В прошлом году накануне Дня Победы пресс-служба Главархива Москвы распространила сообщение:
«7 и 8 мая в читальном зале Главного архивного управления покажут часть подлинного Знамени Победы над Рейхстагом… Этот уникальный кусочек материи был подарен поэту Евгению Долматовскому Василием Субботиным, одним из известнейших писателей военного поколения, участником боев за Берлин и Рейхстаг…
Знамя Победы хранится в специальной капсуле в знамённом фонде Центрального музея Вооруженных сил СССР в Москве… У Знамени не хватает полосы длиной 73 сантиметра и шириной 3 сантиметра».
В связи с этой оторванной полоской есть и другие «воспоминания» и «свидетельства». В «Википедии» приведены «версии» о некоем рядовом, который «полоску оборвал и взял на память», о «женщинах-военнослужащих» из политотдела 150-й дивизии, которые «отрезали полоску и поделили на кусочки».
Поэтому сразу же заверю: никто ничего от знамени победы не отрывал. Для абсолютной точности добавлю: внешний его вид немного отличается от того, каким был на Рейхстаге. Тогда на полотнище были звезда, серп и молот, на другой стороне цифра «5» — порядковый номер. Специально изготовленные знамена Военного совета 3-й ударной армии раздали девяти ее дивизиям. Та, которая выйдет на Рейхстаг, установит там Знамя Победы. Вышла 150-я стрелковая.
В Берлине у Рейхстага. М. Кантария, М. Егоров, Р. Кошкарбаев, С. Неустроев
Но один край Знамени Победы, действительно, неровный. Исчерпывающее объяснение дал младший сержант Мелитон Кантария, который вместе с младшим лейтенантом Алексеем Берестом и сержантом Михаилом Егоровым водрузил его на Рейхстаге: «Это когда лезли, зацепили за прутья купола и оторвали».
Вот и все.
Тогда о каком «уникальном экспонате», «уникальном кусочке материи» говорится в сообщении Главархива Москвы? Если на самом деле это не «подлинная часть Знамени Победы», то что?
Действительно, Василий Субботин подарил Долматовскому этот «кусочек материи» и написал на нем: «Евгению Долматовскому, непосредственному участнику боев за Берлин — этот кусочек кумача — кусочек Знамени Победы. Вас. Субботин».
#Первый флаг
«Кусочек кумача» был очень дорогим подарком, потому что это — частица первого флага на Рейхстаге. Его установили 30 апреля командир взвода разведки лейтенант Рахимжан Кошкарбаев и красноармеец Григорий Булатов. Это был самодельный флаг из плотного красного тика — от перины, найденной в разрушенном немецком доме. Девяти дивизиям раздали знамена Военного совета 3-й ударной армии. А флаг Кошкарбаева и Булатова был не «организованный», самодельный, да еще из чехла немецкой перины…
Василий Ефимович Субботин, мой старший друг и учитель, встретил войну утром 22 июня 1941 года на западной границе, башенным стрелком среднего танка, а закончил ее в Берлине, в Рейхстаге. В феврале 1944 года, после трехмесячных офицерских курсов, его направили в газету «Воин Родины» 150-й стрелковой дивизии, которая в апреле-мае 1945-го штурмовала Рейхстаг и водрузила над ним Знамя Победы. Военкор Субботин стал летописцем последних дней и часов войны, автором знаменитой книги «Как кончаются войны». Он знал многих бойцов дивизии — «брал материал» на передовой, в батальонах, в ротах. Поэтому именно он сохранил в блокнотах и назвал в книге имена и фамилии тех, с кем дошел до Берлина. С 1965 года, с первого издания, Василий Ефимович работал над ней еще 25 лет, расширяя, дополняя, восстанавливая события, эпизоды, имена. Чтобы никто не был забыт.
