«Эх, русский народец! Не любит умирать своей смертью!» Поэма Николая Васильевича остается одним из ключевых программных документов Отечества, его стратегией и тактикой. Для масс-медиа-то и не поэма вовсе — техзадание, методичка по маркетингу: как впарить мертвые души подороже.
От них одна выгода: есть-пить им уже не надо, а рейтинги от них прут.
Однако на сей раз что-то пошло не так. Выпуск программы «Прямой эфир с Андреем Малаховым» о прорыве каскада дамб на Сейбе и гибели золотодобытчиков телеканал «Россия-1», показав на Дальнем Востоке и в самом Красноярском крае (где в тот день был объявлен траур), в дальнейшем с эфира снял. Урал и Европейская часть России поглощали другое — говорят, про женщину из Тобольска (Тюменская область), выпавшую из окна.
Поначалу этот факт на ТВ не объясняли никак, потом сказали, что так, дескать, и планировали: показ предполагался только на востоке страны и в ее центре (географическом).
Вообще, это обычная практика — региональные выпуски ТВ-новостей или газет с контентом, близким региону. Но говорю же — что-то пошло не так: если б поменяли эфир на судьбу москвички, выпавшей из окна, это хотя бы отдавало какой-то логикой, но одну сибирскую историю поменяли на другую.
Видимо, сугубо из-за незначительности, региональности сюжета эту программу Малахова не найти теперь и на сайте «России-1», удалена она с YouTube, запись хранилась на красноярском портале krasmix, однако и ее удалили утром 23 октября. Наверное, чтобы не занимала место на сервере.
Может, что не то сказали/показали у Малахова? Разумеется, много чего. С первых кадров.
Говорят о задержании директора артели, начальника участка и горного мастера, а показывают состоявшуюся в тот же день в Красноярске операцию спецназа — штурм дома и задержание вора в законе Кости Канского.
Ну правильно — старатели и их начальство не прятались и не убегали, картинки нет, а она нужна. Как я понимаю, таков формат шоу, таков маркетинг, какие претензии? Люди же смотрят это не затем, чтобы узнать правду. Появись там вдова Гоголя или, скажем, дети и внуки Ленина — кто удивится?
Может, что не то сказали герои и гости программы? Разумеется, много чего. Но это эмоции. Это проговаривание и разделение горя, негодования, недоумения — чего только в нас нет — с миллионной аудиторией, всех со всеми, психотерапия. Для того, наверное, и нужен Малахов.
Может, что не то сказали эксперты? Но глубоко системные депутаты Зубарев и Шахматов, приглашенные от Красноярского края, в принципе не те люди, которые могут сказать что-то поперек линии партии и правительства.
Может, сам Малахов? Он огласил результаты анализов воды из Сейбы. Естественно, там многократные превышения самых разнообразных химических элементов, металлов. И там — катастрофическое содержание ртути. Сейба впадает в Сисим, Сисим в Енисей (Красноярск — ниже по течению), Енисей в Ледовитый океан. Но если телевизионное начальство или те, кто над ним, заботятся о спокойствии населения и предотвращают панику, то они бы не пустили эфир на Красноярск. А они не пустили на Москву, далекую от Енисея. В чем смысл?
На самом деле, резонно.
Красноярск по таким поводам никогда не волновался (вот и сейчас), а от Москвы можно ждать чего угодно (вспомните историю с сезонными пожарами в Восточной Сибири в этом году).
От Красноярска протестов или паники не ждут — он привычный, там в воздухе вся таблица Менделеева. Какая ртуть — там несколько десятилетий три подземных реактора (ныне остановлены, первый запустили в 1958 году, последний остановили в 2010-м) нарабатывали оружейный плутоний. И первые два реактора были проточные, вода для охлаждения забиралась из Енисея и туда же нормативно сливалась. Туда же — и сбросы радиохимического завода, и выбросы при авариях. Поступление в Енисей радионуклидов активационного характера прекращено совсем недавно, а вы — ртуть. Тем более, как известно, вредны пары ртути, а проглоченная выходит без последствий: во времена оны для разрешения кишечной непроходимости рекомендовали выпивать по полстакана ртути. Так что — спокойствие, только спокойствие. Спустя три дня после шоу Малахова, 24 октября, красноярское управление Росприроднадзора огласило результаты проб воды, взятой с места техногенной аварии: ртути — нет.
Но еще у Малахова говорили живые люди. И вот это важно. Старшая повариха Анжелика — она кормила 170 человек (а не 74, о которых говорили власти), волонтер Лунев — к прибытию медиков он видел не менее 20 трупов, Нина Епишина, жена пострадавшего, — его нет в списках, а у него переломаны и обморожены ноги, травма черепа. Ссылаясь на анонимного старателя, рассказали о шестерых узбеках — их фамилий нет ни среди погибших, ни среди пострадавших. Сам Малахов говорил о «десятках погибших» (на этот момент 17, трое пропали без вести).
Можно лишь предполагать логику людей, решающих за Россию, что ей позволено знать, а что нет, о чем говорить на Востоке, а о чем на Западе. Да, ее государственный флаг, вероятно, существует не для того, чтобы то и дело быть приспущенным в знак траура. Да, вероятно, это очень важно — трупов до 20 или больше, городской, региональный или общенациональный траур. И все же.
Подобное происходит ныне после каждого резонансного происшествия. Говорят о неучтенных трупах. Если это фейк, то почему его все же скармливают половине страны, а другую берегут? Если это ответственные свидетельства реальных людей, почему принимается решение их замалчивать? Забить на узбеков и не париться? Где комментарии ответственных за проведение спасательной операции и ликвидации последствий ЧП? Или то, что сказано главным пропагандистским рупором только на половину страны, не считается? Там уши — мертвые? И значение для власти имеет только московская публика, власть боится только ее реакции?
К четырем словам, запрещенным Роскомнадзором (а мы их и не употребляем, хотя иногда они и просятся на язык), добавьте тогда ограничения по числу жертв. И примите методические указания для телевизионного пространства: сколько жизней мигрантов приравнивается к одной российской и сколько жизней в Сибири равноценны одной московской. Ну для удобства. Чтоб никаких излишних претензий на траур, чтоб не помешать «золотиться розе чайной» на всех метровых и дециметровых каналах Москвы.
Большая страна давно в курсе, что твердь для начальников обрывается в районе ближнего Подмосковья — дальше они видят лишь краешек черепах (ну или китов), на коих покоится земля. И мутный проблеск скотча, крепящего на черепахах их мир, а за ним — тоже все на скотче — чугунные заводы с насыпными плотинами. Иногда оттуда приходят плохие или смешные новости, иногда слышно, что идет или собирается идти шаман. Это все — решаемо.
Никаким американским ястребам, никакой «пятой колонне», никаким сепаратистам (мифическим и нет), никаким провокаторам спецслужб не добиться того эффекта, который — походя — рождают центральные телеканалы. Походя, но исключительно наглядно демонстрируя цену жизни человека в Сибири, на Кавказе, в Москве.
Все эти часовые пояса, «орбиты», слишком длинная страна. Неприлично много правд. Сузить бы. Так?
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»