Анастасия Кот, темноволосая женщина 35 лет, сидит в маленькой комнате общежития Минобороны на Большой Пироговской улице, 51. Семья бывшего военного психолога Игоря Кота живет здесь с 91-го года после переезда из Сибири. На стене прикрывает трещину советский ковер. На антресоли пылятся книги из домашней библиотеки. За шкафом мелькает мышь, проскользнувшая из подвала. Дверей в комнате нет — их сняли судебные приставы. Вместо них в проемах прозрачная пузырчатая пленка.

Родители Анастасии давно развелись, но долгое время жили в общежитии вместе — больше было попросту негде. Так продолжалось до первой волны выселений, которая началась в 2012 году. Тогда, по рассказам жильцов, министерство многим предоставило жилье.

В 2015 году Анастасии и ее матери тоже удалось получить квартиру, правда, через суды. «Долгое время мне ставили бесплодие. А когда начались суды, я забеременела, — вспоминает она. — Говорили, что я специально «залетела», чтобы побольше жилплощадь получить». А вот отцу женщины никакого жилья не выделили — хотя он служил в Минобороны 17 лет.

Сейчас комната временно пустует: Игорь Кот, переживший инсульт два года назад, стал инвалидом второй группы и находится на реабилитации. Он не может разговаривать, не различает, где лево и право, с трудом пишет.

— [Генерал-майор Алексей] Цыганков на встрече сказал мне такую фразу: «Мы своих никогда не бросаем. Поехал парень в Сирию, не получилось у него там, умер. Неважно, отслужил он пять месяцев или пять лет, у него осталась семья, и мы им квартиру даем». Я повернулась и ответила:

Вторая волна выселений началась утром 1 февраля 2019 года. Военная полиция, силовики в масках и бронежилетах, приставы и неизвестные люди в гражданском без отличительных знаков врывались в комнаты к женщинами, старикам и детям. Они снимали двери с петель, выворачивая косяки, и требовали освободить помещение в течение нескольких суток.

Сейчас в здании сквозь дверные проемы беспрепятственно гуляет ветер. В коридорах и комнатах разбросаны вещи: старые матрасы, игрушки, обувь, книги и детские рисунки. То, что было не жалко оставить.

Спустя полгода после визита приставов из 170 человек, которые подали жалобы на принудительное выселение, в шести корпусах общежития осталось 12 человек. Среди них — 35-летняя многодетная мать Светлана Климова.

Женщина, выросшая в семье военнослужащих, почти всю жизнь ездила по военным городкам и гарнизонам. В Москву она переехала в 2004 году. Здесь Светлана c 2006 года занималась ремонтом одежды в Военном университете Минобороны (после 2011 года на гражданской основе).

Сейчас она находится в декретном отпуске: в прошлом году у нее родилась дочка Ангелина. Мама с девочкой и тремя малолетними сыновьями — Кириллом, Никитой и Артемом — живут в двух крошечных, заставленных мебелью комнатах. Вместе с ними в общежитии ютятся пес по кличке Марсель и кот Мурзик.

Впрочем, сейчас теснота, кажется, никого не смущает. Светлана живет на этаже в одиночестве. Старшие мальчики устроили в соседней комнате стоянку для своих велосипедов, а младший радостно катается по коридору, сидя на скейтборде.

Идти многодетной матери, как и ее соседу этажом ниже Игорю Коту, в случае выселения некуда. Суды отказываются обязать Минобороны предоставить Светлане другое жилье — якобы нет оснований.

— С февраля мне поступают угрозы: на работе пытались давить, говорили, что опека придет забирать детей, чтобы меня выселить. Мне заявляли, что я самозахватчица и обманщица, что я сама отказалась от квартиры. А я и знать не знала, [что мне ее предлагали]. Хоть расстреляйте, хоть убейте, но я отсюда не выйду, пока у детей не будет жилья. Хватит уже измываться!

«Путин, верни нам жилье! Его отнял Шойгу!» — с таким плакатом к Минобороны вышла на одиночный пикет 47-летняя бывшая жена военнослужащего Елена Волкова. В общежитие она заехала по трудовому договору в 2000 году вместе с двумя маленькими сыновьями и мужем, поступившим в Военный университет для повышения квалификации. Елена устроилась в тот же вуз лаборантом на кафедру информатики и управления.

