Балету пора на диету

Балетный станок прет, как каток

Театр балета Бориса Эйфмана дает в Петербурге четыре представления в месяц. Но обойденным вниманием публики его не назовешь — правда, все чаще оно бывает вызвано не творческими достижениями хореографа, а скандалом вокруг очередного приращения недвижимости.

Новым поводом для возмущения петербуржцев стало известие о намерении снести Дом Басевича (Большая Пушкарская ул., 7 — выразительный образец петербургского модерна) и соседнее здание детского сада (типовая постройка 1970-х) ради строительства комплекса апартаментов для артистов и второго интерната Академии танца Бориса Эйфмана.

Академия открылась почти напротив Дома Басевича, на другой стороне Большой Пушкарской, в 2013 году. Ее строительство обошлось в баснословную сумму — 2,2 миллиарда рублей (для сравнения: новая сцена Александринского театра стоила 1,9 млрд.). На выходе академия получила современный комплекс общей площадью 12 тысяч квадратных метров — с залом-трансформером на 500 мест, конференц-залом, тренажерными и спортивными пространствами, бассейном, медцентром, учебными классами, столовой, 14 балетными залами и интернатом на 180 мест. Ради этого снесли исторический синематограф начала ХХ века (охранялся как выявленный объект культурного наследия) и «приспособили» особняк Греффе-Доберта — так, что визуально этот памятник деревянного зодчества оказался задавлен громадой современного корпуса, а при его строительстве пошли трещинами соседние исторические дома.

Еще одним объектом «приспособления» для нужд академии стало здание сталинской постройки, где 70 лет счастливо просуществовала школа № 91, имевшая тут свою зеленую зону и спортивную площадку. Изначально заявлялось, что ученики академии займут лишь половину «сталинки», вторая сохранится за младшими классами 91-й. Но в итоге ее перевели в здание радиотехнического лицея возле Сытного рынка, где ни спортивной площадки, ни своей зеленой зоны нет, линейку 1 сентября там проводят прямо на проезжей части.

А финансирование ремонта лицейского здания навязали частной компании NCC — как сообщали СМИ, она вынуждена была взять на себя такое обязательство «по договоренности с вице-губернатором Маратом Оганесяном». Возможно, господин Оганесян (с 2016 года находящийся под арестом по делу о мошенническом хищении) мог бы раскрыть подробности тех договоренностей. Пока же известно, что осенью 2013 года компания NCC выкупила у города под жилое строительство на Аптекарском пр., 18, участок бывшего стадиона спортклуба «Зенит». Но никак не могла получить согласования Смольного на проект планировки территории — власти требовали возвести там, помимо жилья, крытый спортивный комплекс с трибунами на тысячу мест. Очевидно, это условие и было изменено на финансирование ремонта лицейского здания — город не получил стадиона, зато за счет NCC решили вопрос скорейшего получения Эйфманом школьной «сталинки».

Но на этом, похоже, взаимозачеты с NCC не закончились.

Когда хореограф положил глаз на коррекционный детсад по Большой Пушкарской, для него тоже потребовалось искать новую локацию. Это детское учреждение, уютно располагавшееся среди возрастных деревьев и кустов сирени, перекинули в здание другого детсада, на Зверинской улице, а тот выдворили на Аптекарский пр., 18 — в нежилые помещения построенного NCC жилого комплекса. Теперь родителям малышей, лишенных коррекционного сада возле дома, приходится возить их по пробкам на другой край Петроградской стороны.

«Сколько родителей и детей пострадали от этого переселения! — возмущаются жители Петроградской. — Там было по четыре ребенка в группе, круче, чем в любом платном. Выселяли с грубейшими нарушениями, в ответ на протесты угрожали совсем закрыть. А какой хороший был садик, с историей, с одной из самых зеленых территорий на острове... Эйфман прет как танк — школа, потом детсад, уже целый квартал для него приспособили. Чем наши дети хуже учеников его академии?!»

