «У нас есть две части общества, у которых разная историческая память, — говорит он. — Для большой части латышского общества 9 мая — это неприемлемая дата. А те, кто празднуют 9 мая, не знают, что такое 8 мая, потому что в СССР 8 мая никогда не акцентировалось, — а эти люди живут в постсоветском пространстве».

9 мая — не единственная спорная дата в латвийской истории. Не меньше разногласий вызывает 16 марта — неофициальный день памяти латвийских легионеров, то есть тех, кто в годы войны воевал в составе двух латвийских дивизий «Ваффен-СС». Как правило, в этот день сами бывшие легионеры, а чаще — уже их дети и внуки — собираются в центре города и шествием доходят до памятника Свободы, главного символа Латвийской Республики. Пара тысяч участников собирает толпы журналистов. Что неудивительно:

Латвийские историки утверждают: мол, все не так однозначно. Во-первых, порядка 90% легионеров были мобилизованы насильно, неподчинение каралось сначала заключением, а потом и вовсе смертью. Во-вторых, выбор был небольшой: немецкая оккупация пришла на смену советской и была не намного хуже.

Но тут есть много нюансов, и, пожалуй, главный из них — Холокост. Изначально легионерами называли только тех, кто был в составе военных дивизий — то есть воевал на стороне Третьего рейха, но не участвовал в уничтожении евреев. В 1943 году Гиммлер дал новое определение легионерам, включив туда и охранные отряды, и, например, команду Арайса, известную массовыми расстрелами евреев. Европейская комиссия по борьбе с расизмом и нетерпимостью давно выражает озабоченность этим мероприятием. И все же каждый раз оно проходит — к неудобству официальных властей и радости российских телеканалов.

За что воюют историки?

Юрис Цигановс согласен, что сейчас идет новый виток войны за историческую правду. Впрочем, сама по себе эта война не нова. «История издревле была объектом политических спекуляций, — отмечает он. — Через историческую правду или неправду государства старались достичь конкретных целей». Цигановс признает, что Латвии, как и соседним балтийским республикам, выдерживать эту борьбу на одном уровне с Россией сложно — ресурсы не те, сложно «сравниться с пропагандистской машиной», которая целиком ориентирована на «восстановление былого величия».

По мнению историка, в любой стране — в том числе в Латвии — надо разделять академическую историю и «историческую политологию». Академические историки занимаются своими делами, исследуют документы,

Иногда поступает государственный заказ — когда нужно исследовать ту или иную тему. Тут интересы, как правило, совпадают: государство получает данные, проанализированные специалистами, историки — финансирование под свои исследования.

Так, например, еще в 2005 году под патронажем министерства юстиции была создана комиссия по изучению ущерба от советской оккупации. Глава комиссии Эдмунд Станкевич так описывает ее работу: «У нас несколько направлений. Историческое: мы исследуем документы и собираем сведения той эпохи, делаем интервью с людьми. Экономическое: считаем убытки, которые возникли вследствие оккупации, прямые и косвенные. Издаем книги на эту тему».

В 2016-м комиссия подсчитала, что ущерб, нанесенный Латвии советской оккупацией, в денежном выражении составляет 185 миллионов евро. В России в ответ покрутили пальцем у виска: Латвия в годы СССР была одной из дотационных республик, куда активно вливались деньги из всесоюзного бюджета.

Станкевич, опираясь на данные из архивов, спорит с этими аргументами. Во-первых, говорит он, часть денег поступала в виде дотаций, но потом уходила обратно в виде налогов. Во-вторых, огромные суммы тратились на содержание КГБ и прочих служб безопасности, которые независимой Латвии не были бы нужны. В-третьих, нужно учитывать «упущенную прибыль» — не будь Латвия насильно включена в состав СССР, она вполне могла бы пойти по экономическому пути тех же скандинавских стран. И самое главное — человеческие потери: репрессии и депортации. Это отдельная часть работы, которая еще не закончена, — по историческим документам воссоздать базу репрессированных, в которой все жертвы советского режима были бы перечислены поименно.