«По закону надо было задержать вообще всех»

После выборов мэра Улан-Удэ 8 сентября в городе вспыхнули протесты. Люди вышли на площадь Советов и оставались на ней днем и ночью, требуя отпустить сторонников шамана Александра Габышева, а также таксиста-блогера Дмитрия Баирова и его товарищей, которые заступились за шамана. Одновременно люди на площади заявляли, что прошедшие выборы были сфальсифицированы, и требовали назначить новые. Поддерживаемый ими кандидат от КПРФ, член Совфеда Вячеслав Мархаев (37%) проиграл выборы «самовыдвиженцу от власти» Игорю Шутенкову (52%).

Люди несколько дней требовали, чтобы к ним вышел глава Бурятии Алексей Цыденов и объяснил, почему людей на площади задерживали неизвестные в масках и с топорами. 15 сентября КПРФ организовала митинг, на который губернатор пришел, но люди встретили его криками «В отставку!». Корреспондент «Новой газеты» Виктория Микиша поговорила с Цыденовым о том, что он думает про события в республике после выборов мэра.

В начале разговора Алексей Цыденов передает корреспонденту «Новой» флеш-карту с записью того, как полиция просит Дмитрия Баирова выйти из автомобиля (из которого вскоре его вытащат неизвестные в масках, разбив стекло). Видео с нескольких камер и смонтировано. Кадры сняты как с телефона Дмитрия Баирова, так и с камер людей вне автомобиля.

— Происходила борьба за итоги выборов, а точнее — опротестование итогов выборов [мэра Улан-Удэ], которые очень наглядно показали, кто за кого проголосовал.

Почему такая резкая реакция? Потому что у оппонентов — коммунистов и [кандидата от КПРФ, члена Совета Федерации] Вячеслава Михайловича [Мархаева] — к концу августа сложилось четкое впечатление, что они выигрывают. И они действительно выиграли, но в соцсетях, где были использованы технологи. Были нанятые тролли, боты. Достаточно много, и по началу их активности в два часа дня можно было понять, что люди не в этом часовом поясе живут, а на Западе.

— Комменты разные, посты, вбросы. Они были достаточно активные под всеми информационными сообщениями. Допустим, [новость] про строительство детских садов, а под ней — комменты, которые переворачивают любую ситуацию: что детские сады строят не там, строят, чтобы деньги украсть. Шло полное очернение любой информации — что во всем виновата власть.

Это было достаточно активное информационное воздействие, агитация за коммунистов. Была активная таргетированная реклама в социальных сетях, в чатах, в группах. Коллеги там действительно выиграли, у них активность и присутствие были выше. Там не только боты или тролли были, но в том числе и искренне сочувствующие люди.

— Но у нас не все население сидит в интернете, да и не все, кто сидят, голосуют — либо по возрасту, либо по прописке, ведь там не только Улан-Удэ. Плюс активность высокая была вообще не жителей республики.

Но по количеству сообщений, комментов, лайков и всего прочего у коммунистической партии сложилось ощущение, что у них преимущество. И они достаточно эйфорично к этому шли с конца августа, и из общения с ними следовало, что они уже победили. Когда состоялось голосование — это был [для них] шок.

Компартия просто недооценила тех горожан, которые на работу ходят, которым не до соцсетей, или тех, которые в силу привычки, менталитета или уклада жизни там не присутствуют.

С полем они недоработали, не вышли к людям напрямую. У [кандидата-самовыдвиженца, поддержанного «Единой Россией»] Игоря Шутенкова было по три встречи в день во дворах — от 10 до 200 человек. Он со всеми общался, каждый день по несколько дворов обходил — он ногами обошел весь город. На прямое общение люди отреагировали и пришли. На выборах Шутенкова 54 тысячи человек поддержали, а Мархаева — 37 тысяч, что тоже значительное количество.

— На всех избирательных участках все представители партий, включая компартию, протоколы подписали. Были УИКи, на которых были сомнения в объективности КОИБов, и там произошел ручной пересчет, но в итоге все протоколы без разногласий были подписаны. Вся протестная активность идет на площади, а в юридической плоскости какого-то оспаривания выборов нет от слова совсем. Если какие-то единичные нарушения есть, то они рассматриваются.

Выход на площадь и все остальное — это такой жест не то что отчаяния, но [желания] показать себя пострадавшим.

— Были ли у обычных жителей города какие-то объективные причины выйти на площадь, вызванные каким-то недовольством, кроме результатов выборов? Социально-экономические или политические?