— Через четыре года мы с мужем развелись, он уехал, а я осталась на Пироговке. Потом появился подполковник, который обратил на меня внимание. Он предложил жить вместе. Я ему сказала: «Я как тот шампунь — три в одном». Он ответил, что мои дети его не пугают.

Елена рассказывает, что в 2012 году, когда начались первые выселения, ей удалось выиграть суд с Минобороны: согласно постановлению, ее семью должны были вне очереди обеспечить жильем по договору социального найма. Но квартиру женщина не получила: она утверждает, что жилье без ее ведома досталось второму мужу, с которым она развелась после судебных разбирательств.

Рядом ждут своей очереди выйти на пикет Светлана и Анастасия, но они уже не успевают. Через 15 минут после начала акции к жительницам общежития подходят два сотрудника военной полиции в красных беретах.

— Вы с ними? — резко поворачивается к нам, журналистам, один из них. — Я могу расценить это как коллективный пикет. Вы сразу подходите, когда я даже не успел обратиться к человеку. Может, я просто прохожий. Что вы налетаете как воронье?

Сфотографировав паспорт Елены, полицейский поспешно удаляется за ворота Минобороны. Затем к пикетчицам подходит представитель Главного военно-политического управления ВС Сергей Поляков. Они друг с другом знакомы. Смущенно называя женщин «девочками», военный предлагает проехать с ним в управление «поговорить».

— Да сколько уже можно разговаривать?! — возмущается Елена.

Совещание с представителями Минобороны, на которое не пустили журналистов «Новой», прошло на повышенных тонах и продуктивным не оказалось, говорят жильцы. Светлане Климовой пообещали помочь с постановкой в очередь на жилье в Департаменте городского имущества, но только и всего. Елене Волковой заявили, что ведомство «бывшим женам военных ничем не обязано».

Перед отцом Анастасии Кот, напомнили в Минобороны, все обязательства по предоставлению жилья уже выполнены. Женщина не соглашается: квартира в 54 кв. м рассчитана на нее, ребенка и мать (по 18 кв. м на человека, согласно Жилищному кодексу РСФСР). На отца, настаивает Кот, жилплощадь никто не выделял.

Другие вопросы жильцов также были оставлены без внимания. Так, начальник ФГКУ «Центральное территориальное управление имущественных отношений» (ТУИО, собственник общежития — ред.) Наталья Иванова ранее утверждала, что шесть из восьми корпусов общежития признаны аварийными. Дом действительно выглядит таким с первого взгляда: осыпающиеся стены фасада, разрушенные балконы, на которых прорастают деревья, и ржавые трубы. Однако официальных документов об аварийности никто из жильцов не видел.

Как рассказывает Светлана Климова, здание признали не аварийным, а непригодным для проживания: такое решение вынес суд по иску еще одной жительницы общежития, репрессированной пенсионерки Аиды Ким. «Почему оно непригодно? Потому что 30-х годов постройки. Если бы его специально с 2012 года не запустили до подобного состояния, оно бы таким и не было. Ему нужен капитальный ремонт», — жалуется Светлана.

Жильцам также неизвестно, что будет на месте общежития. По их словам, слухи ходят разные: что здание снесут, что на его месте неизвестный миллиардер построит элитный жилой комплекс и что его заберет Военный университет и в нем поселятся курсанты.

Начальник отдела распределения и учета жилого фонда ДЖО Андрей Шананин в разговоре с корреспондентом «Новой» во время пикета сказал, что не осведомлен о судьбе здания. Пресс-служба Минобороны не смогла оперативно ответить на наш запрос.

12 июля Светлана Климова и ее четверо детей готовятся к очередному столкновению с военной полицией и приставами: «Представитель ТУИО на совещании сказал, что если выселять многодетную мать, то остальные жители тоже цепочкой выселяются на улицу. Не волнует никого, есть положительные решения судов или нет».

Комментарии

— Жильцы могут требовать предоставления другого жилья. Причем они могут его требовать как от Минобороны, так и от муниципальных властей, поскольку их не имеют права выселять без предоставления другого жилого помещения. В данном случае государство не может лишить жильцов помещений на основании того, что дом необходимо сносить. Более того, новые жилищные условия, скорее всего, должны улучшиться. По крайне мере, власти точно не имеют права их ухудшать. Есть нормативы предоставления метров жилья на человека, и сейчас они стали больше, чем были в 90-х.