Это был год 1985-й. Рональд Рейган и Михаил Горбачев только начинали приноравливаться друг к другу. СССР с подачи Рейгана именовался «империей зла». Ракетно-ядерное противостояние было в полном разгаре, переговоры по ограничению вооружений шли с большим скрипом, готовились встречи в Женеве, потом в Рейкьявике. В этих условиях какие-либо массовые движения могли помочь сдвинуть переговоры с мертвой точки, расплавив застарелый лед недоверия между странами, их лидерами, да и народами.

Именно это привез в Москву Майкл Киллигрю, с которым мне довелось общаться следующие пять лет.

В одном из городков той местности, Грасс Вэлли, к северу от Сакраменто, учащиеся местной школы, где было всего 103 ученика, пригласили на урок, типа «Обществоведение», Майкла Киллигрю. Художника и журналиста, который в этих глухих местах периодически выступал по местному телевидению и в печати с беседами по поводу международных проблем, в частности, об опасности ядерной войны.

Происхождение Майкла Киллигрю как будто специально готовило его к «публичной дипломатии». Он был родом из семьи дипломатов и военных, из смеси английской, немецкой, голландской, французской и яванской национальностей. Родился в 1941 году в оккупированной нацистами Голландии, отец его в это время участвовал в голландском движении сопротивления. Давний предок Майкла, Ф.В. Тейль ван Сераскеркен служил послом России в Вашингтоне при президентах Джеймсе Монро и Джоне Квинси Адамсе. Учился Майкл в Голландии, Канаде, Швейцарии, Англии и США, журналистом работал во многих изданиях, включая «Нью-Йорк таймс».

Майкл жил недалеко от города в горах Сан Хуан Ридж, в бывшей хижине золотоискателя, которую он приспособил для творческой работы. Он изучал российскую историю и литературу, и как многих представителей американской интеллигенции, его все больше беспокоила напряженность между СССР и США, часто достигавшая уровня угрозы ракетно-ядерной войны. Он периодически выступал со своими оценками ситуации и озабоченностью холодной войной между двумя странами. В 1984 году Майкл создал программу про Советский Союз для местной радиостанции, которая получила большой отклик в этих горных краях, в том числе среди школьников. И после этой передачи одна из школ пригласила его рассказать о России шестиклассникам Невада Сити. «Мы говорили о жизни ребят в Советском Союзе, о том, чем они интересуются, какую музыку слушают, — рассказывал Майкл. Американские школьники были страшно заинтересованы, их это поразило:

Чем больше Майкл общался с детьми Cеверной Калифорнии, тем больше их озабоченность угрозой войны обретала идею обмена письмами с советскими школьниками. Чем больше будет в этом участвовать, тем лучше. А дальше эти письма — какая-то их часть — будут переданы лидерам двух стран — пусть они и о нас думают, когда ведут переговоры, что мы хотим жить, а не воевать. Ведь это же так просто — донести до лидеров, что их народы, и особенно дети, не хотят войны и гонки вооружений. Так родилась идея «Голубиной почты» — массового обмена письмами между школьниками двух стран. Молодежные инициативы, как правило, не страдают скромностью и самоограничениями. Предполагалось, что через год будет отправлено по 40 миллионов писем с каждой стороны — понадобится две дюжины лайнеров перевезти этот груз доброй воли в обе стороны.

Для начала Майкл привез с собой в Москву два килограмма писем школьников Северной Калифорнии. Подделать такое невозможно — это были голоса их душ, реальное беспокойство о своей судьбе, судьбе их поколения и всего человечества.

Положенным в таких случаях «официальным» языком я описывал проект в письме Георгию Аркадьевичу Арбатову (директору Института США и Канады АН СССР. — Ред.) и далее в ЦК:

Активно поддержали программу Аркадий Райкин, Юрий Никулин и ряд других известных деятелей мира искусств.

В начале 1986 года Майкл начал активно развивать программу. Тогда у него и родилась идея — заснять их беседы на школьном семинаре на видео. Он пригласил знакомого оператора телевидения, и они засняли на пленку трогательные, откровенные высказывания мальчиков и девочек от 13 до 17 лет о том, как их беспокоит, пугает нагнетание напряженности, вражды между Америкой и Советским Союзом. Как их пугает то, что эта вражда может привести к ядерной войне, в которой у них не будет шансов спастись, и ее они не могут предотвратить, как и миллионы простых людей. Квинтэссенция их высказываний, как сказал один юноша: “I want to grow up, not blow up” («Я хочу расти, а не взрываться»).