— Мне за людей сложно ответить. Всегда есть какие-то проблемы. Не бывает ситуации, когда нет проблем, всегда что-то хочется в жизни поменять. Это нормально, на то мы и люди, чтобы стремиться к лучшему. И на нормальном стремлении людей что-то изменить к лучшему играют, провоцируют.

У нас, конечно, есть проблемы, как и во всей стране, как и во всем мире. Нет ни стран, ни людей, у которых все в жизни идеально. Вы же были на площади. Там обсуждались вопросы перекладки тепловых сетей, ремонта школ, ремонта дорог? Что-нибудь такое на площади обсуждалось?

— Я так активно этого не слышал, хотя когда на митинге был и отошел в сторону, люди ко мне подошли уже с конкретными вопросами.

Но больше там было о том, что мы проиграли, что нас обманули, что выборы были нечестными, все подстроено и подмухлевано. Основные лозунги были такие. Требования пересмотра результатов выборов.

Но почему надо игнорировать людей, которые проголосовали за, и какие основания для пересмотра?

— Из защищающих я видел этого Дмитрия, и потом люди начали защищать самого [таксиста и видеоблогера] Дмитрия Баирова).

— Безусловно, какое-то влияние на людей он оказывает, много просмотров в соцсетях того, как он идет, как что говорит. Какое-то влияние на людей он имеет. Но желания с ним встречаться не было, потому что я не очень понимаю, что с ним обсуждать. Вот он за что идет?

— Ну, он констатирует факт, но бедность и трудности жизни от того, что их назвать, не исчезают. Если я выйду на площадь и тысячу раз скажу, что зарплата маленькая и надо больше, она от этого не увеличится.

Для того чтобы на ситуацию влиять, надо работать, а не говорить про нее. Мы работаем. Сдвиги есть. Я могу про них рассказывать, но получится какая-то пропаганда или оправдания.

— Вы сами правильно отметили, что он не пришел на диалог. Сказал, что это фарс. Когда придет, тогда и будем выстраивать какие-то отношения.

— Чем вы это объясняете?

— Спросите его. Если я начну говорить, что думаю, то люди опять начнут обижаться, скажут, что я их оскорбляю.

Но что он в разговоре один на один может предъявить? Скажет пересмотреть выборы? На каком основании? Я же его просил передать наказы жителей, которые он получил в рамках кампании, ведь надо практическую работу проводить, но он не передал пока. Я не думаю, что они спрячут наказы куда-нибудь. Но желательно это сделать быстрее.

— Сейчас, учитывая летние события в Москве, понятно, что федеральный центр нацелен на то, чтобы подавлять протесты силовыми методами, а лидеров и участников протестов нейтрализовать с помощью уголовных дел.

— Я бы здесь сделал оговорку — подавлять незаконные протесты. Согласитесь, это правильная оговорка. Вот на [согласованный] митинг 15 сентября [полиция] даже близко не подходила, хотя там тоже и маты неслись с экрана, когда вокруг дети стояли, и можно было сделать это поаккуратней.

— Во-первых, надо отметить, что наши силовые органы сработали очень выборочно. На самом деле их провоцировали, я вам ролики дал, посмотрите, когда [участников митингов] полицейские сутками уговаривали отойти, объясняли, какие нарушения, а их в ответ оскорбляют. Потому что был нужен не диалог, а нужен скандал и привлечение внимания.

— И из машины когда доставали, когда уговаривали из машины выйти, а люди не выходили. Смотрите, ситуация какая: на площади 9 и 10 сентября, по сути, был несанкционированный митинг (сначала против задержания шамана, а позже и против фальсификаций на выборах мэра — Прим. «Новой»).

Но полиция задержала только двоих зачинщиков — Баирова и [депутата Народного хурала Баира] Цыренова. Хотя по закону надо было задержать вообще всех. Но полиция понимала, что людей провоцируют, и остальных не стали задерживать. Вот вы оцените действия полиции тоже.

— Ага. Я бы отметил, что у нас полиция действовала очень сдержанно. Понятно, что само задержание было проведено силовым методом, но это после, повторюсь, суток уговоров. Баирова и Цыренова уговаривали не призывать людей, не подстрекать, не нарушать закон. Вот посмотрите (демонстрирует запись — Прим. «Новой»).

— Эти записи у вас откуда?

— С площади. Да вы увидите, это записи самого Баирова, он сам сидел в машине. (Пресс-секретарь губернатора вмешивается в беседу: «Из открытых источников».) Из открытых источников. Баиров сам сидел и сам писал.

