История закрывается, далее — забвение

В среду на первом же судебном заседании судья Татьяна Матусяк отказала сотрудникам петербургского «Мемориала» и правозащитникам, подавшим иск к УФСБ РФ по СПб и ЛО о предоставлении копий архивных документов. Истцы считают, что их права на получение информации грубо нарушены, и намерены обжаловать это решение в судах следующих инстанций.

— На это беспрецедентное решение (обжаловать в суде отказ сотрудников архива УФСБ выдать официальные архивные справки и копии документов) мы решились после многих месяцев переписки с этим государственным учреждением, — рассказала «Новой» юрист «Гражданского контроля» Ольга Старцева. — За последние полтора-два года ситуация все усугублялась, ни историки-исследователи, ни правозащитники не могут полноценно работать с архивными документами, поскольку архив ФСБ категорически отказывается выдавать нам копии для дальнейшей работы и запрещает самим копировать эти документы. И хотя именно такой порядок работы с архивными документами предусмотрен Законом об архивном деле (№ 125-ФЗ.— Ред.), УФСБ с ним не считается.

По словам Евгении Кулаковой, сотрудника петербургского «Мемориала», историка-исследователя и активиста фонда «Последний адрес», практика отказов сложилась не в этом году, в последние полтора-два года все труднее стало получить на руки официальные копии документов из дел реабилитированных жертв репрессий.

— Да, мы можем прийти в архив и прочитать дела, но получить для дальнейшей работы копии — практически нет, — говорит Кулакова. — Дело нам дают читать, но мы не можем вынести оттуда материал, подтверждающий наши исследования: ни справку, ни копию, ни фотографию.

По словам Евгении Кулаковой, какое-то время назад ФСБ заявила, что у них нет технической возможности представлять такие справки и что историки должны сами приходить и выбирать нужные сведения, то есть переписывать от руки. Если учесть, что режим работы архива очень ограничен, то история с получением даже минимальной информации затягивается на месяцы.

Как рассказала ее коллега Елена Кондрахина, такая практика существует и в Центральном архиве ФСБ в Москве, там тоже уже не первый год не выдают официальные копии из следственных дел реабилитированных людей.

Особое возмущение исследователей и правозащитников вызывает то, что архив ФСБ откровенно игнорирует все остальные федеральные и международные законы: закон об архивном деле, о доступе и получении информации, ст. 29 Конституции, ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в которой, в частности, сказано, что «каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ».

— И вообще — где тут логика? — возмущается Елена Кондрахина. –Еще пять лет назад можно было спокойно фотографировать и не отнимать время у сотрудников архива. Сейчас, если спрашиваешь архивистку, почему нельзя фотографировать, то она просто заявляет, что на объекте фотографирование запрещено!

Во время судебного разбирательства в среду в Дзержинском районном суде представитель УФСБ по Петербургу и Ленобласти Роман Райков особенно акцентировал внимание судьи на ст. 11 Закона о реабилитации жертв политических репрессий (№ 1761-I-ФЗ).

— Мы убеждены, что позиция истцов связана с произвольно расширенным толкованием п. 3 ст. 11 Закона о реабилитации, — заявил господин Райков. — Это норма публичного права, и она не предусматривает никакого другого толкования. Там указаны иные лица, которые имеют право на ознакомление. И мы это право им предоставляем. К тому же такие копии могут интерпретироваться как оригиналы. И мы не можем произвольно дать иным лицам копировать на неизвестную технику наши материалы, эти документы имеют особый статус, они не смогут заверить их. И это ограничит права третьих лиц, которые не смогут проверить — это оригиналы или копии.

На вопрос Евгении Кулаковой, почему же третьи лица не смогут проверить эти документы в установленном законом порядке, представитель УФСБ не ответил.

А когда истцы обратили внимание судьи и ответчика на полный текст п. 3 ст. 11 Закона о реабилитации, где сказано, что «Ознакомление других лиц с указанными материалами производится в порядке, установленном для ознакомления с материалами государственных архивов», представитель заявил, что закон об архиве — общая норма, закон о реабилитации — специальная, и руководствоваться нужно ею. Проигнорировав тот факт, что «ознакомление» для историка означает в том числе и работу с копиями, которые нужны для научных публикаций.

По мнению Ирины Флиге, руководителя Научно-информационного центра «Мемориал», уже много лет, а в последнее время по нарастающей возникает проблема с работой в этих архивах.

— Все это является умышленной политикой, осмысленным препятствием к получению информации, свидетельствующей о государственных преступлениях, совершенных властью во время арестов, осуждений, приговоров, — считает Флиге. — Это системная позиция архивов ФСБ, наследников и продолжателей дела тех, кто в годы политических репрессий арестовывал, приговаривал и расстреливал людей. И сегодняшняя их позиция — закрывать материалы, чтобы наши потомки не смогли ничего узнать о сегодняшних преступлениях ФСБ.

Истцы продолжат обжаловать решение суда в вышестоящих инстанциях.