Это видео было еще сильнее по эмоциональному воздействию, чем письма школьников. Майкл привез его в Москву летом 1986 года и передал ребятам 72-й московской английской спецшколы. С этого момента проект перешел в новую фазу — от посланий калифорнийских школьников в СССР до совместных действий американо-советской группы молодежи. Ребята 72-й школы, посмотрев калифорнийское видео и прочитав письма, сразу включились и зажглись идеей. Они записали в ответном видео свои ответы и мысли по поводу беспокойств, страхов и надежд американских школьников, весьма им созвучные. Получилась получасовая видеопрограмма, которую вскоре показало российское телевидение.

Ребята влюбились в Майкла, что было неудивительно, учитывая его обаяние. Они ходили за ним табуном. Он практически жил в школе и увез с собой совместное видео о беспокойствах и надеждах школьников двух стран. Теперь проект стал называться «Прямая связь» (Direct connection) — имелась в виду прямая связь молодежи двух стран. Помимо развертывания переписки школьников, он включал теперь проведение совместной конференции школьников. Сначала в Москве, а потом в Хельсинки, на нейтральной территории для выработки общей концепции участия молодежи в международных делах и создания некоего наказа, послания лидерам двух стран, особенно накануне их встреч в Вашингтоне и Москве.

Видео было показано по американскому телевидению, о проекте писали в местной и калифорнийской прессе, а затем и в национальных изданиях. Пошли многочисленные отклики — молодежь из самых разных школ хотела участвовать. У нас тоже письма пошли потоком, в том числе от тех ребят, которые хотели принять участие в конференции американской и советской молодежи, чтобы написать совместное обращение Рейгану и Горбачеву накануне их встреч и переговоров.

Письма были естественные, неподдельно эмоциональные и искренние, демонстрировавшие страх перед войной и надежду, что вожди двух стран найдут общий язык и остановят гонку вооружений. Одна девочка, например, написала (это звучало и во многих других письмах): «Пришла пора, чтобы взрослые прислушались к нам — у них должна быть совесть, по крайней мере, дать нам дожить до их возраста».

Надо сказать, что наши письма в «инстанцию» произвели впечатление. Нас с Майклом принял заместитель заведующего Международным отделом ЦК Карен Брутенц, его реакция была искренняя и полностью благожелательная. В результате, видеокассету посмотрела Раиса Максимовна и убедила посмотреть ее Михаила Сергеевича. По слухам, она сильно тронула обоих. Дальше мы не раз встречались с Георгием Шахназаровым из международного отдела ЦК, который поддерживал все наши предложения, вполне нестандартные для советской действительности.

Как говорил член нашей бригады, известный биолог Александр Белкин, «идея настолько наивна, что она обречена на громадный успех». Действительно, в Америке «Прямую связь» поддержали астронавт Расти Швайкарт, писатель Норманн Казинс, доктор Бенджамин Спок, Грегори Пек, Йоко Оно и другие известные люди страны. В России всячески помогали Аркадий Райкин, академик Евгений Велихов, посол Анатолий Добрынин.

Президенты Рейган и Горбачев были впечатлены совместными видеопосланиями школьников двух стран, содержанием их становившейся все более массовой переписки. На встрече с делегацией «Прямой связи» в Вашингтоне в декабре 1987 года — накануне подписания договора о ликвидации ракет средней и ближней дальности — М.С. Горбачев сказал, что совместное видеообращение школьников произвело на него неизгладимое впечатление, и подчеркнул:

Отметив, что в итоговом документе, подписанном руководителями двух стран, идет речь и о расширении контактов между советской и американской молодежью, Горбачев сказал: «Так что теперь в ваших руках политический документ, он должен вас стимулировать. Кто сильно стучится в дверь, тому она открывается». «Я очень рад, что вы постучали в мою дверь». «Нашу дверь», — добавила Раиса Максимовна Горбачева.

На совместной пресс-конференции после подписания договора по ликвидации целого класса ракет Рональд Рейган сказал: «Пусть различия между нашими правительствами не мешают дружбе между нашими народами». По словам Горбачева, дети — «это, оказывается, серьезные люди. В свои 15–17 лет они весьма серьезно думают не только о личных проблемах, не только о том, что им лично интересно. Они думают о мире и о том, как жить в этом мире».

На конференции в Хельсинки ребята написали коллективный советско-американский наказ двум лидерам супердержав накануне их встречи в Москве на саммите 1988 года.