Когда торжественно открывали академию, ее руководство заверяло: «В нашем учебном театре можно будет показывать постановки всех балетных студий и школ, устраивать фестивали. Он будет доступен всему городу».

Доступность оказалась так себе: билеты на сайте академии стоят вполне по-взрослому — от 2 до 3,5 тысяч рублей.

Удивление вызывает и необходимость строительства нового общежития для академии, у которой уже есть интернат. Обучается в ней, согласно отчету за 2018 год, 304 человека, доля иногородних не раскрывается. В комментариях дирекции уклончиво заявляется, что таковых примерно половина. Но если так, то имеющихся мест в интернате вполне достаточно.

Сиротские квадратные метры

Пожалуй, в Петербурге трудно найти руководителя творческого коллектива, способного тягаться с Борисом Эйфманом в части наделения объектами недвижимости.

На сайте театра указаны два адреса — Шамшева ул., 17 (там квартируют бухгалтерия, отдел кадров, администраторы, архив, замдиректора по развитию), и Гагаринская ул., 32 (художественный руководитель — президент, директор театра, труппа театра, заместитель директора по гастролям и внешним связям, мультимедиацентр, пресс-секретарь). По первому адресу театр занимает два помещения второго-третьего этажей (свыше 1000 кв. м) бывшего здания приюта для мальчиков и девочек, включая перестроенное пространство домовой церкви. Согласно охранному обязательству 2006 года, учреждение Эйфмана обязано было за два года провести реставрацию, но выполнило ее только в одном помещении, а во втором ограничилось более дешевым косметическим ремонтом. КГИОП пришел с проверкой только в 2011-м и через суд затребовал взыскать с пользователя 99 тыс. рублей. Однако суд признал убедительными заверения ответчика, что тот не мог исполнить обязательств, поскольку от РПЦ в КУГИ поступило заявление о передаче ей церковных площадей: поэтому-де и не обращались за финансированием на реставрацию из бюджета, а государственному театру больше их взять неоткуда. Упомянутое заявление, правда, поступило лишь в 2010-м (через год после предписанного завершения реставрации), но исследовать эти нестыковки суд не стал и ограничился вынесением штрафа в 10 тысяч рублей. Помещения церкви изъяты не были. Собственно, этого в театре всерьез, похоже, никогда и не опасались. В дирекции заявляли, что, узнав о некогда находившемся в здании храме (странно, что для них это оказалось новостью), «увидели в этом факте божественный знак». Потому что это совпало с решением городского правительства о реализации «социально ориентированного проекта» — Академии танца, где «будут обучаться дети-сироты и дети из неблагополучных семей». И восстановление храма объявлялось первоочередной задачей, с решением которой «в нашем городе появится первая и единственная церковь для детей-сирот и балетных артистов».

Тема сирот и детей из малообеспеченных семей вообще активно эксплуатируется командой Эйфмана — всякий раз, как заходит речь о финансировании или получении новых объектов недвижимости. Между тем,

Дом на Гагаринской театр получил в безвозмездное пользование в 2010-м, там тоже около 1000 кв. м. Было вообще-то 750, но прирастили еще 200 — учинив «самовольную пристройку, обладающую признаками объекта капитального строительства», как констатировали проверяющие органы.

Кроме того, еще мэром Анатолием Собчаком были предоставлены «в аренду для работников театра» две пятикомнатные квартиры: на Каменноостровском пр., 38, и на Введенской ул., 7, совокупная площадь — 273 кв. м. А уже губернатор Яковлев распорядился передать эти квартиры театру в безвозмездное пользование — «в целях рационального использования жилищного фонда Санкт-Петербурга и для поддержки деятельности творческого коллектива».

Еще три помещения (общей площадью 320 кв. м) Театр Эйфмана получил в знаменитом «Доме трех Бенуа» на Каменноостровском пр., 26–28. Как заявляли в дирекции театра, эти площади «будут использоваться как комнаты отдыха для артистов, которые в перерывах между репетициями смогут там восстановить свои силы».

