Арт-кино проговаривает время

Еще недавно увидеть отважное, на грани с безрассудством, с воздухом и цветом кино было редкостью. Но кинопрокат сегодня показательно сегментируется. И рядом с голливудскими аттракционами, патриотическими блокбастерами и каникулярными комедиями - авторский, некогда загнанный в пыльный угол кинематограф, обретает свою нишу. Это и регулярные показы журнала «Искусство кино» с обсуждениями, и фестивальная линейка крупнейшего прокатчика КАРО – КАРО АРТ.

Сейчас, например, они выпускают визионерское «Маленькое красное платье» сумасшедшего гения Питера Стриклэнда, названное критиками «вершиной странного британского кино».

Само фестивальное движение превратилось в альтернативный прокат, фильмы мигрируют с одного форума на другой. Вроде бы завершился крупный международный смотр документального кино о новой культуре Beat Film Festival, но «точечные» показы продолжаются. Например, в августе нас ждет встреча со знаменитым фильмом Гудмана «Вудсток: три дня, изменившие поколение» о революционном музыкальном фестивале, а затем картина начнет путешествие по 15 российским городам.

В кинотеатрах сейчас можно смотреть театральные постановки, оперы, модные балетные спектакли (увидеть, например, нашумевший в Москве балет «Акрам Хан: Жизель»).

Кинофестивали идут в режиме нон-стоп, сменяя друг друга. Еще не закончился фестиваль на «Стрелке», на котором можно увидеть эксклюзивное кино Канн, Санденса и Торонто, и вот известие из Санкт-Петербурга. Там рождается новый международный форум, его организаторы — молодая команда проекта «Новая Голландия: культурная урбанизация». Смотр сосредоточен на дебютном кино (первых и вторых фильмах), на новых именах, открытиях, поиске киноязыка, авторских высказываниях, экспериментах.

Сегодня, в эпоху постправды, недоверия к СМИ, новостным программам, псевдодокументальным картинам, именно авторское кино с его бескомпромиссностью способно «проговаривать свое время», чувствовать его глубинные сломы, постигать человека, не боясь в нем разочаровываться. Алексей Герман говорил о киноискусстве как документе времени. Фильм не только «главный свидетель», он сам — «невозвратное время наших перемен».

Вот некоторые яркие кинособытия «Новой Голландии», которые можно будет посмотреть в параллельном «арт-прокате».

«Гив ми либерти»— абсурдная, зловещая и нежная комедия Кирилла Михановского. Во многом автобиографическая. Режиссер из семьи эмигрантов, получил в Америке разностороннее образование. Его дебют «Сны о рыбе» удостоился награды на «Неделе критики» в Каннах. Это роуд-муви длиной в один день. Вик (альтер-эго автора играет Крис Галуст) — водитель микроавтобуса, перевозящего людей с ограниченными возможностями. Он пытается всем им помочь, успеть, несется на своем фургоне по узким переулкам Милуоки, измученном уличными беспорядками. Везет колясочников, особенных, шумных маргиналов, ощущая причастность к их жизни, к круговороту проблем, к городскому хаосу.

В один клубок сплетаются судьбы людей разных национальностей, эмигрантских общин, социальных слоев. Сталкивая здоровье и болезнь, надежды и смерть, автор снижает пафос бурлеском, почти фарсом.

При этом у Лили обнаруживается лже-племянник, и этот авантюрист влюбляется в темнокожую колясочницу.

Если жизнь – воплощение неких планов, то жизнь Виктора вместе с его пассажирами несется с обрыва в полную непредсказуемость под музыку Bon Iver. «Дай мне свободу» — кафкианское погружение в разноцветное безумие современного американского города, сотрясаемого протестами чернокожих. Исповедальное, адреналиновое, объемное кино об «отбросах» общества. Стоит ли удивляться тому, что все эти чужаки и изгои, игнорируя проблемы, хотят быть счастливыми? Фильм Михановского о зависимости всех — от всех. О невозможности быть счастливыми рядом с бедой и несчастьем.

Молодые авторы вытягивают свое кино, как нитку, «распуская» себя. «Сувенир» — первая часть кинобиографии Джоанны Хогг, названной британским киноинститутом «одним из ведущих режиссёров, работающих сегодня в Великобритании». Чувственное, тактильное кино о тревожном романе, любовных отношениях как проникающих ранениях. О дистанции между представлением о себе и своей сутью. Меланхоличная волоокая студентка Джули (Хонор Суинтон Бирн), живет в шикарной квартире в престижном районе Найтсбридж в Западном Лондоне, спит в обнимку с мягкими игрушками. Ее эксцентричную и заботливую мамашу играет Тильда Суинтон (Хонор – реальная дочь Суинтон).

