Чеченцы в Европе

1 апреля 2017 года «Новая газета» опубликовала информацию о массовом преследовании жителей Чечни по мотиву гомосексуальной ориентации. Несмотря на то что представители чеченского ЛГБТ-сообщества стали очередной категорией лиц в Чечне, преследуемых властями и силовиками по одному и тому же алгоритму, отработанному за десятилетие правления Рамзана Кадырова, публикация «Новой газеты» о чеченских геях вызвала огромный международный резонанс и способствовала краткосрочной гуманизации иммиграционной политики западных стран в отношении беженцев из Чечни, ужесточившейся за последние годы.

Они попросили журналистов «Новой газеты» представить дополнительные факты и, осознав, что данные о преследовании мужчин в Чечне за гомосексуальную ориентацию доказательны и серьезны, задались вопросом, какую помощь могут оказать иностранные государства жертвам этой кампании. Надо сказать, что до этого ни одно сообщение о массовых преследованиях жителей Чечни по разнообразным мотивам (начиная от преследования за религиозные взгляды и инакомыслие и заканчивая массовыми задержаниями и применением физического насилия в отношении несовершеннолетних в профилактических целях борьбы с экстремизмом и терроризмом) не вызвали такой дружной реакции западных стран.

Как и для многих других жителей Чечни, ставших жертвами репрессий местных властей, единственно действенная помощь чеченским геям могла быть оказана в плане предоставления им возможности выехать за пределы Российской Федерации и получить международную защиту в других странах. Однако, как и подавляющее большинство жителей Чечни, представители чеченского ЛГБТ-сообщества практически не могут получить даже туристическую визу ни в страны Шенгенской зоны, ни в США, ни в Канаду и другие безопасные страны, ратифицировавших Женевскую конвенцию о правах беженцев, из-за опасений, что чеченцы обратятся за убежищем.

Кризис с преследованием чеченских геев пришелся на самый пик имплементации в странах ЕС суровых законодательных мер, направленных на уменьшение террористической угрозы путем ужесточения иммиграционной политики. Этот факт во многом объяснял, почему европейские страны очень долго решали вопрос о возможности предоставления жертвам антигейской кампании в Чечне гуманитарных виз и начали выдавать такие визы только после того, как Канада согласилась принять и дать международную защиту более чем трем десяткам жертв из Чечни.

Европейские страны (за исключением Литвы, миграционная политика которой в отношении чеченских беженцев гораздо мягче, чем у других европейских стран в силу хорошо развитых правозащитных институтов, активно взаимодействующих с властями этой страны) очень осторожно последовали примеру Канады и, после долгих согласований, предоставили ограниченное количество гуманитарных виз чеченским геям.

Сотрудники правозащитного движения «Российская ЛГБТ-сеть», осуществляющего эвакуацию чеченских геев, лесбиянок и трансгендеров из республики и за пределы России, столкнулись с исключительно длительным (более полугода) рассмотрением заявлений о предоставлении визовой помощи очередным жертвам. Поэтому они стали предпринимать другие, «неофициальные» меры (а именно вывоз жертв в страны ЕС без наличия гуманитарных или иных виз до первого пограничного пункта, где жертвы могли обратиться за убежищем). Это было связано прежде всего с тем, что жертвы преследований по мотиву гомосексуальной ориентации (в первую очередь чеченские лесбиянки) не могли долго находиться в России, так как чеченские силовики использовали для их преследования родственников, которые писали заявления в полицию о пропаже человека, а на основании этих заявлений представителей ЛГБТ-сообщества, выехавших из республики с целью спасения собственной жизни, объявляли в федеральный розыск и подключали к розыску сотрудников полиции по всей России. Эта ситуация угрожала не только жизни и здоровью жертв,

но и жизни самих правозащитников.

Тем не менее, несмотря на всю опасность и продолжающееся до сих пор преследование жителей Чечни за нетрадиционную сексуальную ориентацию, выдача жертвам гуманитарных виз консульствами стран-убежищ оказалась «разовым» мероприятием и не способствовала смягчению миграционной политики в отношении других жителей Чечни, подвергшихся преследованию со стороны чеченских властей и силовиков. Сотрудники миграционных ведомств государств — членов ЕС продолжают столь же массово отказывать в убежище, в том числе и на основании того, что в Чечне или в России жители Чечни могут добиться правосудия и защиты.

Они делают это даже в тех случаях, когда обратное (угроза жизни и здоровью заявителя в Чечне и в России) подтверждается не только свидетельствами правозащитников, но и материалами уголовных дел, а также публичными фактами нарушения в отношении заявителей их прав.

Особенно показательной стала ситуация, связанная с другой публикацией «Новой газеты», в которой говорилось о 27 чеченцах, задержанных в январе 2017 года чеченскими силовиками в рамках профилактических контртеррористических рейдов и казненных в ночь с 25 на 26 января на территории полка патрульно-постовой службы им. Ахмата Кадырова в Грозном.

Несколько родственников убитых стали заявителями по данному факту и обратились в «Новую газету», в ПЦ «Мемориал» и в правозащитную организацию «Правовая инициатива», а также подали официальные заявления о похищении сотрудниками чеченской полиции и Национальной гвардии и затем бесследном исчезновении своих родных в Следственный комитет России, Генеральную прокуратуру и на имя Уполномоченного по правам человека РФ. По этой причине на родственников убитых было оказано большое давление, некоторые из них неоднократно подвергались незаконным задержаниям, длительному лишению свободы, физическому воздействию и угрозам, что было зафиксировано в том числе и Уполномоченным по правам человека РФ Татьяной Москальковой.

