20 июня Владимир Путин снова будет общаться с россиянами в формате «прямой линии». Мы уже писали о том, что такой контакт президента с народом воспринимается страной как последний живой политический институт, в рамках которого гражданин может заявить о своей проблеме и при определенной удаче даже быть услышанным. Если во власти вас никто не представляет, а местные элиты не обращают на вас никакого внимания, то вы можете надеяться на чудо и на помощь «с самого верха». Так что желающих обратиться к президенту в этом году определенно не станет меньше. Официально происходящее называется вопросами к Путину, но по факту перед нами прошения.
Власти, в свою очередь, хорошо понимают, какую роль «прямые линии» играют в обеспечении стабильности и уровня поддержки президента со стороны граждан. В ходе такого общения с народом Путин не может оказаться «не настоящим», то есть закончить шоу слишком быстро или не потребовать от губернаторов и других ответственных лиц вмешаться в самые вопиющие кейсы. Поэтому «прямая линия» готовится тщательно и заранее: президент должен предстать на ней именно таким, как его хочет видеть народ. Частный вывод из этого рассуждения: на «прямой линии» нельзя избегать всех острых вопросов, иначе телезрители будут разочарованы.
Вторая половина июня — это разгар дачного сезона и начало сезона отпусков, когда новостей обычно немного и переживаются они обществом не столь болезненно. Вроде бы самое время для откровенного разговора президента с народом. Но в этом году что-то пошло не так, и
в Кремле сейчас должны буквально ломать голову над тем, как сбалансировать медийную повестку накануне явления президента народу.
Благодаря «делу Голунова» выяснилось, что российская полиция может подбрасывать наркотики неугодным гражданам — либо для сведения с ними счетов, либо просто для повышения раскрываемости. 140 тысяч человек находятся в колониях по 228-й статье УК РФ («Незаконный оборот наркотических средств»), у этих людей есть родственники. И не ответить на их вопросы или сделать вид, что таких вопросов не было, будет довольно трудно.
Зато в Москве в День России было шествие против произвола силовиков, закончившееся — без всякой внятной причины — пятью сотнями задержаний граждан, включая случайных прохожих. И об этом тоже люди спросят у президента: почему полиция действует в Москве, словно военная администрация, установившая комендантский час? Если это следствие российских законов, то зачем партия сторонников президента, «Единая Россия», принимала такие законы?
По-прежнему под вопросом судьба сквера в Екатеринбурге, где строительство объектов РПЦ и коммерческой застройки остановлено только после личного вмешательства президента, но не свернуто окончательно. Уже много месяцев протестует Шиес в Архангельской области, в котором запланирован гигантский мусорный полигон для московских отходов. Развивается конфликт за административную границу Чечни и Дагестана, где Кадыров, пока на словах, посылает разнообразные кары протестующим жителям Кизляра.
Чем из этого в действительности управляет сейчас Кремль?
Что из перечисленного он может остановить, какие новые процессы могут быть запущены властями? Если других политических институтов не осталось, все конфликты в большой стране замыкаются на президента, который становится их модератором — в том числе публично, в ходе «прямой линии». Выполнять эту роль в июне 2019 года, за пять лет до транзита, Кремлю становится все сложнее.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»