Старлей Субботин
#### **Из дневника старшего лейтенанта Субботина, 1945**
_«Май 1. Все эти дни я провел там, у рейхстага, а затем и в самом рейхстаге… Мои записные книжки полны записями имен бойцов и командиров, записями бесед с ними…_
_Немногие знают, что когда в рейхстаг уже ворвались, бой за него только начался. Когда на крыше его появилось наше знамя, и мир уже был оповещен об этом, укрывшиеся в подвалах рейхстага гитлеровцы подожгли здание._
_Люди радовались, что кончилась война. А в это время, сгрудившись в одном тесном коридоре, куда огонь еще не успел проникнуть, триста наших бойцов стояли, тесно прижавшись один к другому. Людям из подразделений вокруг Королевской площади, в трехстах метрах от рейхстага, казалось, что все, кто находился там, в рейхстаге, сгорели…_
_День 1 мая был последним днем боев в Берлине. В ночь на 2-е берлинская группировка капитулировала._
_Май 2. Встречался со многими, с теми, с кем не виделся с Одера… И капитан Боев, и Саша Сагитов, и Сергей Васькин — жи-вы!.._
_Берест с Неустроевым вспоминают, как в окне увидели серое здание… Утром 30 апреля комбат Неустроев поднялся на второй этаж здания министерства внутренних дел — дома Гиммлера. Он прихватил с собой комбата другого полка, Давыдова. Оба, прячась за косяк, смотрели в окно. Площадь изрыта траншеями… Несколько бетонированных точек… И еще несколько новых рядов траншей. За всем этим — серое здание, небольшое, с высоким куполом и острым шпилем._
_Позвонил командир полка Зинченко, за ним командир дивизии Шатилов. Оба спрашивали об одном, почему он не наступает, почему не двигается дальше._
_— Мешает серое здание! Буду обходить его слева, — отвечал Неустроев._
_— Какое серое здание? Где оно находится?.._
_Спустя некоторое время пришел сам Зинченко. Они долго смотрели на карту._
_— Слушай, Неустроев, так ведь это и есть рейхстаг! — сказал командир полка…_
_Неустроев и сам не мог бы объяснить, почему он упорно не хотел верить в то, что они подошли к рейхстагу. Но спорить с начальством не стал… Распорядился привести к нему пленного…_
_— Вас ис дас? — спросил Неустроев, показывая из окна на дом…_
_— Райхстаг, — ответил ему пленный…»_
#Ошибка в мемуарах Жукова
Наградной лист Береста
Бои в Берлине закончились под утро 2 мая. К Рейхстагу хлынул народ, приезжали из отдаленных частей. Все здание было во флагах и флажках. Корреспонденты фотографировали, печатали интервью, не всегда вникая в детали. Из чего проистекали иногда патологические случаи. Например, капитан Ф. из 47-й армии приехал в Берлин 8 мая (!) с сопровождающим сержантом и сотрудником армейской газеты, установил знамя. Тогда, наверно, он все воспринимал нормально. Но через 10–12 лет что-то случилось. И он стал показывать всем газету с подписью под фотографией: «Капитан Ф. и старший сержант И. (_фамилии не называю_. — **С. Б.** ) водружают знамя над Рейхстагом». И говорить: «Мы вечером 8 мая водрузили Знамя, а 9-го кончилась война… Я своего добьюсь… Егорова и Кантарию выведу на чистую воду».
Ему как будто невдомек было, что Кошкарбаев и Булатов из батальона Давыдова, младший сержант Еремин и рядовой Савенко из батальона Самсонова (171-я стрелковая дивизия), младший лейтенант Алексей Берест, полковые разведчики Егоров и Кантария и другие установили свои флаги на Рейхстаге еще во время боев 30 апреля.
Поэтому особо ценны свидетельства очевидцев, зафиксированные сразу же после событий.
В Красной Армии не только рядовым, а всем офицерам (включая генералов) запрещалось вести дневники. Да, кто-то с риском ареста нарушал приказ, как Василий Субботин. А с 1944-го он вел записи уже по обязанности — как сотрудник «дивизионки».
Итак, в данном случае надежный первоисточник — не опубликованные еще дневники Субботина и газета «Воин Родины». Там зафиксированы мгновенные впечатления и факты — что было в те дни.
