Иерусалимская баллада

Почему у Понтия Пилата Очень репутация плоха? Все-таки не Ирод же, ребята! Да, распял. Но кто же без греха?

Он же от природы не был гадок. Был суров, зато не мягкотел. Чтоб в Ерусалиме был порядок — Этого он только и хотел.

Был он всадник, родом из Абруццо — Скромный город, римский Когалым. Знал, что в Иудее посмеются, И сказал: «Ну что ж, поговорим».

Горек воздух гибнущих империй, Фронт растянут, и развратен тыл. Сам его напутствовал Тиберий: Все что хошь! Но чтоб порядок был.

Был он малый крепкий, даже прыткий, Хоть с моралью несколько двойной. Арками запомнился и плиткой, Но не иудейской же войной!

И хотя в империи упадок И с развратом Рим пересолил, — Но в Ерусалиме был порядок. Хорошел при нем Ерусалим.

Так бы он и правил — без идеи, Без войны, без горя, без нужды… Но заволновались иудеи, Или, в просторечии, жыды.

Да чего и ждать от иудеев? Доброту пилатскую поправ, Типа демократию затеяв, Захотели выборов и прав.

Захотели нового Мессии, Типа он обещан им давно — Будто воля может быть в России, То есть в Риме, то есть все равно!

Коль тебе не нравится, то выйди. Нечего шатать имперский щит. Вон чего-то требовал Овидий — И теперь в изгнании торчит!

Может ли прийти из Назарета Что-нибудь полезное Москве? Этот вождь сбежал из лазарета И в столицу въехал на осле.

А его поклонники босые? Каждый неухожен и раздет! Из него такая же Мессия, Как, пардон, из Яшина гордеп! Он адепт развала и насилья, И за ним, скорей всего, Госдеп.

И накрылся вольности припадок С помощью вооруженных сил, Чтоб в Ерусалиме был порядок, Как Пилата кесарь попросил.

Он хотел, чтоб все осталось гладко, С ним же совпадало большинство, Он хотел порядка, лишь порядка — В римском понимании его!

Он же звал к душевному здоровью — Если счесть седалище душой! Обойтись хотел он малой кровью — И не знал, что кончится большой.

…С точки зренья нравственных материй Невиновен тот, кому велят. Виноват, конечно, был Тиберий, Но убийцей числится Пилат.

Умывал он руки, но не вымыл, Даром что Варавву отпустил, Выметал крамолу, но не вымел, Плиткою мостил — не замостил.

Ибо победил назаретянин, По его законам все живут, А Пилат в истории забанен, И его душителем зовут.

Потому-то в Иерусалиме За последних пару тысяч лет Все, кому не нравится, свалили, Арок много, А порядка нет.