Девушке с глазами раненого оленя трудно избавиться от наивных, романтических представлений о жизни и профессии. Она мечтает снять фильм об отношениях между мальчиком и его матерью в умирающем, рабочем районе. Мастер в киношколе недоумевает: почему она выбрала тему, столь далекую от ее жизни, способна ли она вообще снять фильм за пределами зоны личного опыта? И вот Джули встречает импозантного, загадочного Энтони (Том Берк), сноба, любителя Фрагонара, денди с брендовым гардеробом… и запретными страстями. И все идет наперекосяк.

Фильм о химии зыбких отношений между растворенной в духах и туманах девицей и изысканным хардкорным наркоманом. С одной стороны — дрожащая и манящая неуверенность в себе, любопытство, тоска и такое понятное, хотя и безнадежное женское спасательство. С другой — эмоциональное и психологическое превосходство, манипуляции, провокации. Но и в личном, и в кинематографическом опыте героиня предпочитает воспоминания о нежных, поэтических моментах — безобразной или безобразной правде. «Ты не обычная. Ты потерянная. И всегда будешь потерянной», — бросает в лицо ее избранник.

Джули никак не определится: будет ли ее будущий фильм документальным или вымышленным повествованием. И в ее отношениях с Энтони стерта грань между досочиненным и реальностью. Она почти не замечает, как ее собственная жизнь превращается в материал для фильмов. Совсем как у Джоанны Хогг.

Не случайно в фильме так много сцен с зеркалами, отражениями. В одной из них большое зеркало разбивается, видим осколочные изображения героев, только что разрушивших свои отношения. В финале железные стены раздвинутся, в кадр ворвется восхитительный, словно с картины Фрагонара, пейзаж. Героиня шагнет в него. Выйдет из уклоняющейся, придуманной реальности в действительный мир? Или войдет в нафантазированное пространство?

«И придет огонь» Оливера Лаше — пример немногословного описательного кино, составленного из кадров-поэтических строф. Космополит Лаше снял свой фильм в Галисии, на родине предков. Жюри каннского «Особого взгляда» восхитилось первой картиной, снятой на галисийском языке, дав ей свой приз. Текст здесь имеет двойственное значение: бытовое и поэтическое. Как разговор сухопарой старушки матери со взрослым сыном о деревьях, упирающихся в небо.

Немолодой затворник Амадор Коро — лицо словно с портретов Эль Греко — отсидев срок за пожар, который он якобы устроил, возвращается домой в деревню, к матери и сельским будням. Местные сторонятся Амадора, считая его пироманом из-за его одержимости огнем.

Это медленное гипнотическое путешествие отбывает от платформы «повседневность». Автор примагничивает нас к суровым лесным пейзажам, в которые вписаны крестьянские будни, сравнивая тайную природу человека и заросших зеленью галисийских гор. Дни обыденного трудового бытования рифмуются с ежедневной работой воздушных стихий: ветра, гонящего стада туч, качающего кроны деревьев, пробуждающего огонь.

Само кино создано из обыденности и волшебства, огня и дождя. Жанр фильма с его призрачным горьким запахом дыма прошлых веков Лаваш именует «сухой, прячущей слёзы мелодрамой». Режиссер признается, что его картина возникает в момент встречи со своим героем: высекается искра идеи. Он увидел своего Прометея — Амадора, чье имя переводится «тот, кто любит», и был очарован этой «горькой правдой меланхоличных глаз и сгорбленных плеч», «гиперчувствительностью, которой нет места в современном мире».

Сегодня у подобного беспримесного авторского кино появляется все больше площадок. Марко Мюллер, возглавлявший фестивали в Венеции, Роттердаме, Локарно, считает, что арт-проекты новых режиссеров способны распространяться по самым разнообразным каналам. Не только в кинотеатрах, на онлайн показах, но и в галерейных зонах, на открытых площадках в парках, на новых территориях. Таких, как кинозал в «Третьяковской галерее», «Гараж» или «Электрозона» в «Электротеатре.

Устраиваются сеансы раритетного кино, образовательные проекты «Школа современного зрителя и слушателя».

Эту аудиторию формирует новая мода, чувство сопричастности, избранничества, желание постичь неизведанное. И это хорошее известие.