Однако, когда стало понятно, что официальное следствие не намерено расследовать обстоятельства задержания и внесудебной расправы и заявителям опасно оставаться в Чечне и в России, они обратились к правозащитникам для оказания им помощи в выезде из России и получении международного убежища, так как были намерены делать все возможное для выяснения судьбы их родных (в том числе и обращаться в Европейский суд по правам человека). Российские правозащитники обратились к сотрудникам нескольких посольств и предложили смягчить иммиграционную политику в отношении тех жителей Чечни, которые высказывают намерение последовательно и открыто (в том числе в российских правоохранительных и судебных органах) бороться за свои нарушенные права. Такая защитительная мера сделала бы возможным расследование преступлений, совершаемых в Чечне, так как большая их часть остается нерасследованной именно из-за того, что жители Чечни боятся обращаться в правоохранительные органы, опасаясь, что они не смогут получить защиту.

К сожалению, представители иностранных посольств не услышали российских правозащитников, и поэтому

Предприняв большое количество попыток пересечь эту границу и обратиться за убежищем к польским пограничникам (которые неоднократно отказывали заявителям по делу о казни 27 жителей Чечни, как, впрочем, и другим чеченцам), заявители в итоге все-таки смогли попасть в Европу. Однако оставаться в Польше для них было чрезвычайно опасно.

В большой и тесно сплоченной чеченской диаспоре в этой стране стало известно местоположение одного из заявителя, которое было передано представителям Рамзана Кадырова; над этим человеком нависла угроза похищения. Поэтому заявители нарушили Дублинское соглашение, в соответствии с которым могут просить и получить убежище только на территории первой страны пересечения Шенгенской зоны, и уехали в глубь Европы. Там, однако, они столкнулись с угрозой депортации в Польшу (а затем и в Россию). И только благодаря неимоверным усилиям правозащитников и некоторых дипломатов различных стран заявители, которым чрезвычайно опасно находиться в Чечне и России, так как от их имени в российских судах идут судебные процессы по жалобам на бездействие следствия и планируется подача жалобы в Европейский суд по правам человека по делу о казни 27 жителей Чечни, смогли остаться в странах-убежищах. Их статус до сих пор находится под вопросом, и угроза отказа в предоставлении международной защиты и последующей депортации в Россию для них по-прежнему велика.

Статистика показывает, что после пика миграционного кризиса в 2015–2016 годах происходит постепенно снижение количества обращений за убежищем в странах ЕС. Одновременно произошло резкое снижение обращений за убежищем граждан России. Однако продолжает снижаться и количество положительных решений по обращениям граждан России (основная масса которых именно чеченцы) за убежищем.

не учитывают рекомендации и экспертные мнения российских и европейских правозащитников, не принимают во внимание доклады многочисленных расследовательских миссий по ситуации с соблюдением прав человека в Чечне, которые выпустили такие уважаемые европейские институты, как ПАСЕ, ОБСЕ, Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания.

Все эти организации пришли в своих расследованиях к одинаковым выводам о существовании в Чечне многолетней системной практики массовых произвольных задержаний, длительного незаконного лишения свободы, пытках и внесудебных расправах. Тем не менее сотрудники миграционных ведомств европейских стран не склонны доверять свидетельствам беженцев о пережитом ими в Чечне насилии, а также рассказам тех, кто сам работал на власть, стал свидетелем такого насилия и в связи с этим принял решение о неучастии в этом насилии, чем, в свою очередь, подверг опасности себя и своих близких.

Так, по делу о казни 27 человек в одну из стран ЕС обратились за убежищем как минимум двое беженцев из Чечни, имеющих важные сведения о расправе над 27 задержанными в январе 2017 года чеченцами. Их показания, данные сотрудникам миграционных властей этой страны, в ходе интервью впоследствии были подтверждены расследованием «Новой газеты» и ПЦ «Мемориал», причем показания свидетелей и данные правозащитников были получены независимо друг от друга. Публикация сведений правозащитников и журналистов стала причиной расследования факта массовой внесудебной казни в Чечне как спецдокладчиком ПАСЕ, так и миссией Европейского Комитета по предотвращению пыток. Однако сотрудники миграционного ведомства, которые опрашивали свидетелей этой казни в ходе рассмотрения их обращения за международной защитой, отказали им в предоставлении убежища, потому что сведения, изложенные заявителями, не вызвали у них доверия. Аналогичные мотивировки получает подавляющее количество чеченских беженцев, обращающихся за убежищем в страны ЕС.

Складывается удивительная ситуация: с одной стороны, существует вполне четкая политическая, обоснованная многочисленными свидетельствами и расследованиями позиция Европейского союза о характере режима, установленном в Чечне. А с другой стороны, существует отказная практика рассмотрения заявлений об убежище жителей Чечни, свидетельствующих о том, что они стали жертвами этого режима. Эта практика состоит из вполне конкретных и осознанных мер, предпринимаемых последние годы государствами — членами ЕС и направленных в целом на сокращение числа лиц, ищущих убежища в Европе. В итоге

и для кого остальная часть России по этой причине не может считаться безопасным альтернативным направлением.

В исследовании Елены Милашиной «Чеченцы в Европе», в ходе которого были опрошены десятки чеченских беженцев, на примерах статистических данных и конкретных примеров развенчивается миф о повышенной «криминальности» и «асоциальности» чеченской европейской диаспоры. Также в исследовании сделана попытка понять настоящие причины радикализации чеченской молодежи, выросшей в Европе. Помимо этого в докладе представлены сведения о миграционных изменениях в законодательстве стран ЕС, произошедшие в последние годы под наплывом беженцев из стран ближневосточного региона и Африки, а также вследствие окрепшего на этой почве европейского национализма. Все эти причины осложнили доступ к убежищу чеченских беженцев, которые на протяжении многих лет составляют большинство от общего количества российских граждан, обращающихся за международной защитой.