Система Фирсова

Питерский ЗакС не стал в этом году присваивать Борису Фирсову звание почетного гражданина нашего города. И я, честно говоря, не удивлен. Странно бы вышло, если бы создатель Европейского университета в Санкт-Петербурге стал вдруг «системным» почетным гражданином. Ведь Борис Максимович всегда был человеком несистемным. И делал то, что вряд ли пришло бы в голову обычному человеку, стремящемуся к карьере и разнообразным внешним признакам почета.

Впрочем, нет. Точнее, наверное, было бы сказать, что Фирсов создавал собственную систему, существующую, несмотря на системность официальную. Несистемные люди либо разрушают системы, либо замыкаются в себе, уходя из всяческих систем.

Внешний мир мог закручиваться в любые загогулины — хоть хрущевские, хоть ельцинские, — а Фирсов тем временем делал свое дело. И втягивал в собственную систему большое число людей, для которых она становилась делом всей жизни.

Именно так четверть века назад возник Европейский университет. Про него иногда говорят, что это, мол, университет либеральный. В том смысле, что сплошь состоит из либералов. На самом деле это совершенно не так. В Европейском университете есть люди самых разных взглядов: левые и правые, либералы и республиканисты. Есть оптимисты, видящие шанс для нормального развития России, несмотря на нынешние проблемы, и есть пессимисты, полагающие, что проблемы задавят любой шанс. Главное в университете — возможность сопоставления различных взглядов, возможность формирования разных научных школ и возможность осуществления свободных исследований вне давления бюрократии. В моем понимании это как раз и есть та система, которую создавал Фирсов четверть века назад.

Университет свободен для науки, но не свободен для политики. Фирсов рассказывал мне, что Анатолий Собчак после того, как проиграл губернаторские выборы 1996 года, хотел использовать Европейский университет как площадку для политической борьбы с противником. Ректор отказал, несмотря на то что Собчак много сделал для создания университета, пока был в Смольном. Университет может анализировать политику, может учить студентов, как следует правильно понимать ход политических процессов, но он не участвует в борьбе, поскольку любая борьба упрощает мир, делит его на черное и белое. Ведь если мы хотим осмысливать сложность мира, то не должны допускать такого упрощающего деления.

И еще один важный момент надо отметить. Много ли есть в Петербурге сегодня университетов без жесткой пропускной системы? Возможно, я что-то упустил, но

Охрана сразу же развернет, если нет соответствующего пропуска. В Европейском иначе. Нет турникетов, нет пропусков, нет списков, по которым вахтер смотрит, кого допустить, кого нет. Когда я объявляю об открытых лекциях, люди меня постоянно спрашивают, свободен ли вход. Многим, наверное, трудно поверить, что вход здесь всегда свободен. Думается, это тоже важнейший элемент системы Фирсова.

Борис Максимович долго продвигался к формированию своей системы. В самом начале 1960-х годов он занимал пост первого секретаря Дзержинского райкома КПСС и должен был перейти на работу в центральный партийный аппарат. Ему тогда исполнилось всего лишь 33 года. Можно было устремляться хоть в гонку за лаврами генсека ЦК, поскольку редко кто в столь молодом возрасте занимал столь серьезные по меркам советской номенклатурной системы позиции. Но Фирсов предпочел иные пути. Он отказался идти вверх и был направлен «вбок». Переведен на должность директора Ленинградского телевидения. Это тоже открывало неплохие карьерные возможности, однако сворачивание оттепели обернулось полным прекращением его партийно-государственной карьеры.

Руководимое Фирсовым телевидение вело себя вызывающе, пыталось проводить самостоятельную политику и не реагировало на замечания сверху. Неудивительно, что дело кончилось отставкой директора. Во время передачи «Литературный вторник» в прямом эфире ведущие ленинградские интеллектуалы говорили о необходимости сохранения исторической топонимики, об ошибочности проведенных большевиками переименований, о важности исполнения старинной церковной музыки. Некий московский чин, усердствовавший в переименованиях, почувствовал себя задетым. Не дожидаясь конца передачи, он позвонил куда следует. От Фирсова потребовали вырубить программу из эфира. Он отказался. Зрители в тот раз передачу досмотрели, а директор вынужден был искать себе новую работу.

В 37 лет он начал все с нуля. Отправился в аспирантуру, чтоб стать социологом. Защитил кандидатскую, потом докторскую. В годы реформ возглавлял ленинградский филиал Института социологии РАН. А оттуда уже был прямой путь к созданию Европейского университета.

Сегодня Фирсов — профессор и почетный ректор. 22 июня ему исполнится девяносто. Борис Максимович пишет очередную книгу, которой я жду с нетерпением.