Война и Казимир

34 сотки ненужной земли

От хайтек-кубов инновационного центра Сколково 7 минут на автомобиле по грунтовой дороге до въезда в поселок Немчиново, где еще недавно стоял центр «Роща Малевича». Поселок находится на территории Одинцовского района Московской области, а эта территория — поле, ручей, небольшая дубовая роща — год назад перешла в ведение Москвы. Помогла близость к Сколково.

В кронах дубов здесь еще висят транспаранты с цитатами одного из самых известных в мире абстракционистов: «Я преодолел невозможное и пропасти сделал своим дыханием», «Мы, супрематисты, бросаем вам дорогу. Спешите! Ибо завтра не узнаете нас!». На стене кирпичного сооружения рядом нарисована репродукция картины Малевича «Спортсмены». От самого арт-центра, снесенного бульдозерами, осталась лишь бетонная плита 6 на 12 метров.

Рядом с плитой стоит Ирина Кронидовна Заика, создатель «Рощи Малевича», ученый секретарь Совета по наследию Союза архитекторов России, президент АНО «Малевич-Сколково» и — до недавнего времени — председатель ПЖСК «Сетунька», учрежденного в Немчиново и управлявшего финансами поселка. Ирина — женщина средних лет с экстравагантной прической: стриженые под ежик волосы покрашены в ярко-оранжевый цвет. На ногах красные туфли, у очков голубая оправа.

— Я занимаюсь изучением Малевича всего 7 лет, — рассказывает она, — но за это время уже поняла, что мы, архитекторы, имеем к его наследию не меньшее отношение, чем художники. Все эти 7 лет я также пытаюсь донести до руководства страны необходимость создания его музея.

Профессиональный интерес Заики к наследию Малевича понятен: он действительно занимался опытами в области архитектуры, а о влиянии русского абстракциониста на свое творчество говорила знаменитая Заха Хадид, которая посвятила ему свой дипломный проект моста на Темзе.

Хотя Казимир Малевич постоянно проживал не в Немчиново, а в поселке Немчиновка, расположенном в 10 километрах отсюда, это место, по мнению создателей арт-центра, тоже многим с ним связано.

— Центра памяти Малевича «Роща Малевича» был возведен в 2012 на земле, принадлежавшей ЗАО «Матвеевское», который не возражал против строения на краю сельхозугодий, — утверждает Заика. — Сейчас это единственное в Москве незастроенное место, которое непосредственно связано с жизнью и творчеством великого абстракциониста. Малевич очень любил гулять, практически каждый день совершал долгие пешие прогулки, а его привычный маршрут пролегал по территории Сколково вдоль ручья по тропинке, которая сохранилась до сих пор. Иногда в этих прогулках Малевичу составляли компанию приезжавшие к нему друзья: Александр Родченко, Велимир Хлебников, Владимир Маяковский. Панорамные виды отсюда запечатлены на ряде его картин, среди которых «Смычка», «На сенокосе» и «Портрет дочери». Рядом растут столетние дубы, которые еще помнят Малевича.

Здесь проводили экскурсии, читали лекции, устраивали праздники. На открытом воздухе в кронах дубов выставлялись картины, а в самом центре действовала перманентная экспозиция памятных знаков, связанных с Малевичем. За 7 лет мы провели здесь массу мероприятий, и все они были организованы на общественные средства. В их организации принимали участие внучатый племянник Малевича Станислав Богданов и другие его родственники, художник Михаил Рошняк, биограф Малевича Александр Шумов. Мы выпускали календари, альбомы с фотографиями, детские книги. Нас поддерживали Союз архитекторов России, Третьяковская галерея, центр Сколково. Однако в 2018 году, когда эта земля перешла в собственность Москвы, нам сразу же прислали бумагу с требованием снести наш центр как незаконную постройку.

Письма с просьбами узаконить и сохранить арт-центр Заика направляла мэру, в Департамент культурного наследия и префектуру ЗАО. В июне 2018 зампрефекта ЗАО Самедов ответил ей, что в связи с многочисленными обращениями от депутатов Госдумы и Мосгордумы центр представляется возможным временно сохранить. Год спустя столичный департамент культурного наследия отказал во включении «Рощи Малевича» в список объектов, находящихся под его защитой.