И разумеется — военные донесения. Хотя и в них бывают ошибки.
#### **Из журнала боевых действий 150-й Идрицкой стрелковой дивизии:**
_«В 14.25 30.04.45 г. лейтенант КОШКАРБАЕВ и разведчик БУЛАТОВ 674 сп по-пластунски подползли к центральной части здания и на лестнице главного входа поставили красный флаг». (Центральный архив Министерства обороны, ф. 380 сп, оп. 326172, д.1.)_
Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Жуков в 15.00 выпустил приказ: «Войска 3-й ударной армии… заняли главное здание Рейхстага и сегодня — 30.04.45 г. в 14.25 подняли над ним наш советский флаг».
Донесение улетело в Москву. 30 апреля Совинформбюро сообщило на весь мир: «Сегодня в четырнадцать часов советские бойцы овладели зданием немецкого рейхстага и водрузили на нем знамя победы».
Но на самом деле в 14.00 Рейхстаг еще не был взят.
И время установления первого флага, обозначенное в журнале боевых действий — 14.25 — ошибка. Непонятная, даже загадочная.
По свидетельству лейтенанта Рахимжана Кошкарбаева и рядового Григория Булатова, **они под огнем, прячась в воронках, пробирались до Рейхстага 7 часов, с 11 до 18.30, и флаг установили в 18.30.** Вскоре к главному входу прорвалась группа майора Соколовского, следом — бойцы батальонов Неустроева, Давыдова и Логвиненко.
Ошибку со временем — 14.25 — впоследствии подтвердили Неустроев и Зинченко. В поздних изданиях знаменитых мемуаров маршала Жукова при цитировании его приказа от 30 апреля время — «14.25» — снято, убрано, осталось лишь «сегодня — 30.04.45 г»…
Однако по-прежнему сохранились фразы: «В 14 часов 25 минут… была взята основная часть здания рейхстага» и «В 14 часов 25 минут… ворвались в здание рейхстага».
Ошибки почему-то живучи.
#### **Из дневника старшего лейтенанта Субботина, 1945**
_«Май 3. Возвращаюсь еще раз к тому, что происходило все эти дни и в рейхстаге, и на подступах к нему…_
_За плитой вывороченного из набережной асфальта лежит боец со смуглым лицом. Это — Рахимжан Кошкарбаев, командир взвода… Комбат Давыдов вызвал к себе именно его, Кошкарбаева, передав ему кусок красной материи, один из флагов…_
_Лейтенант Рахимжан Кошкарбаев (_21 год_. —_ **С. Б.** _), молоденький солдат Григорий Булатов (_19 лет._—_ **С. Б.** _), а за ними и другие выскочили из окна первого этажа дома Гиммлера на площадь, на которой стоял рейхстаг… Короткий бросок вперед, после которого пришлось залечь. Оглянувшись, Кошкарбаев увидел, что огонь отсек остальных, что они остались одни с Булатовым. Двое других солдат его взвода, Сангин и Долгих, были тяжело ранены… Они продолжали продвигаться вперед, пережидая огневые налеты._
_Что еще записал я из того, что услышал от них в тот день… Когда они подбежали к рейхстагу, к его подъезду, Кошкарбаев, обхватив Булатова за ноги, поднял его и сказал ему: «Ставь!». И как они установили его, этот свой самодельный, импровизированный, солдатский флаг, сунув древко его в одну из бойниц этих заложенных кирпичом окон. И как этот флаг был потом перевешен, перенесен на крышу рейхстага… И еще о том, как спустя какое-то время другие красные флажки, первые знаки победы, вспыхнули в окнах и амбразурах всех этажей. И как в те же часы по перебитой снарядами лестнице, пробившись через все это необычное поле боя, с заранее подготовленным Военным советом армии Знаменем Победы поднялись на крышу рейхстага двое разведчиков другого полка — Кантария и Егоров с лейтенантом Берестом во главе…_
_Таким был он, длинный этот день 30 апреля…»_