Также в безвозмездном пользовании Академии танца — 200 кв. м в доме 4/12 по ул. Лизы Чайкиной, а у Театра Эйфмана — около 50 кв. м в доме 22 на той же улице.

В 2004 г. Театр Эйфмана получил в безвозмездное пользование здание в составе бывшей канатной фабрики Гота на Петровском пр., 20 (свыше 2000 кв. м), под мастерские по производству декораций. Реставрационно-ремонтные работы завершились к весне прошлого года и обошлись городской казне почти в 30 млн рублей. В первом этаже разместились столярный, слесарный и сборочный цеха, на втором — бутафорский цех, конструкторское бюро, зал живописи и административные помещения, в цокольном планируют открыть обувную мастерскую и цех окраски тканей. Выступая на церемонии открытия, Борис Эйфман посетовал, что «очень настрадался от ограниченных возможностей для реализации своих проектов», и выразил надежду, что в его мастерских будут делать заказы театры не только Петербурга, но и всей страны.

Маэстро «еще и немного шьет»

А также с изрядной выгодой перелицовывает старые вещи. Взять, к примеру, спектакль «Реквием». Из одноактного балета, выпущенного им еще в 1991 году, Борис Эйфман сделал двухактный — премьера состоялась в 2014-м на сцене Александринского театра. В 2017-м добавил в первый акт несколько сцен — новую, «переосмысленную» версию представили зимой 2018-го в Монреале.

Как значится на сайте театра, под портретом его художественного руководителя, «Бориса Эйфмана называют театральным волшебником».

Не иначе как волшебством можно объяснить и то, что уже после премьеры переосмысленного «Реквиема» Театр балета Бориса Эйфмана разместил извещения о конкурсах на «создание произведения хореографии в рамках создания обновленной редакции балетного спектакля «Реквием» (1,5 млн руб.), световой партитуры к нему же и либретто (300 и 250 тыс. соответственно).

Во всех случаях протокол результатов закупки составлен в день размещения извещения, и результат этот один и тот же — контракт заключен с Борисом Яковлевичем Эйфманом. Тогда же Театр Бориса Эйфмана проводит тендеры на предоставление лицензии на использование хореографии, либретто и световой партитуры десяти созданных Эйфманом театральных постановок — балетов, включая «Реквием». Сумма, которую театр выкладывает за право использования плодов творчества своего же создателя и художественного руководителя, — 3,8 млн рублей. Причем право это неисключительное (автор может выдавать аналогичные лицензии и третьим лицам) и действует лишь несколько месяцев — с апреля по декабрь 2018 г.

Талантливые люди, говорят, талантливы во всем. Хореограф Эйфман, судя по результатам тендеров, объявляемых его же театром, изрядно преуспел на ниве световых партитур — ее создание для «Русского Гамлета», например, обошлось в 700 тыс. Изредка случается, что такой заказ достается кому-то другому: так, контракты на разработку техзадания для освещения декораций и световой партитуры к спектаклям «Чайковский. PRO et CONTRA» (500 тыс.) был заключен с Александром Сиваевым, но с прописанным условием — «в соавторстве с Б. Я. Эйфманом».

Саму световую партитуру к этому балету исполнил единолично Эйфман — за 700 тысяч, он же сложил за 500 тысяч либретто, а собственно за хореографию получил три миллиона.

Сумел заработать Борис Яковлевич и на 40-летии собственного театра — написанный им сценарий юбилейной концертной программы стоил городскому бюджету полмиллиона, а световая партитура к ней, также выполненная Эйфманом, — еще 200 тыс.

Праздничное мероприятие (выступление артистов театра-юбиляра плюс выставка его достижений и пиар-сопровождение) стоило казне 1,45 млн.

