Доцент 007

Во вторник, 13 августа, газета «Троицкий вариант», голос научной общественности, опубликовала открытое письмо доктора технических наук Фрадкова из Санкт-Петербурга главе Минобрнауки. Продемонстрировав копию ведомственного приказа, регулирующего порядок контактов наших ученых с иностранными коллегами, возмущенный профессор Фрадков потребовал наказать его авторов, требовавших разрешить встречи с иностранцами только по заранее составленному и отправленному в министерство списку. При этом зарубежным коллегам приказом запрещено все, что не перечислено в международных договорах РФ.

Список требующих разрешения устройств при встрече вызывает оторопь. Как будто отставник из первого отдела, юность которого пришлась на эпоху кроссворда, портвейна и кассетных магнитофонов, старательно перечислил все известные ему типы носимых технических средств — от телефонов до биноклей, часов и канувших в лету пейджеров.

После встречи, согласно документу, необходимо составить и отправить начальству заверенный круглой печатью отчет с копиями паспортов участников. Российские граждане, работающие в иностранных организациях, приравниваются к иностранцам. При таких рекомендациях я бы назвал членов любого международного научного семинара участниками сходки вероятных предателей Родины. Как минимум они ступили на скользкую дорожку.

Я не сомневаюсь, что этот исторический документ писали ученые в погонах с васильковыми просветами, министру такое не по силам. Но предложил бы авторам все-таки требовать встречи втроем — один встречается, второй — контролирующий встречу агент, третий контролирует агента.

Знаете ли вы, что такое мгновенная передача? Встречаются случайно незнакомые люди, один читает себе газету, а второй вдруг на ходу сует ему бумажку в авоську и идет своей дорогой, курит. И никому в вагоне метро или в очереди в кассу универмага в голову не придет, что это агент передал сообщение. А если на встрече трое и из них двое наших, такой трюк невозможен. Особенно, если заранее с иностранца снять часы и отнять мобильный.

Сказать, что не видал такого сроду, не могу. Один знакомый пострадал за случайную передачу на встрече военных ученых Варшавского договора информации по оружию, официально проданному в Египет за 10 лет до этого. А еще наш сосед по подъезду за несанкционированный контакт с иностранным коллегой был снят с должности, а мой отец и остальные сотрудники долго писали объяснительные. Только было это в СССР и работали они на военный космос.

Лишь наше время родило титанов, догадавшихся наложить епитимью на всех ученых сразу, вплоть до филологов и гомеопатов — приказ эти тонкости не различает, лишь поместив секретоносителей и всяких безобидных энтомологов в разные пункты. Минобрнауки в ответ на возмущение «ботанов» проблеял что-то про «общемировую практику» (видимо, Китай или КНДР имели в виду) и указал, что само название приказа — рекомендации. Только ведь написал же кто-то в п. 12: «перемещение иностранцев внутри зданий осуществляется в сопровождении работника, ответственного за проведение встречи». Если это рекомендация, то что такое приказ?

Была эпоха, когда множительной техникой являлись механические печатные машинки. Все они имели индивидуальные особенности шрифтов, как оставляющие на гильзе уникальные следы стволы и части затворных механизмов огнестрельного оружия. Преследуя неизменные патриотические цели, оперативники госбезопасности негласно печатали на каждой машинке СССР листы шрифтов в обоих регистрах и составляли из них для идентификации анонимных авторов своеобразные «пулегильзотеки» идеологического оружия.

Даже Песков, неохотно критикующий чиновников, деликатно назвал эту ахинею «перебор». Видимо, прочел п. 15: «разрешаются встречи с иностранцами во внерабочее время при условии получения соответствующего разрешения руководителя». Дмитрий Сергеевич ведь председатель попечительского совета Института стран Азии и Африки при МГУ, там же живые иностранцы бродят. А ну, как несанкционированная встреча в коридоре? А Путин разрешения не давал.

Если же отнестись к этой писанине серьезно, то очевидно одно: требования приказа № 1дсп с личной визой министра Михаила Котюкова представляют собой классический набор мер по контрразведывательному обеспечению ведомства образца семидесятых годов. Подобные отраслевые подзаконные акты и даже внутриведомственные инструкции обычно разрабатывались прикомандированными сотрудниками КГБ СССР в первом режимном отделе всех работающих с секретными документами институтов. Иногда их писали офицеры действующего резерва на штатных должностях по ведомству прикрытия.

Важнейшей частью этих мер было стремление поставить под контроль единственную тогда сферу, где мысли ученого не всегда оформлялись документально, — устную речь. Для этого все общение ученых на симпозиумах, конференциях и личных встречах пытались перевести в письменные описания с помощью агентурных отчетов, и общение тет-а-тет пытались исключить.

Сегодня эти взгляды на методы контроля над производством контента под грифом полностью устарели. Они не соответствуют ни структуре общества, ни духу времени, ни массовым технологиям коммуникаций. И лишь вызывают аналогии с требованиями глав 12–26 книги Второзаконие из Пятикнижия Моисеева, регламентирующих жизнь древнего иудея. Например, проводить встречи необходимо «в специально предназначенных и оборудованных для этих целей помещениях административных зданий территориальных органов, определенных соответствующими приказами». Понятно, что сама эта фраза из загробной жизни.

Странные, искаженные временем и старческой памятью черты СССР возвращаются в нашу жизнь. Но останутся в памяти лишь как памятники безнадежному провинциализму и отсталости немалой части управляющего класса России. Вот и этот приказ подписан еще 11 февраля, но остался без применения как бессильная попытка вернуть прошлое.