Ирина Заика убеждена, что дело тут не обошлось без участия некоторых ее соседей по коттеджному поселку: так, у нее на руках имеются ответы на обращения Светланы Аввакумовой и Жаудата Ханафиева в госинспекцию по недвижимости и префектуру ЗАО с просьбой «демонтировать незаконные строения».

17 июня в «Рощу Малевича» приехали бульдозеры и положили абстракционизму в Немчиново конец. О готовящемся сносе Заика узнала утром, и, хотя большую часть выставлявшихся в центре экспонатов удалось спасти, «Красный куб» художника Михаила Погарского и «Красная звезда» Сергея Чернова оказались погребены под обломками. Под ковш пошли находившийся и пара хозяйственных пристроек, находившихся рядом с арт-центром.

— Их совершенно не остановило то, что в поддержку арт-центра собрали огромное количество подписей, — сетует Ирина Кронидовна. — Не понимаю, какой смысл был его уничтожать, ведь

Более того, я недавно была на сессии Комитета всемирного наследия Юнеско — 2019 в Баку и предложила провести Всемирный год Малевича. Они не были против, но, согласно их нормам, такое можно осуществить только на 150-летие человека, плюс определенные усилия должны приложить и российские власти. В этом году со дня рождения Малевича исполнилось 140 лет, и вот какой «подарок» эти власти нам сделали.

Шлагбаум для неплательщиков

Тем временем рядом с нами останавливается машина, из которой выходит, чтобы выбросить мусор в контейнер со строительными отходами, седой небритый мужчина в джинсах и клетчатой рубашке. Это житель поселка Михаил Ляховецкий. Я спрашиваю у него, что он думает об уничтожении культурного центра.

— Видите ли, в Немчиново есть люди, которым не нравится, когда все хорошо, и они хотят жить в деревне, — говорит Михаил. — Они не понимают, что за любые удобства нужно платить и что в деревне никто не будет чистить и ремонтировать дороги.

— Дело в том, что на этом месте стоял шлагбаум, — вклинивается Ирина Заика. — Через него нанятые мной сторожа не пропускали посторонних лиц и неплательщиков из поселка. Для них сохранялся въезд в поселок со стороны Баковки, а этой дороги даже не существует юридически. Если наш проект будет легализован, это место станет территорией культурного объекта, и все жители поселка — и я в том числе — станут выезжать из него по другой дороге.

— Я первый председатель жилищного кооператива «Сетунька», я его создавал, — продолжил Ляховецкий. — Здесь не было дорог — только поля, мы все за свой счет строили сами. Когда я с себя полномочия снял, пришли другие люди, и понеслась коза по кочкам. До того, как председателем ПЖСК стала Ирина Заика, у нас не было ни дорожек, ни тротуаров, ни полноценной охраны. Ирина Кронидовна заняла принципиальную позицию: все члены кооператива должны платить одинаково, и подавала на неплательщиков в суды.

В конце концов, набралось 10–15 человек, которые платить отказывались, сместили Заику с поста председателя ПЖСК и начали обращаться с жалобами по поводу незаконных построек. Снесли и домик охраны, и нормальную мусорку, которая вообще никому не мешала. А так бы все это спокойно могло стоять еще лет 20.

Тем временем рядом с нами тормозит машина мужа Ирины Заики, и мы отправляемся на экскурсию по местам, связанным с памятью Малевича.

Могила Малевича в ЖК Ромашково-2

В соответствии с завещанием Малевич был похоронен под своим любимым дубом вблизи поселка Немчиновка, где прожил 18 лет. В дуб этот попала молния во время Великой Отечественной, остатки его выкорчевали, и место захоронения было надолго утеряно, а сейчас там находится жилой комплекс Ромашково-2. На территорию жилого комплекса просто так не проехать, но Заика заговаривает с охранником в будке, показывает ему удостоверение члена Союза архитекторов, и он соглашается пропустить нас к месту, где был похоронен Малевич.