11 мая совместную делегацию школьников М.С. Горбачев принял в Георгиевском зале Кремля. Делегация вручила лидерам двух стран обращение, в котором, в частности, говорится: «Нас объединяет чувство беспокойства за судьбы планеты и решимость бороться за наше будущее. На пороге третьего тысячелетия мы, в свою очередь, должны быть готовы взять на себя ответственность руководства нашими странами. Мы хотим быть уверены в том, что когда мы будем встречаться как полномочные представители наших стран, мы встретимся как старые знакомые, которые с пониманием относятся к своим различиям и ценят то, что их объединяет.<…>

Подписав договор о ракетах средней и меньшей дальности, вы стали первыми лидерами, которым удалось после 40 лет гонки ядерных вооружений ликвидировать целый класс оружия массового уничтожения. Мы искренне надеемся, что переговоры о 50-процентном сокращении стратегических вооружений в ближайшем будущем успешно завершатся».

В своем выступлении М.С. Горбачев особо подчеркнул: «Я обратил внимание на то, что, хотя у вас и были противоречия, вы выработали общую программу. Хорошую программу. Это хороший пример для политиков. Надо, несмотря ни на какие различия и принципиальные противоречия, которые есть в нынешнем мире, выявлять то, что объединяет народы... Положить конец гонке вооружений».

На встрече в Москве Горбачева и Рейгана в 1988 году, на пресс-конференции кто-то из журналистов «подковырнул» американского президента: «А как же Вы теперь общаетесь с «империей зла»?» На что Рейган ответил: «Когда я так говорил, то была совсем другая страна».

На молодежной конференции было также внесено предложение организовать рок-концерт-фестиваль в Москве, на который собирались пригласить выступить президентов двух стран с призывом к миру и сотрудничеству, за безъядерный мир. Эта идея — как нам казалось, за гранью реального — начала всерьез обсуждаться. Очевидно, эту идею в принципе одобрили на встрече в Москве Рейган и Горбачев.

В своем письме генсеку ООН Пересу де Куэльяру Майкл писал: «Планы по молодежному фестивалю — концерту рок-звезд Москве активно развиваются — планируется его трансляция в 172 страны с охватом аудитории в 2–3 миллиарда человек. На этом концерте, как вы рекомендовали, молодежь и лидеры двух стран могут обратиться к миру с призывом «показать лучшее, на что он способен».

Мы с Майклом встречались с самыми разными организациями на предмет сотрудничества. ЦК был «за», администрация Рейгана тоже. Интелсат был готов организовать глобальное телевещание. Бесплатную перевозку участников готова была организовать авиакомпания Panam. Активно включилась в подготовку программы группа Grateful Dead, с которой Майкл был знаком по Калифорнии. Практически, какая бы организация, связанная с проведением массовых мероприятий, не приходила нам в голову, она выражала заинтересованность в участии — в первом американо-советском рок-концерте с участием лидеров. «Империя зла» — и вдруг такое.

В Госконцерте активно включились в проработку, как сейчас говорят, логистики — звук, свет, транспорт; а что, если дождь — надо предусмотреть запасной вариант, например, Олимпийский, там вместимость 30 тысяч. Но нам с Майклом этого было мало — концерт «Прямой связи» должен ориентироваться на рок-фестиваль «Вудсток», на котором было полмиллиона зрителей, и который открыл новую эру свободы от запретов и братства молодежи.

Все шло по восходящей, как мы даже и не могли ожидать, все проблемы решались, мы только забыли, что мир за бортом живет по своим, непредсказуемым, законам, и что после потепления отношений между двумя странами неминуемо, как не раз бывало раньше, наступит похолодание.

В Белый дом пришел новый президент Джордж Буш. И ему надо было выстроить свою систему отношений с кремлевским лидером. Осенью 1991 года, после путча потеряла власть КПСС, затем распался Советский Союз, и в результате лишился власти президент Союза М.С. Горбачев.

С другой стороны,

Это происходит, когда люди видят по другую сторону идейной границы конкретных людей, которым они доверяют, еще лучше, которых знают лично. Этому способствует установление доверия между лидерами двух стран, публичная демонстрация такого доверия, direct connection между взрослыми и детьми.

Период между 1985 и 1988 годами был показательным примером этому. Он начался с полного взаимного недоверия и достиг первого шага в реальном сокращении вооружений — подписания договора по ракетам средней и меньшей дальности.

Николай Попов, ведущий научный сотрудник Института США и Канады РАН