_Май 5. Всё на той же второй полосе сегодняшнего номера… крупно набранная информация: «Знамя Победы водружено». «Наши подразделения штурмом овладели рейхстагом. Первыми в осиное гнездо немецкого фашизма ворвались бойцы подразделения, которым командует капитан Неустроев._
_Неустроев, Степан Андреевич, ему 23 года, был много раз ранен, награжден орденами Александра Невского и Красной Звезды, Отечественной войны I и II степени, медалью «За отвагу»._
_Лейтенант Алексей Прокофьевич Берест — заместитель командира батальона по политчасти. Награжден орденом Красной Звезды. Обмундирование на нем пробито осколками…_
_Егорова и Кантарию — сержантов разведвзвода 756-го полка, которым было поручено водрузить на рейхстаге Знамя Победы, вел на крышу рейхстага заместитель командира батальона по политчасти лейтенант Алексей Берест…_
_Кантария старше, он 1920 года. Мелитон Варламович Кантария, младший сержант. В армию был призван в 1940 году. С боями отступал через Западную Украину, воевал на Кубани, в Крыму: «Когда мы поднялись на крышу, вокруг стали рваться снаряды — наши и немецкие. Один разорвался совсем близко… Там была пробоина в скульптуре, в нее мы и всадили древко флага… Мы рассчитывали только на смерть. На нее и шли»._
_Старший сержант Илья Сьянов, в бою за рейхстаг командовал ротой, заменив раненого перед тем командира. Рассказывает о Галазиеве, Столыпине, Исчанове, Светличном, с которыми шел от самой Вислы: «Считали, что батальон наш сгорел в рейхстаге. Это наше счастье, что мы догадались сразу же закупорить подвалы, поставить у входа своих солдат… На другой день, после пожара, немцы выбросили белый флаг»._
_(«Май 10. Ночью вчера проснулся от какого-то шума и криков и долго ничего не мог понять. И только потом, еще не проснувшись, услышал: «В ознаменование победоносного завершения Великой Отечественной войны 9 Мая объявить Днем всенародного торжества — Праздником Победы»…_
_Одевшись, я выбежал за дверь, сам еще не понимая, куда? Били зенитки, стреляли орудия, стучали автоматы… В небо взлетали ракеты, тысячи ракет. Это был салют, салют победы здесь, в Берлине…»_
#Судьба Григория Булатова
Григорий Булатов
Рахимжана Кошкарбаева и Григория Булатова первыми представили к званию Героев Советского Союза — 6 мая. Но наградили их лишь орденами Красного Знамени. Почему? До сих пор неизвестно.
Особо жестоко судьба обошлась с Булатовым.
Гриша Булатов после войны остался рядовым работягой, много пил, заглушая обиду. Трижды, на короткие сроки, попадал в колонию. В поселке Слободском Кировской области у него было прозвище Гришка-Рейхстаг. До последних месяцев он переписывался с командиром и боевым другом Кошкарбаевым:
«В настоящее время работаю на фанерном комбинате «Красный якорь» мотористом на катере, учиться не пришлось, да и жилье не позволяет, одна маленькая комната 13 м. Даже дочке некуда поставить кровать… Конечно, обиды неисчерпаемые. Как могло все быть обманом? Я хорошо помню слова Зинченко и остальных офицеров: останетесь в живых и дойдете — получите по золотой звездочке. Мы же выпрыгивали из окна на смерть». (_Из окна «дома Гиммлера» на площадь перед Рейхстагом, —_ **С.Б.** )
«Квартиру дали лучше, но неблагоустроенную. Работаю на фанерном комбинате слесарем… Почему нас совсем забывают?»
И последнее письмо, от 12 января 1973 года:
«Жизнь моя не блещет, хвалиться нечем. Я ни на кого не надеюсь больше, когда были нужны, нам обещали. Хотя мы были молоды, нас легко было обмануть. Как получилось, тебе известно. Вот моя обида пожизненно».
19 апреля 1973 года Григорий Булатов покончил с собой.