В обоих случаях исполнителем, освоившим эти миллионы, стал сам, так сказать, тостуемый — НОК «Фонд Академического театра балета Бориса Эйфмана», где господин Эйфман значится учредителем и президентом.

С этим же фондом заключает контракт и Министерство культуры — по итогам тендера на «оказание услуг по обеспечению и проведению выступлений российского театра балета в Великобритании и Австрии» (а именно Театра балета Эйфмана — на 3,8 млн).

Вообще у этой некоммерческой организации неплохой бизнес — фонд значится, например, и поставщиком по трем госконтрактам от ВТБ на общую сумму 48 миллионов рублей. В одном случае предмет госзакупки — спонсорский вклад на организацию четырех показов Театром Эйфмана «Русского Гамлета» в Москве и Петербурге (10 миллионов). В другом — спонсорство на 30 миллионов шести показов Театра Эйфмана в Великобритании. В третьем — выпуск постановки Up & Down Театра Эйфмана с показом в нескольких городах России и других стран, на 8,26 миллиона.

Отчего ВТБ оказывал спонсорскую помощь не театру непосредственно, а фонду Эйфмана, наверное, дело банка. Но почему аналогичной схемы придерживаются Минкульт и Смольный — это уже задачка для проверяющих органов.

Кроме названного фонда, действуют еще две связанные с Эйфманом структуры: учрежденный им благотворительный «Фонд Бориса Эйфмана поддержки балетного искусства», который, в свою очередь, является учредителем другого, специализированного фонда целевого капитала «Фонд развития балетного искусства Бориса Эйфмана». Все три структуры зарегистрированы по адресам, закрепленным за государственными Театром и Академией танца Бориса Эйфмана.

Удобная конструкция. И многое объясняющая при поиске ответов на вопрос: почему Борис Эйфман так обласкан чиновниками — распорядителями бюджетных средств и влиятельным бизнесом, имеющим нужду в регулярных услугах прачечной.

Чиновники и бизнес на подтанцовке

В случае с Домом Басевича и прилегающей территорией детского сада господину Эйфману тоже готовы услужить. Проект строительства апартов для артистов и общежития Академии танца профинансировал холдинг Setl Group. Он же выступил заказчиком изыскательских работ. А выполнило проект ООО «Проектная культура» (ранее оно называлось мастерской «Владимир Григорьев и партнеры» и принадлежало нынешнему председателю КГА, главному архитектору Петербурга, однако с получением руководящей должности господин Григорьев утратил возможность номинально оставаться владельцем и руководителем коммерческого предприятия).

Проектом предусматривается снос здания детсада и бывшего доходного дома Басевича с последующим воссозданием лишь лицевого его фасада и изменением конфигурации и фасадных решений дворовых корпусов, которые будут достигать семи этажей.

Историческое здание объявили аварийным еще в 2008-м и начали расселять. Много лет оно оставалось без внимания городских властей, неоднократно страдало от пожаров. В 2014-м, под нажимом градозащитников, Смольный включил дом в программу «Молодежи — доступное жилье», пообещав за два года привести в порядок, а затем предоставить отремонтированные квартиры молодым семьям. Но в 2016-м здание передали Академии танца Бориса Эйфмана, а затем губернатор Георгий Полтавченко подписал постановление об изъятии дома и земельного участка «для государственных нужд» — что позволяло волевым путем решить вопрос выдворения остающихся в старых стенах собственников.

На прошлой неделе судьбу Дома Басевича планировалось рассмотреть на рабочей группе при КГИОП. Однако за несколько часов до начала заседания оно было отменено (якобы потому, что не смог прийти заказчик техобследования). Новое назначено на 5 февраля.

Тем временем жители Петроградской стороны, позвав на подмогу опытных градозащитников, вырабатывают свой план действий — чтобы не допустить уничтожения еще одного старинного петербургского дома и остановить разрушительную для исторической среды экспансию Эйфмана.