ЧВК «Пушечное мясо»

Видео, на котором лица, идентифицированные «Новой газетой» и «Фонтанкой» в качестве наемников из ЧВК Вагнера, обливают бензином и поджигают распятое и обезглавленное тело, шокировало многих. Однако для людей, внимательно следящих за делами этой конторы, неожиданностью оно не стало. Сколько еще подобного «снаффа» гуляет из телефона в телефон и по глухим закоулкам соцсетей, никто в точности не скажет, но уже ясно, что много.

Что же такое происходит с этими людьми, и как они дошли до жизни такой? Перед вами предельно наглядная и кровавая иллюстрация к тому, что получается, когда войну ведут руками непрофессионалов. Безусловно, в рядах вагнеровцев служат некоторое количество профи, однако подавляющее большинство личного состава далеки даже от звания специалистов. «Фонтанка» и ряд других изданий, расследовавших деятельность «личной армии Пригожина», давно уже нарисовали социальный портрет российского наемника. И это вовсе не «тигр в зеленом берете», сошедший со страниц романов Фредерика Форсайта или Уилбура Смита, а увязший в кредитах слесарь из российской глубинки. Завод, на котором он работал, закрылся из-за долгов пару лет назад, ресурсов и навыков на то, чтобы перебраться в город-миллионник и найти там работу у него нет, зато есть семья, для которой каждый день надо приносить сумку с продуктами. И вот однажды он натыкается в соцсетях на объявление и попадает в уже ставшую знаменитой «учебку» в Молькино, а оттуда — на Донбасс, в Сирию или в ЦАР, где ему придется встретиться в бою с военными профессионалами или точно такими же гражданскими, но, во-первых, отлично мотивированными, а во-вторых, уже несколько лет ведущими кровопролитную партизанскую войну на своей территории.

Нет, наш наемник, безусловно, где-то когда-то служил. Например, в мотострелках в конце 90-х или в начале нулевых, когда за два года автомат давали подержать в руках раза три: на присягу и на контрольные стрельбы. Общий настрел у него в лучшем случае 50 патронов, знания о тактике ведения иррегулярной войны, о засадах и снайперских засидках, о минировании и разминировании, об организации боевого охранения, о применении дронов, как и многих других полезных для выживания на современном поле боя вещах, — отсутствуют. После двух месяцев обучения его отвозят на край света, где выдают советское оружие с армейских складов и показывают — «враг там!».

Что происходит с «пушечным мясом» в момент осознания своего места в пищевой цепочке на войне, которая ему абсолютно и полностью чужда? Оно почти гарантированно сходит с ума и превращается в неуправляемое зверье. Именно это мы на днях и наблюдали.

Вот почему «ЧВК Вагнера» стоит писать исключительно в кавычках. Потому что данная структура не является никакой частной военной компанией, нет смысла сравнивать ее с Academi, Blackwater, Executive Outcomes и даже с самой грязной из такого рода американских контор Dyn Corp. Воюющие в составе отечественной «ЧВК» люди — не профессиональные наемники, а бывшие милиционеры (полицейские) и закредитованные слесари. Современный наемник — это бывший младший офицер или сержант таких подразделений, как Корпус морской пехоты США, «Морских котиков», британской САС, французских парашютистов, российских ВДВ или «Эдельвейс» — горных стрелков бундесвера. Он отлично физически подготовлен, умеет обращаться с арсеналом стрелкового оружия своего и иностранных государств, есть у него и конкретная военная специальность. Его крайне редко можно увидеть непосредственно на поле боя, в основном он либо находится в глубоком тылу, осуществляя подготовку бойцов для местных формирований, охрану важных объектов или персон. В крайнем случае он появляется на передовой ради точечных операций или сопровождения ценного конвоя. Его заработки гораздо выше, чем у «вагнеровцев».

Конечно, этому высокому стандарту соответствуют далеко не все новобранцы мировых ЧВК и наемных частей. Но они в любом случае проходят серьезную подготовку, а не двухмесячный курс для патриотических бойскаутов в Молькино. Эта подготовка предполагает имитацию повышенных психологических нагрузок, с которыми придется столкнуться в ходе реальных боевых действий. А вот

— их использование не окупит ни их зарплат, ни расходов на их отправку, ни даже стоимости выданного им оружия. «ЧВК Вагнера» занимается, по сути, абсолютно бессмысленной переработкой человеческого материала в удобрения для полей сирийских феллахов.

Или нет? Если предположить что «вагнеровцы» в тех местах, куда их посылают, служат в основном для прикрытия действий реальных военных профессионалов и запугивания местного населения, то вот для этих целей личный состав столь низкого качества подойдет как нельзя лучше. Из исторических аналогий на ум приходит 29-я ваффен-гренадерская дивизия СС «РОНА», набранная из отрядов «Локотьской самообороны» Бронислава Каминского. Немцы этих ребят сперва использовали для самой грязной работы при подавлении Варшавского восстания, а потом Каминского и часть его подчиненных сами же и расстреляли — уж больно лихо те грабили, насиловали, пытали и мародерствовали. «Выгнали из Гестапо за жестокость», одним словом. При этом никакой боевой ценности дивизия «РОНА» не представляла и при столкновениях с регулярными частями Советской Армии и даже с польскими повстанцами несла чудовищные, ничем не оправданные потери. Узнаете портрет?

Само по себе создание ЧВК еще не преступление. Такие формирования нужны даже мирнейшим на вид странам вроде Чехии, например, для тех случаев, когда граждан страны захватили в заложники на другом конце земного шара, а отправить туда спецназ под своим флагом нет никакой возможности. Преступление — это набирать наемников «числом поболее, ценою подешевле» и отправлять их в бой без нормальной подготовки. Те из них, кому все-таки посчастливится выжить в этом аду, потом вернутся домой. Нет, их не бросят давить оппозицию, чего больше всего опасаются пользователи соцсетей, их просто выкинут как ненужную тряпку или как старую разбившуюся чашку. Они вернутся к своей обычной жизни, заработанные кровью деньги очень быстро закончатся, а кредиты, безнадега, безумие и приобретенная на чужой войне привычка к тупому зверству останутся навсегда. А нам, дорогие читатели, придется ходить с ними по одной улице — и вот это страшнее всего.