Николая Стремского обвинили в развратных действиях по отношению к шести удочеренным и взятым под опеку несовершеннолетним девочкам (ст. 135 УК РФ), изнасиловании одной из них (ст. 131 УК РФ) и неисполнении обязанностей по воспитанию (ст. 156 УК РФ). Ему грозит до 20 лет лишения свободы.

Елену и ее мужа подозревают в незаконном лишении свободы приемных детей Стремского: по версии следствия, подвергшихся насилию девочек несколько дней принудительно удерживали в гараже. До пяти лет тюрьмы.

26 сентября по решению Ленинского районного суда Оренбурга все трое взяты под стражу на полтора месяца.

Корреспондент «Новой» разбирался в этой запутанной истории.

— Было часов 8 утра. Я собиралась выезжать в аэропорт — лететь в Черногорию: у меня диабет, а в Черногории есть хорошая лечебница. За мной заехал сын Коля. Смотрю, он открывает калитку, а за ним люди идут, человек десять, в темных таких одеждах. Заходят, показывают удостоверения, говорят: «Обыск».

С Галиной, супругой Николая Стремского, мы встречаемся в доме у стен обители. Хотя на часах только полдень, она выглядит очень уставшей.

Зайдя в дом, вспоминает Галина, следователи разделились на две группы и разошлись по комнатам. С ними были понятые, студенты юрфака. Их привезли из Оренбурга.

— Искали какие-то документы. Забрали диплом, свидетельство о браке, медицинские справки. У нас дома лежало свидетельство о смерти мужа нашей племянницы. Нашли его, говорят: «Мы заберем. Он, наверное, не умер». Я им: «Пойдемте, могилку покажу».

Заинтересовали оперативников и деньги, которые Галина отложила для поездки в Черногорию. 4500 евро. Их тоже изъяли. Вместе с пенсионной картой.

— Один говорит: «Откуда деньги?» А я думаю, чего откуда? Я их несколько лет копила. Отец Николай еще и в долг взял.

Самого Николая Стремского в момент обыска дома не было: он работал в своем кабинете. Следователи пришли и туда. Одновременно обыски проводились по девяти адресам: у родственников Стремского, его помощников и в самой обители.

Медсестра дома милосердия Свято-Троицкой обители Ольга Котова пришла в кабинет Николая Стремского сразу, как узнала об обысках.

Обыски продолжались до вечера. В 17 часов Николая Стремского увезли в изолятор в Оренбург.

В тот же день из семьи Стремских изъяли шестерых приемных детей и развезли по реабилитационным центрам Оренбурга.

Дети отца Николая сделали его известным. Их у него 75. Все приемные. Брать детей из интернатов Стремские начали еще в 90-х. Не выбирали: принимали и здоровых, и больных.

— Я знаю детей отца Николая, которых сначала усыновляли другие семьи, а через год-два отдавали ему, — говорит прихожанка Свято-Троицкой обители Наталья. — Когда он начал строить обитель, поселок тоже включился: возили песок, кирпичи… И вместе отстроили.

Сегодня Свято-Троицкая обитель милосердия — градообразующее предприятие Саракташа. В нулевых в поселке работали шесть заводов. Часть из них закрылась, часть в кризисе. А обитель продолжает отстраиваться. Рядом с ней выросли гостиница, торговый центр, несколько кафе.

— Очень много паломников ездят, — говорит владелец продуктового магазина Александр. — Летом прямо тысячи. Едут со всего Урала. Ну и понятно: даже в Оренбурге такой обители нет.

К Николаю Стремскому в поселке относятся хорошо. Часть местных, правда, сомневаются, что он действительно мог стать настоящим отцом для 75 детей. Рассказывают о строгих правилах в его семье: детям, например, не разрешают днем пользоваться телефонами — только вечером, в свободное время. Не разрешают до 18 лет вступать в отношения. Не дают деньги на карманные расходы. «Заставляют жить по закону Божьему». Но тут же оговариваются: «А в детдоме разве лучше?»