Три шестиэтажных черно-белых здания выстроились здесь буквой П вокруг детской площадки и аккуратно постриженного газона с растениями в кадках.

— Встаньте на ступеньки рядом с первым подъездом, — просит меня Ирина.

Встаю.

— Казимир Малевич был похоронен примерно вот здесь, прямо под вашими ногами.

Жилой комплекс был построен на месте захоронения праха Малевича в 2012 году. Министр культуры Московской области Олег Рожнов объяснил тогда, что строительство началось раньше, чем власти получили точные данные о месте захоронения.

На асфальте рядом с детской площадкой стоит артобъект «Куб Малевича» и квадратная металлическая плита с надписью «Здесь будет установлен памятник русскому художнику Казимиру Малевичу». Когда-нибудь.

— Когда стало понятно, что это место абсолютно непригодно для того, чтобы привезти зарубежных гостей, возложить цветы, мы и задумались о поиске другой территории. Для этого и придумали нашу «Рощу Малевича», — объясняет Заика.

Ирина Кронидовна уверяет меня, что не успокоится до тех пор, пока московские власти не только не восстановят разрушенный ими арт-центр, но и не выделит поклонникам Малевича новую землю: больше, чем те 34 сотки, на которые она претендовала изначально. Заявку на два кадастровых номера она уже написала.

Но даже если в Департаменте городского имущества все-таки согласятся узаконить «Рощу Малевича», далеко не все жители Немчиново будут в восторге.

Погром или субботник?

Весной 2017 года Ирина Заика и Михаил Рошняк готовили на въезде в Немчиново выставку памяти Малевича: открыться она должна была 15 мая, в день его смерти. Рошняк повесил в роще две свои копии картин Малевича, другие художники тоже привезли свои картины и скульптуры.

29 апреля к роще Малевича подъехал грузовик, в который экс-председатель ПЖСК «Сетунька» Жаудат Ханафиев вместе с несколькими рабочими погрузил выставленные на открытом воздухе работы и увез — на свалку. С камер наблюдения хорошо видно и похищение арт-объектов, и то, как за ним с любопытством наблюдают жители поселка.

Помимо копий картин Малевича, так оказались утрачены скульптуры Сергея Чернова из сварного металла «Кровать-консервы» и «Телемост», а также текстильное панно «Девушки из Таганрога» Светланы Песецкой и Виктории Борвенко. Работу Никиты Мазаева «Паровоз», предоставленную им на конкурс памятных знаков для места захоронения Малевича, Ханафиев, по словам Заики, просто разбил, а остатки разбросал по окрестностям.

— Господин Рошняк может считать свое творчество искусством, пусть просто он его выставляет где-нибудь в другом месте, потому что мы ничего подобного видеть рядом с собой не хотим, — объяснил мне Жаудат Ханафиев мотивы своего поступка. — Мы не хотим со своими детьми проходить мимо этого уродства и слышать вопросы: «А почему тут у тети нарисован мужской детородный орган?» Его работы нас оскорбляют: наши чувства, представления о прекрасном, общепринятые нормы морали…

«Тетей с мужским детородным органом» Ханафиев называет панно «Девушки из Таганрога». И два года спустя эта работа не дает ему покоя: в июле 2019 он будет показывать приехавшему в Немчиново корреспонденту «Вестей» фотографию уничтоженного им панно и спрашивать у него: «Это искусство? Вы согласны с тем, что это искусство?»

Я изучил работы Михаила Рошняка, доступные в Сети, но так и не увидел в них никакой пощечины общественному вкусу. Рошняк — известный художник, автор и участник более 50 акций и перформансов. Еще в 1992 году делал посвященный Малевичу перформанс «Выбранный путь», когда спеленатый, как мумия, полз через поле, рядом с которым творил основатель супрематизма. Большинство же его поздних работ представляют собой нарисованные землей абстракции: Рошняку интересно использование почвы в качестве пластического материала.

