Свершилось! Путин уже не самый популярный человек в стране. Его опередила по запросам в Google Ольга Бузова, о чем сообщил в своей последней (в этом сезоне) передаче Иван Ургант. Но это еще не все удивительные новости. Самым обсуждаемым человеком недели стал Бари Алибасов. Он хлебнул вместо сока жидкость для прочистки труб «Крот». Данный «Крот» незамедлительно обеспечил Алибасову славу, сопоставимую с пушкинской. Регулярные бюллетени о состоянии здоровья Александра Сергеевича вывешивал Жуковский. В варианте Бари Каримовича эту почетную миссию выполнял интернет, перемежая бюллетени с сообщениями о смерти. Когда смерть Алибасова была уже почти делом решенным, он неожиданно воскрес.
Ни опасный яд, ни кома, ни обреченность медицинских прогнозов не помешали продюсеру вернуться к жизни аккурат к передаче Малахова «Привет, Андрей!».
Тут сделаем паузу и порассуждаем о вечном. Наша страна сегодня и всегда пребывает в ожидании чуда, именно поэтому будушее важнее настоящего. Монополию на чудеса держит телевизор. Политическими дарами судьбы заведует Соловьев, остальными — Малахов. Россияне так ошарашены напором пропаганды, что почти не замечают перманентную таблоидную революцию. Под ее воздействием всемирная отзывчивость русского человека, о которой восторженные классики слагали оды, превращается в свою противоположность. Таблоидная культура, маргинальная по своей сути, давно уже претендует на место основной.
Глубинный народ прочно подсажен на изучение ДНК (есть даже такая программа на НТВ); на мемуарный эксгибиционизм (точное выражение Анастасии Вертинской); на исследование чужих пороков и особенно чужого наследства. Таблоидное сознание всепроникающее, как радиация. Даже сестра Вертинской Марианна не избежала искуса публичного обнажения. В «Эксклюзиве» у Дмитрия Борисова она старалась вспомнить всех без исключения любовников и поклонников.
Таблоидная культура размножается делением. Тимур Еремеев, внебрачный сын Спартака Мишулина, более года жил в телевизоре. На пороге 35-летия его посетило непреодолимое желание приблизиться к папе. Родство обреталось в отчаянной борьбе с законной дочерью актера Кариной. Так Еремеев дослужился до высших чинов. Теперь ведет аж на Первом канале программу «Семейные тайны». Увлеченно подсчитывает бриллианты (и любовников) актрисы Зои Федоровой. Карина, видимо, пока ждет своей доли эфира. Подрастают внуки Федосеевой-Шукшиной, которые активно приторговывают страстями близких родственников. В битвах за наследство радуют глаз бульдожьей хваткой племянники Зыкиной и сиделки Быстрицкой. Весь этот «пестрый сор» имеет один существенный недостаток — следить за ним невыносимо скучно.
Алибасов сделал невозможное: он, что называется, обнажил прием, умело довел жанр до состояния комы и тем самым надолго запечатлел себя и жанр.
Малахов поставил перед общественностью срочную задачу — вернем всем миром память Бари Каримовичу. «Вы меня узнаете?» — спросила трепетная Ирина Мирошниченко, вплотную придвинувшись к герою дня. Ответ вдохновил актрису: «Я хочу эту девушку». Девушка порозовела и заискрилась. Бари уточнил: «Я с ней был знаком в 1912-м». Актриса взяла мхатовскую паузу и обиженно удалилась в тень.
Я смотрела на Алибасова новыми глазами — его бенефис был талантлив. Он обыграл все существующие в пространстве таблоидов штампы: приехал овощем в инвалидной коляске, свалился с нее, долго валялся на полу. Затем встал, бодро вышел на авансцену, пел, плясал, витийствовал, заново делил наследство. Он управлял своей памятью со сноровкой факира.
Безудержно пиарил свою подзабытую группу «На-На», но, пристально взглядываясь в Малахова, спрашивал: «А вы кто?» На Малахова было страшно смотреть — герой на глазах рушил авторский замысел.
У ведущего в повестке дня была еще она трагическая история: вместе с Бари исчез его любимый кот Чуча. Бари легко переиграл и ведущего, и Чучу, прозорливо воскревшего одновременно с хозяином. «Но вы ведь были в коме?» — Малахов не терял надежды. Бари продолжал петь со своей «На-Ной». «Но это вам промывают желудок или не вам?» — истерично спрашивал Малахов, тыча пальцем в экран. Подробная сцена промывания прилагалась. «Покажите язык», — почти теряя сознание, попросил ведущий несговорчивого героя. Тут Бари встрепенулся и с высунутым языком долго обходил студию.
На следующий день конкурент Борисов принялся разоблачать нарушителей конвенции. «А был ли «Крот»?» — обиженно вопрошал он, туманно глядя в камеру. Абсолютно праздный вопрос в нашем царстве иллюзий.
Вряд ли хоть кто-нибудь из нормальных людей мог всерьез поверить в эти бредни Бари (кстати, так некогда называлась его программа на ТВ), но ведь поверили.
К таблоидам подключились выпуски новостей, серьезные информационные агентства, всевозможные врачи. Все те, кто участвовал в заведомой мистификации, теперь долго и упорно будут разоблачать Алибасова.
История в высшей степени красноречивая. Империи рушатся не столько от внешних врагов, сколько от внутренней деградации. Впрочем, Бари Каримович совершил как минимум одно правильное действие: смачно плюнул в Малахова. Многим хотелось, а отважился только он один.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»