Хотя есть и другой взгляд.

Из сообщения Следственного комитета о задержании Николая Стремского: «В период с января по август 2018 года Стремский неоднократно совершал в отношении шести опекаемых и удочеренных несовершеннолетних развратные действия, а также совершил изнасилование одной из них. <...> По уголовному делу признаны в качестве потерпевших семь несовершеннолетних, находящихся под опекой или удочеренных Стремским, приняты меры по оказанию им психологической помощи и изоляции от возможного негативного воздействия. <...> По уголовному делу проведено более 17 обысков и выемок, изъяты предметы, имеющие значение для уголовного дела, допрошено большое количество свидетелей, назначены необходимые экспертизы».

Например, на большое число предметов роскоши: в 2013 году телеканал «ОТР» показал репортаж о жизни священника, в котором сам Стремский демонстрировал свой автопарк: Hummer H2, Infinity, Volkswagen Touareg, Mercedes S-класса, несколько ретроавтомобилей и даже карету. Посыл понятен: человек грешный, стяжательствует.

Припоминают случай 2015 года.

— Он пьяный рассекал по поселку на «Мерседесе». Устроил гонки с полицией: часа полтора его не могли догнать. В итоге спрятался в обители, где его и взяли, — рассказала «Новой газете» на условиях анонимности одна из жительниц Саракташа. — Его вытаскивают, а он кричит: «Да я только что выпил! Дома. Только что». А чего тогда скрыться пытался?

На священника тогда было возбуждено уголовное дело. Но до приговора оно не дошло. Сам Стремский заявлял, что полицейские сфальсифицировали видеодоказательства: в машине он сидел в одной рубашке, а из обители его выносили в другой. Между записями, которые пытались выдать за единую, на самом деле прошло полтора часа. Тогда и выпил.

По оренбургским СМИ гуляет информация о видеозаписях развратных действий, которые якобы имеются в распоряжении следствия. Пока их, правда, не публикуют.

— От этого человека можно ждать чего угодно, — говорят собеседники «Новой».

Дарья Окунева, приемная дочь Николая и Галины Стремских, работает в обители, в отделе кадров. Она одна из немногих, с кем органы опеки после обысков разрешили общаться девочкам, написавшим заявление на Стремского.

— Катя (имя изменено), одна из заявительниц, часто бывала у меня в гостях. Даже на ночь оставалась. И в понедельник утром, когда были обыски, я отвозила ее в школу, — вспоминает Дарья. — Когда я пришла в обитель, мне предъявили постановление. Там говорилось, что папу обвиняют в насилии над младшими детьми. И в нем было три фамилии. Я потом очень удивилась, когда следствие сказало, что потерпевших семь: в постановлении было три. Я первым же делом, когда увидела постановление, позвонила Кате и спросила, в чем дело? Она сказала, что не понимает, что происходит, и что никакого заявления не писала.

После задержания Николая Стремского Катя записала видеообращение, в котором рассказала, что еще в прошлом году к ней приезжали сотрудники полиции и просили дать показания против отца.

«Мы когда с папой поругались, он меня отправил в центр реабилитации. Ко мне приехали два незнакомых человека. Сказали: «Расскажи все про папу, и в жизни у тебя все будет хорошо». Я сказала: «У нас все хорошо, просто мы с папой немного не поладили». <...> Они спросили, есть ли у меня телефон, чтобы со мной связаться. Я ответила, что у меня нет телефона, потому что у нас строгие правила. Тогда они сказали: «Мы купим тебе телефон. Ты ответь, бьет ли вас папа, домогается до детей?» Я ответила, что нет».

Поругались Катя и Николай Стремский из-за мальчиков: священник не разрешил Кате и еще двум подопечным девочкам пойти на свидание — «до 18 лет нельзя». Девочки все равно сбежали. Все трое сейчас проходят заявителями по делу.