— Да, Жаудат Ханафиев уничтожил две моих работы, они не подлежат восстановлению, — сказал Рошняк «Новой». — Больше всего меня в этом человеке поражает то, что он ни разу даже не попытался со мной просто поговорить. Он мог подойти ко мне, он мог мне позвонить: на щите рядом с этими работами большими цифрами был написан мой номер телефона. Но нет же, этот штендер он просто разломал и погрузил в кузов грузовика.

Если бы он сказал мне, что эти работы ему не нравятся, я бы приехал и сам их убрал. Я понимаю, что это его территория, а не моя. И ему не пришлось бы потратить ни рубля на аренду машины и наем рабочих. Почему он так не сделал? Потому что тогда бы не получилось перформанса. Это же был его перформанс. Разгромив выставку современного искусства, он так себя выразил, он этим гордится.

А я себя почувствовал просто участником бульдозерной выставки, которую в семидесятых разгромили в Беляево. Мне не жалко двух своих работ, которые в результате этого погибли. Мне жалко своего приятеля Сережу Чернова, который сваривал скульптуры из железа и привез для того, чтобы на них посмотрели люди. И ради чего? Ради того, чтобы их уничтожил вандал?

Галереей Art-for-Sale стоимость уничтоженных картин Рошняка была установлена в размере 40 000 и 50 000 рублей соответственно. Стоимость инсталляций Чернова «Кровать-консервы» и «Телемост» экспертиза оценила в 1 000 000 и 500 000 рублей. О судьбе «Паровоза» Заика и Рошняк не сказали Мазаеву, потому что не хотели его расстраивать. С заявлениями о краже и материальном ущербе на сумму в 1 590 000 рублей Заика, Рошняк и Чернов обратились в полицию.

Жители Немчиново в ответ предоставили в МВД акт о проведении… субботника, во время которого «они произвели демонтаж травмоопасных крупноразмерных конструкций, не закрепленных надлежащим образом в грунте, состоящих из бесформенных фанерных и металлических обрезков неизвестного происхождения, находящихся в непосредственной близости от детской площадки». Акт был составлен тем же днем, когда и произошло похищение, под ним стоит 13 подписей, включая автограф Ханафиева.

Светлана Аввакумова — одна из подписавших этот акт жителей Немчиново — уверяла меня, что ничего не знает о поступке Ханафиева, а на пресловутом «субботнике» она вместе с остальными местными просто убрала мусор с детской площадки. Однако на покадровой расшифровке видео с камер Ирина Заика опознала и Аввакумову, и других жителей, стоявших рядом с «Газелью», на которой увезли арт-объекты.

Полицейским объяснение о субботнике, судя по всему, показалось достаточным, потому что художникам трижды было отказано в возбуждении уголовного дела в виду отсутствия состава преступления. 13 апреля 2018 года Кунцевская межрайонная прокуратура признала это решение необоснованным и вернула материал для дополнительной проверки, но уголовное дело не возбуждено до сих пор.

Кошмар на улице Сетунька

На новогодних праздниках в начале 2019 года художники решили провести в Немчиново детскую супрематическую елку. Детские праздники, на которые приезжали художники и музыканты, регулярно проходили в Немчиново с 2013 года, но этот должен был получиться особенным, потому что был приурочен к 140-летнему юбилею со дня рождения Малевича, наступавшему 14 января.

— Со стороны Ирины Заики это могло выглядеть как вандализм, но на самом деле люди просто отключили незаконное строение от трансформатора, так как оно обеспечивалось электричеством за счет остальных жителей поселка, — сказала «Новой» пенсионерка Валентина Жидкова, проживающая в Немчиново, в доме 33 по улице Сетунька. — Никому из нас не известно, что творилось там внутри, потому что она никого туда не пускала.

Она действительно несколько раз проводила праздники, привозя на них пенсионеров или школьников автобусами, потому что своих детей на такие мероприятия мы не отпускали: нас беспокоило, что рядом с этим строением проходила газовая труба, которая может взорваться. Проходили эти праздники снаружи, продолжались минут по 45 и быстро заканчивались после того, как разъезжались представители СМИ.