— Я не знаю, кто их снимал, это записи с открытых источников. Записи самого Баирова, с его телефона. Он сам то, что в интернет выкладывает. Вы посмотрите. Просто сейчас, когда ролики крутят, показывают одну сторону. Сделайте сами выводы.

— Как мне доложили, это оперативные сотрудники. (Пресс-секретарь добавляет: «спецподразделение».)

— Конечно. Даже Мархаев высказался, что полиция действовала профессионально, хотя потом стал по-другому говорить. (Пресс-секретарь показывает видео на телефоне, как Мархаев на площади комментирует действия парней в штатском, и действительно называет действия полиции профессиональными — Прим. «Новой».)

В любом случае будет правовая оценка, сюда уже приезжал представитель Совета по правам человека при Президенте России, и вместе с прокуратурой они все рассматривали. Нарушений в действиях полиции на сегодня не выявлено.

— Вы несколько вещей пытаетесь между собой сейчас скрестить. Вы посмотрите видео задержания, не знаю, убийц. Подъезжают гражданские машины без надписи, выходят люди в гражданской форме, на перекрестках задерживают — везде. И по преступникам, у которых криминальные статьи тяжелые, это вопросов не вызывает.

Полиция работает не ночью, а круглые сутки. И есть порядок задержания — они его реализуют. Здесь вы так внимательно к этому относитесь, потому что вроде как задержали невиновных. Но якобы невиновным сутки рассказывали, что они нарушают.

— Я так подробно об этом спрашиваю, потому что это был один из вопросов людей на митинге и на последующих выходах на улицу. Люди не понимают, почему задержание производилось неизвестными людьми при помощи топориков.

— Задержание производилось точно известными людьми.

У вас возмущение вызывает не то, что люди в гражданской одежде, а то, что там сидит якобы невиновный мальчик в машине. В гражданской одежде оперативники работают регулярно…

— Телесные повреждения не подтвердились. Как и про шашку в автобусе (информация о том, что перед задержанием в ночь на 11 сентября в автобус бросили дымовую шашку, не подтвердилась — Прим. «Новой»), были вбросы про сломанные позвоночники.

— Целый консилиум врачей собрали. Черепно-мозговых травм у них нет, серьезных повреждений нет. Ссадины могут быть, но ничего серьезного у них точно не было и нет. У Баирова старые травмы спины, полученные давно, это последствия травм. Поэтому ущерба их здоровью, о котором можно было говорить, нет.

— Ну давайте мирно и спокойно поставим автобус посреди Красной площади и мирно и спокойно будем там пикник устраивать. Тут вопрос не в том, что мы делаем, а где.

Площадь закрыта, площадь готовится к параду на 80-летие Халхин-Гола. К моменту, когда автобус стоял, там уже двое суток объясняли, что площадь нужно освободить. А они говорят, что они мирно стояли! Да, мирно, никто не дрался и с бубнами не танцевал. Но где? И когда? Ну давайте встанем на Красной площади! Это нормально, на ваш взгляд?

— Мы не видим, мы только слышим. Уже было первое заседание суда. Товарища задержали. Баллончик изъят. Его следы на баллончике есть — и отпечатки, и жировые следы. Есть сотрудник Росгвардии, у которого ожог роговицы.

Газ был действительно в автобусе. Только с баллончика, который распылили в лицо гвардейцу. И еще помахали вправо-влево. Это газ, а не пластилин, и понятно, что если помахать, то весь автобус задохнется, ведь пространство маленькое.

Спрашивайте с того, кто сидел в автобусе, зачем он это делал. Парень, кстати, из благополучной семьи, сам с хорошим образованием. Тут надо спрашивать не с этого парня, а с тех, кто его туда привел и подстрекал, потому что реально взяли и подставили молодого человека, сейчас ему судьбу поломают. Это серьезное правонарушение.

— Конечно. Кто его ночью в автобус привел? Он же не сам пришел? Или он пришел, а ему сказали, что мы бьемся за правое дело, поставили автобус, говорят, что будем кому-то что-то доказывать. Парень молодой, горячий. Но сразу вопрос: зачем он баллончик приносил?

Те, кто собирали людей, они же понимали [куда людей зовут]. Вы по записям посмотрите. Депутат Баир Цыренов говорит: «Да, мы знаем, нас здесь будут хватать, крутить, но мы на это готовы». Они специально это провоцировали. Он об этом говорит. Только депутаты получили штрафы и разошлись, а парень молодой сейчас будет за них за всех отдуваться. Нормальный парень, но наворотил дел. У них совесть не болит от этого?