По словам Кати, приехавшие мужчины спрашивали, куда она хочет поступить, обещали «исполнить ее мечту». При этом несколько раз повторили вопрос о домогательствах. Посреди разговора показали удостоверения полицейских. Но все равно не получили желаемого и уехали, обещав вернуться. Не вернулись.

По словам Кати, после визита к ней полицейские поехали к двум другим девочкам — Лизе и Тане (имена изменены). И те заявления написали.

В распоряжении «Новой» есть переписка Дарьи Окуневой с Лизой. Та говорит, что полицейские приехали к ней в половине четвертого утра, дали подписать какие-то листы, содержание которых она читала лишь «моментами». Сейчас, по словам девочки, она пытается забрать заявление, но ей сделать этого не дают.

Надя (имя изменено), младшая из приемных детей Стремских, жила с написавшими заявления девочками. Она говорит, что никто из ее сестер не жаловался на домогательства со стороны отца.

— Мне и самой предлагали написать заявление, — говорит она. — Причем не полицейские, а одна из сестер. Она сказала, что, если я напишу, мне дадут деньги и квартиру. Я не стала этого делать.

Вместе с Николаем Стремским были задержаны его дочь Елена и ее супруг Виктор. Их обвиняют в том, что они «на протяжении длительного времени удерживали подвергшихся насилию детей в гараже».

В своем видеообращении Катя упоминает ссору с отцом, после которой он отправил ее в реабилитационный центр. Двух других девочек, которые проходят по делу заявителями, Николай Стремский наказал аналогичным образом. Повод — дочери ушли «гулять с мальчиками» без разрешения отца и на прогулке выпили.

— Их поймали в поселке Елена Стремская и ее супруг, — говорит один из работников обители. — Поймали, посадили в машину и отвезли в гараж. По версии следствия, детей держали там «продолжительное время» — то ли несколько дней, то ли несколько часов. Я пытался восстановить картину произошедшего, и, по моей информации, девочки пробыли в гараже не более пяти минут. Елена с супругом привезли их в гараж, позвонили отцу, спросили, что с ними делать, и отец сказал везти домой. И сразу поехали.

По версии следствия, девочек в гараже заперли. Собеседник «Новой» утверждает, что это невозможно сделать технически.

— Ворота гаража можно закрыть только изнутри. Тем более гараж стоит прямо у дороги, по которой ходят люди: если бы их там держали несколько дней, девочки наверняка бы стали кричать, и кто-то бы услышал.

В обители, надо сказать, вообще заступаются за Николая Стремского. И этому есть объяснение.

— 11 октября всех работников, больше ста человек, собрали в актовом зале. Новый настоятель, отец Иоанн, сказал, что у обители накопились долги, и он, хотя и не хочет этого делать, вынужден провести сокращения, — с иконописцами Ольгой Чайкиной и Альфией встречаемся в мастерской, прямо в воротах Свято-Троицкой обители. — Конечно, все возмутились: найти другую работу в Саракташе практически невозможно.

Альфия рассказывает, что, выслушав возмущения, отец Иоанн пообещал, что со всеми поговорит отдельно. И поговорил: в качестве компромисса работников отправили в отпуск без содержания.

— Мы ушли в отпуск до 12 ноября. В этот день у отца Николая будет суд [по мере пресечения]. Очень надеемся, что его выпустят, — говорит Ольга.

Почему Стремскому удавалось содержать обитель, а его сменщик сразу заговорил о сокращениях, работники не знают. Но отмечают, что финансовый вопрос в обители сейчас обсуждают очень активно.