Так или иначе, праздник все равно состоялся: на него приехало больше 20 детей из ДК Немчиновка и художественной школы. Рошняк и Шумов учили их рисовать масляными красками и рассказывали об авангардном искусстве. Дети, правда, немного замерзли, но администрация Одинцовского района предоставила для них большую палатку, а художники отпаивали горячим чаем из термосов. На снятом телеканалом «360-Подмосковье» видео можно посмотреть, и как проходил праздник, и что находилось внутри самого арт-центра: картины, скульптуры, инсталляции.

После праздника Ирина Заика поехала жаловаться на вандализм жителей в администрацию Одинцовского района, а к арт-центру, по ее словам, тем временем пришел Жаудат Ханафиев и выбросил в мусорку большой супрематический баннер и детские рисунки, висевшие на заборе, а елки растоптал ногами.

Вскоре после елки неравнодушные граждане разослали среди жителей Немчиново снимки с праздника вперемешку с «шокирующими» фотографиями тридцатилетней давности, пытаясь убедить их, что детское мероприятие было организовано извращенцами. Среди них были снимки обнаженного Александра Шумова (в молодости сфотографировался без одежды на арт-мероприятии), ползущего по полю Малевича Михаила Рошняка и художника-акциониста Олега Кулика, запрыгивающего голым на автомобиль в рамках перформанса «Бешеный пес, или последнее табу, охраняемое одиноким Цербером» (Шумов приложил руку к его организации в Швейцарии).

Затем жители Немчиново написали открытое письмо Станиславу Богданову (полный текст есть в распоряжении «Новой»):

Станислав Богданов на донос отреагировал неприязненно: «Чем больше лжи, тем больше вероятность, что в нее поверят».

Под открытым письмом стояло восемь подписей, большинство из которых (Хахин, Ханафиев, Чернова, Багирян, Аввакумова, Сосько) поставлены и под актом о проведении «субботника». Кто эти люди и почему деятельность Заики вызывала у них такую неприязнь?

Арт-центр или бытовка?

— Никакого центра Малевича в нашем поселке никогда не существовало, это профанация с целью зарабатывания денег, — уверял меня нынешний председатель ПЖСК «Сетунька» Левон Багирян.

Багирян и Ханафиев убеждали меня, что арт-центром Малевича Заика называет бытовку, оставшуюся после проведения в Сколково коммуникаций в 2012 году, в которой, как тролли под мостом, сидели нанятые охранники из нанятого ей ЧОПа и требовали со всех проезжавших машин плату за пропуск через шлагбаум.

— Давайте начнем с того, что существуют два поселка: Немчиновка (где действительно жил Малевич) и Немчиново, в котором живем мы, — говорит Жаудат Ханафиев. — Созвучием двух этих названий и решила воспользоваться одна архиушлая дама, которая никакого отношения ни к Малевичу, ни к настоящему искусству не имеет. Доказать, что Малевич действительно гулял именно здесь и рисовал под нашими дубами, она не сможет ничем.

Малевич ей понадобился, чтобы оформить в собственность кусочек земли, а дальше за проезд по нему взимать деньги. За транзит она требовала по 2800 рублей с машины. Если в месяц через территорию поселка проезжает 500–700 автомобилей, то, посчитайте сами, какие на этом можно было зарабатывать деньги.

Заика объясняет, что шлагбаум на въезде в Немчиново со стороны Сколково появился еще 20 лет назад, задолго до того, как она стала председателем кооператива. Что же до взносов за проезд грузовых машин через территорию поселка, то они составляли всего несколько сотен рублей, и ни о каких миллионах тут речи идти не может.

Она говорит, что люди, сместившие ее с поста председателя ПЖСК и обвиняющие теперь во всех смертных грехах, сами годами не платили членские взносы (6000 рублей с 15 соток ежемесячно) и имели колоссальные задолженности.

Что же касается Малевича, то почти все жители поселка, недовольные Ириной Заикой, повторили мне как под копирку написанную фразу, что с огромным уважением относятся к этому имени и просто не хотят, чтобы оно использовалось в целях наживы.

