Лайфхак нашего времени

Давно прошли те времена, когда любое высказывание Владислава Юрьевича Суркова вызывало шок и трепет, а из каждого абзаца любого написанного им текста опытные борзописцы мгновенно изготавливали ворох колонок по цене в сто баксов за штуку. Бывший всемогущий глава администрации и «серый кардинал Кремля» ныне интересен куда меньшему числу журналистов и политизированных блогеров. Да и все чаще приходит в голову совсем уж еретическая мысль: а был ли Сурков так всепроницающ, всемогущ и всеведущ, каким он казался в нулевых? Или же это просто была удобная фигура для «прокремлевских» — чтобы пугать своих оппонентов, для оппозиции — чтобы было на кого свалить собственные ошибки. Это не мы развалили собственные организации и не сумели вовлечь в протесты больше народу, нет, это «сурковская пропаганда» переиграла нас как маленьких детей, но перед таким противником и на лопатки лечь не стыдно.

Но если перестать искать бабайку у себя под кроватью и начать мыслить фактами, то серый волк окажется не так уж и страшен. Два главных проекта — обеспечение лояльности подавляющего большинства населения при помощи soft power и план по дестабилизации Украины Сурков проиграл. Сложная мешанина из подконтрольных и не очень подконтрольных СМИ, писавших «джинсу» блогеров, агентов влияния и курируемых из администрации радикалов не смогла предотвратить протесты 2011–2012 годов. Войну на юго-востоке Украины так и не сумели превратить в товар, пригодный для серьезного торга. «Большой Новороссии» от Днепра до Одессы тоже не получилось, а международные последствия оказались еще хуже, чем в тот момент, когда Россия только ввязалась в эту историю. Что касается главного детища Суркова — «суверенной демократии», то выяснилось, что

Ныне отставленный ото всех более или менее важных должностей, Сурков в ожидании нового назначения не оставляет попыток порождать великие концепции. И вот вам его свежее откровение: «Путинизм представляет собой глобальный политический лайфхак, хорошо работающий метод властвования». Умение мастерски наводить тень на плетень — это, пожалуй, главный лайфхак самого Суркова. Что же до путинизма, то, несмотря на все заверения Екатерины Шульман о том, что история два раза не повторяется, никакой принципиальной новизны в нем нет. Все это уже было и почти дословно описано в 167-летней давности работе Маркса «18-е брюмера Луи Бонапарта». Практически все черты нынешней власти в ней хорошо узнаваемы и видны. Разумеется, с поправкой на время.

Лавирование между социальными классами, когда приближенной части буржуазии достаются прибыли, а всем остальным — право умереть за чужие интересы или работать без пенсии, зато с легким привкусом патриотизма в пустой тарелке и крохотными подачками от государства в качестве утешения. Опора на «парцельное крестьянство», которое переводится на политический новояз наших дней замечательным термином «глубинный народ». Тактика постепенного «откусывания» политических свобод и прерогатив парламента — все это нам до боли знакомо, как и фантомные боли по утраченной империи, и культ военных побед в качестве основной «духовной скрепы».

Причем эта простая истина, кажется, начала доходить уже даже до того самого «глубинного народа», у которого сменившие Суркова еще более нелепые идеологи сейчас пытаются искать поддержки.

Финальные части той и другой истории выглядят похоже. Режим Наполеона III увяз во внешнеполитических авантюрах и в итоге пал жертвой объединенной Бисмарком Германии. Наш режим точно так же увяз во внешнеполитических авантюрах и утратил почти все достижения эпохи нулевых, в том числе — постепенный рост уровня жизни, сменившийся таким же планомерным обнищанием, внешнеполитические позиции как в Европе, так и на постсоветском пространстве, а сейчас в страхе перед интернетом законодатели добивают нашу когда-то лучшую в Европе, если не в мире, IT-инфраструктуру.

Так в чем заключается «лайфхак»? В том, чтобы продержаться у власти почти 20 лет? Но в Европе есть Ангела Меркель, которая сидит почти такой же срок и при этом прекрасно обходится без контроля над СМИ и силового подавления оппозиции. И что же тогда должно, по мысли Суркова, «привлекать и впечатлять» Западный мир? В чем заключаются «социальные инновации»? В том, что путинизм умудрился рассориться со всеми слоями общества, кроме силовиков и чиновников? И где же «продуктивность» существующих противоречий, если по прошедшему лету в Москве мы прекрасно видели тот единственный способ, которым власть способна их разрешить? В этом месте ее сторонники, безусловно, могут напомнить про храм в Екатеринбурге. Но, во-первых, из четырех самых громких точек, где случился клинч с обществом в этом году, только там все и закончилось более или менее благополучно, а во-вторых, и в этом случае не сумели удержаться от репрессий против участников протестов.

Новые горячие точки появляются на глобусе чуть ли не каждый день: Париж, Барселона, Гонконг, Сантьяго, Кито. Самые незначительные вопросы, которые еще вчера могли бы пройти, «как по маслу» (вроде повышения акциза на бензин или стоимости проезда на метро), вдруг оказываются в фокусе всех социальных противоречий, вызывают массовые протесты и заставляют города покрываться баррикадами.

Действующей сегодня модели демократии предстоит либо перестроиться в действительное «народовластие», отключив механизмы, обеспечивающие приоритеты интересов элит над интересами большинства, либо стать историческим пережитком. Но по отношению к этому процессу все отечественные «лайфхаки» глубоко архаичны, им от роду 170 лет, и в XXI веке бонапартизм не будет работать — точно так же, как он не сработал в XIX.