— В православной гимназии всегда были бесплатные обеды. Детям за счет обители покупали учебные пособия, ручки, тетради, карандаши. Сейчас обеды стали платными — 500 рублей в месяц. Пособия, возможно, тоже заставят за свой счет покупать, — сказал «Новой газете» один из работников Свято-Троицкой обители. — Есть ощущение, что ради этого отца Николая и посадили: чтобы обитель превратить в коммерческое предприятие. Отец Николай не очень-то стремился отдавать деньги «наверх», в епархию. Наоборот: то, что собиралось с прихожан, с паломников, то, что давали спонсоры, — все оставалось в обители. На эти деньги и бесплатно учили, и содержали штат — почти 200 человек. На эти деньги отец Николай собирался строить новый корпус для дома милосердия. То есть в обитель стекались миллионы рублей. А теперь эти деньги можно перенаправить совсем в другом направлении: как новому хозяину будет угодно.

— Новый настоятель сейчас решает вопрос, как удержать обитель на плаву. Отец Николай Стремский мог это делать за счет личных связей. Теперь такой возможности нет. Сейчас приходится отправлять людей в неоплачиваемые отпуска, чтобы рассчитаться с долгами, — сказали в пресс-службе епархии.

Адвоката для Николая Стремского прихожане и члены семьи священника искали несколько недель. Нашли четверых. Один из них на условиях анонимности согласился рассказать «Новой» подробности уголовного дела. По словам адвоката, обвинение строится на заявлениях его приемных дочерей. Есть ли у следствия вещественные доказательства, в том числе видеозаписи, о которых пишут СМИ, защитник не знает.

— Зато после разговора со Стремским я прекрасно понимаю, зачем задержали его дочь Елену с супругом. К Стремскому регулярно приходят следователи и говорят, что Елена уже «сдала» его. И требуют «сдать» ее в ответ. При этом к Елене точно так же приходят и говорят, что ее «сдал» отец.

В распоряжении «Новой газеты» оказалось письмо Николая Стремского в ФСБ от мая 2016 года. Священник рассказывает, что после закрытия уголовного дела о «пьяной езде» саракташские полицейские начали преследовать его. «11 января 2016 года я был вызван в прокуратуру для выяснения обстоятельств, связанных с поступившей жалобой. Полицейские нашли лжесвидетелей, которые подписали готовый напечатанный текст. Они даже не читали, что подписывают. Со слов людей, их просто попросили люди в форме. «Возмущения» «жалобщиков», больше похожие на план-схему действий и проверок, охватили всю мою деятельность. Пошло слежение за движением финансовых средств: личных и обители, дома милосердия. Различные комиссии и проверки с разных сторон, куда я трачу деньги. А денег порой тратится больше на содержание обители, чем поступает. Я беру кредиты на строительство, занимаю деньги у частных лиц. В ходе проверок пришлось закрыть кафе, заплатить штраф за детскую площадку с самолетом».

По версии священника, в 2016 году за его преследованием мог стоять глава саракташской полиции Александр Столярик. Сегодня он не живет в Саракташе. Получить его комментарий «Новой газете» не удалось.

Пока я разбирался в уголовном деле Николая Стремского, у меня возникло несколько вопросов к следствию. Ответы на них, как представляется, могут дать четкое понимание степени виновности священника.

Редакция направила в Следственный комитет официальный запрос.

Во-первых, мы спросили СКР о том, верна ли информация, что девочки написали заявления о развратных действиях еще в 2018 году? Если да, то что следователи делали целый год? Почему потенциальный насильник и его жертвы так долго жили вместе?

Во-вторых, мы попросили главу Следственного комитета Александра Бастрыкина объяснить, правдива ли курсирующая в СМИ информация о наличии у следствия видеозаписей, на которых зафиксированы развратные действия, — да или нет?

В-третьих, нас интересует, как следствие оценивает показания самих девочек, данные после задержания их приемного отца: в частности, заявления о визите полицейских в половине четвертого утра с просьбой «подписать какие-то бумаги» и видеообращение Кати.

В Следственном комитете ответили, что раскрытие интересующей редакцию информации будет противоречить положениям ст. 161 УПК РФ «Недопустимость разглашения данных предварительного следствия».