Пока же на месте строения, в котором одни жители Немчиново видели арт-центр Малевича, а другие — строительную бытовку, устроили стихийную свалку.

Ключ к могиле — дуб

По мнению и родственников Малевича, и специалистов в области искусства, с сохранением его наследия в нашей стране дело обстоит очень плохо.

— На Западе Казимир Малевич — один из самых известных русских художников, а у себя на родине его как начали травить в 1927 году, так до сих пор и не могут остановиться, — считает Станислав Богданов. —

Богданов рассказал мне о том, как занимался поисками места захоронения своего двоюродного деда, борьбе за наследие которого он посвятил 20 лет своей жизни, и эта история звучит почти как детектив:

— В конце девяностых я уволился в запас из армии в чине полковника, и у меня появилась возможность пользоваться для поиска могилы Малевича своими связями. Было известно, что Малевича похоронили рядом с Немчиновкой под одиноким дубом в 1935 году, но ни самого этого дерева, ни следов от него давно уже не осталось. В архивах Минобороны я нашел старые топографические карты, и по ним установил несколько мест в окрестностях Немчиновки, где росли дубы.

Опрашивая жителей этого села, я встретил пожилую женщину, которая вспомнила случай из детства. В 1941 году сельские дети пасли рядом с Немчиновкой коз, копали, играя, землю, нашли гипсовую урну и решили, что это клад. Урну они разбили, но не смогли открыть металлическую коробочку с его прахом. Они показали ее своим родителям, а те очень испугались, и сказали немедленно зарыть ее обратно.

С помощью георадара — прибора, который позволяет сканировать землю и находить изменение ее слоев — группой ученых из «Компании ВНИИСМИ» под руководством кандидата ф-м. наук Морозова П.А. были найдены и корни нужного дуба, и след от нарушения почвенного слоя, вызванный детскими раскопками. Так мы и нашли могилу Малевича.

Когда строительство ЖК «Ромашково-2» еще только начиналось, представители строительной компании пообещали Богданову, что места, где был похоронен Малевич, они трогать не станут. Своего слова они не сдержали, но родственники Малевича, по крайней мере, смогли собрать с места его захоронения землю и сохранили ее в капсулах.

Малевич или Паровозик?

—Уничтожение «Рощи Малевича» — совершенно бессмысленный акт со стороны городских властей. Я не думаю, что этот маленький домик кому-то на самом деле мешал. Конечно же, это был не полноценный музей, а своеобразный «народный» мемориал, поддерживавшийся силами энтузиастов. Однако, хотя лично я там и не была, но видела публикации о проходивших в нем выставках.

Утерян дом Малевича, место его захоронения оказалось на территории «Ромашково-2». Несколько лет назад я читала на форуме этого жилого комплекса забавное обсуждение, где жильцы выбирали бренд, с которым будет ассоциироваться их ЖК. Они там писали, что Малевич — это полный ужас, и давайте мы лучше будем называться в честь «Паровозика из Ромашково».

Создать Музей Малевича довольно проблематично, поскольку музей невозможен без коллекции, а собрание его картин находится в фондах Третьяковки. Тем не менее собрать какие-то экспонаты, связанные с памятью Малевича, думаю, было бы возможно, если бы этим хотели заниматься энтузиасты. В данном случае мы видим, что такие энтузиасты нашлись. Почему городские власти, вместо того чтобы уничтожать культурный центр, не предложили им свою помощь?

Я подозреваю, что при нынешней культурной политике это вряд ли вообще возможно. Русский авангард 20-х годов формально считается одним из наших признанных культурных брендов: в Москве открываются новые станции метро, в оформлении которых используются супрематические элементы, им любят козырнуть перед иностранцами, как на открытии Олимпиады в Сочи. При этом отношение к реальному наследию авангарда остается пренебрежительным, и архитектурные памятники времен конструктивизма разрушаются без всякой жалости. Это общая проблема, тут дело не в одном Малевиче.