Родственники, земляки, «Новая газета», посвятившая его судьбе семь очерков, не раз обращались и в администрацию президента, и в Министерство обороны с ходатайством присвоить Григорию Булатову звание Героя России посмертно. Восстановить справедливость.
Пока тщетно.
#### **Из дневника Василия Субботина, 1960**
«_Февраль, 15. Надо бы отыскать этих ребят — Кошкарбаева и Булатова. Булатова особенно. Он был тогда совсем мальчиком… Молоденький, в пилоточке, небольшого роста парнишка. Гимнастерка была ему мешковата и длинна. Вот этот-то парнишка вместе с тоже очень еще молодым человеком — лейтенантом Кошкарбаевым, казахом, черноволосым, поставил на рейхстаге флаг, который… был первым из водруженных на рейхстаге. Потом, однако, оказалось, что это «знамя» не предусмотренное, «не организованное»… О флаге, поставленном Кошкарбаевым и Булатовым, мы написали у себя в дивизионке, сделав это по своему почину, но и по согласованию с политотделом дивизии. Армейская и фронтовая, и центральные — предусмотрительно хранили молчание…_
_Помню… пришел к Давыдову, в его батальон, от которого уже мало что оставалось… Кошкарбаев и Булатов, еще не отмывшиеся, не отоспавшиеся еще, не усвоившие еще того, что они сделали, рассказывали, как ставили они свой флаг, чертили на листочке из тетрадки план-схему — площадь перед рейхстагом, дом, из которого они выбирались, и свой путь по этой площади вплоть до колонны рейхстага. Листочек этот у меня сохранился…_
_Кошкарбаев и Булатов, как они рассказывали, прикрепили свой флаг сначала к одной из колонн входа, а потом, когда большая часть здания была очищена, высунули его из окна второго этажа. И уже позже его поставили на крыше._
_Когда мы забрались на рейхстаг, то именно от этого флага оторвали лоскут, разделив его между собою… Флаг был такой большой и тяжелый, что даже на высоте рейхстага развевался довольно слабо. Нам пришло в голову… немножко укоротить его, и мы оторвали от него достаточно большой, как уже сказано, кусок, а потом разорвали еще и разделили между собою…_
_Именно от этого флага хранится у меня маленький красный кусочек материи»._
_Василий Субботин поместил этот «красный кусочек материи» от первого флага (часть его подарив Евгению Долматовскому) в застекленную рамку вместе с газетными вырезками своих стихотворений._
Сейчас реликвию хранят внучки Василия Ефимовича — Мария и Татьяна Басковы.
#### **Из дневника Василия Субботина, 1960**
_«Ноябрь, 10. Три батальона оказались в тот день перед рейхстагом… Батальон майора Давыдова и батальон капитана Неустроева, и один — соседней 171-й дивизии: батальон старшего лейтенанта Самсонова._
_Но лишь Зинченко, его 756-му полку, когда только начинали бой за Берлин, было вручено красное полотнище под номером «5»…_
_Конечно же, эти двое, Кошкарбаев и Булатов, когда они лезли со своим солдатским флагом, ничего не знали об официальном знамени, выданном для того, чтобы поставить его на рейхстаге. Они и не предполагали, что все уже предопределено…_
_Знаменем победы стал не их флаг, а Знамя «№ 5». И от мала до велика все теперь знают не Булатова и Кошкарбаева, а Кантарию и Егорова, повесивших официальное знамя сначала на крыше, а затем и на куполе._
_Теперь это так, и уже навсегда будет так…_
_Во всей этой истории со Знаменем никто не виноват… Не надо было только забывать двух этих бойцов из батальона Давыдова, их имен, их самодельного флага. И, конечно, следовало боевой этот их самодельный флаг поставить в музее рядом с нынешним Знаменем Победы. А мы теперь даже не знаем, где он, тот флаг, какова его судьба, поскольку он даже не сохранился»._
P.S.
P.S.
Василий Ефимович Субботин ушел из жизни 24 мая 2015 года.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»