Брюссельский вариант

Спектакль сделан с привычной для Чернякова тщательностью, когда каждой детали (не говоря о целом) веришь с душевным жаром. Богдан Волков — Гвидон находится за пределами привычной оперной реальности: нам иногда кажется, что ему и петь-то не надо, настолько полно он создает царапающий наши сердца медицински достоверный образ. Светлана Аксёнова в роли его матери Милитрисы поражает внутренним раздраем. Чудо сценического поведения являет Ольга Кульчинская — не только вяжет жемчужное кружево лебединых песен, но и потом спокойно выходит на сцену помощницей матери, готовой участвовать в «нормализации» жизни аутиста. Эта нормализация в Западной Европе развита, и бельгийские зрители смотрят этот спектакль, наверное, без тех слез, которые текут из глаз зрителей из России. У нас если и есть движение в сторону нормализации, то как раз, скорее, со стороны родственников.

Музыку Римского-Корсакова играют в Брюсселе так, как ее давно не играли в Москве. Главный дирижер «Ла Моннэ» Ален Альтиноглу (армянин с французским паспортом) и взлет к небесам с лебедь-птицей обеспечивает, и ехидство бесовских сестер взрывает эскападами, и музыку Гвидона и Милитрисы умеет наделить русской сердечностью. В московских оперных театрах наша родная музыка так сегодня не звучит практически никогда. И давно уже наш родной Черняков в Москве оперы не ставил…

Лучшее, что можно было услышать (и увидеть) по части русской оперы в Москве, — укороченный «Борис Годунов», четыре картины с участием царя, которые безоговорочный Владимир Юровский представил в одном из концертов серии «Истории с оркестром» в Концертном зале имени Чайковского. Тут такая буря скрутилась на сцене про царя с совестью (режиссер Ася Чащинская нажала на все кнопки, а бас Ильдар Абдразаков не поскупился на строгие краски), что опера выпрыгнула за рамки самой себя. Мы всё думали, чем разрешится диалог царя с шутом Юродивым (безупречный Василий Ефимов). А следом сыграли мировую премьеру яростной и масштабной оратории Юрия Буцко (1938–2015), «русского Баха», композитора авангардистского толка, написанной аж 50 лет назад, — «Сказание о пугачевском бунте». О том, что с нами всеми может сделать «русская неволя»: плачи по убитым и изувеченным текли страшной рекой.

К вытью по Борису и воплям по Пугачеву добавились староверские горести: Валерий Гергиев показал в том же зале концертное исполнение «Хованщины» с таким безупречным составом певцов и такими хором и оркестром, что огромная фреска (первая часть длилась без перерыва два с половиной часа!) протекла не спокойно и величаво, а в бешеном кипении страстей. Гергиев часто знает с тихой точностью, чем надо занять публику. Было дело, он являл «Симона Бокканегру» Верди, где речь шла о том, насколько важно уважать страну(город)-соседа. И тогда оперное полотно превращалось в публицистическую проповедь — с безупречным художественным воплощением. А сейчас «Хованщина» вбирала в себя всю политическую круговерть нашей жизни, в которой иногда непонятно, «кого из-под кого вытащили». И что интересно, Гергиев совсем не педалировал религиозную оглашенность при самосожжении староверов, тем самым как бы давая знать о спорности сегодняшней политической роли православной церкви.

Юровский не только покойного Буцко заново прославил, но и здравствующего семидесятипятилетнего Александра Вустина. Сложнейшим языком написанную оперу «Влюбленный дьявол» (опять же созданную 50 лет назад) Юровский превратил в кунштюк, исполняемый с невероятной любовью и тщательностью. Два солиста — сопрано Дарья Терехова и тенор Антон Росицкий — с такой естественностью спели хитроумные пассажи, что всем казалось, будто мы слушаем лёгонького изящного Моцарта. Жаль, Александр Титель, режиссер, который — пока что, слава богу, безуспешно! — борется с весьма дельным директором театра Антоном Гетьманом, на сцене развел разлюли-малину с прекрупной черепахой, которая к внутренним сложностям музыки не имела ну никакого отношения.

Не в одной Москве умеют говорить оперным языком о нашей жизни. Венгерский композитор Петер Этвёш написал двадцать лет назад оперу «Три сестры» по Чехову на русском языке. В Екатеринбурге в «Урал Опера Балете» состоялась ее премьера в постановке американского режиссера Кристофера Олдена. Ему удалось показать наложение друг на друга трех культурно-исторических слоев — начала ХХ века, совковых 70-х и нашего времени. Только диву даешься, как американец точно почуял все три составляющие. Мы ведь в нашем живом пространстве натыкаемся на остатки разного и всякого прошлого. А якобы сложная музыка Этвёша прозвучала под руками Оливера фон Дохнаньи и самого композитора так занятно и захватывающе, что прониклась по полной даже самая рядовая публика.

А в том, что на московских оперных сценах все в целом не так уж складно, может быть, виной коварная близость Кремля и Министерства культуры? Вот и не хочется людям тратить силы зря.