До деревни Ялтуново 20 километров от центра города, дорога сквозь ленивые рязанские пробки занимает полчаса. Наше знакомство с предприятием «ФОРТ» заместитель генерального директора Андрей Геннадьевич Ломакин начинает в режиме гида, указывая на некоторые городские достопримечательности: «Рязанский государственный медицинский университет имени Павлова! Наряду с агротехнологическим поставляет нам кадры. С вузами заключены контракты. Сначала берем студентов на практику, потом на стажировку, многие остаются уже надолго». Чуть позже мы сами увидим на производстве много молодых лиц, воспитанников местных академий. Причем на разных позициях — от стажеров до начальников производственных направлений.

На подъезде к «ФОРТу» показывают «Окскую птицефабрику». Скорее всего, когда определяли месторасположение нового производства, рассчитывали получить надежного поставщика под боком. Но фабрика продолжает выпуск только пищевого яйца. А куриные эмбрионы, используемые в иммунобиологическом производстве «ФОРТа», завозят из Татарстана и Беларуси. Фура с ценным продуктом как раз стоит на разгрузке у производственного цеха. В день на завод поставляют около 150 000 куриных эмбрионов.

16 гектаров занимают два корпуса производственных цехов и складское помещение для готовой продукции с лабораторией, собственная электростанция, водозаборный узел с артезианской скважиной, котельная, очистные сооружения и прочая промышленная инфраструктура. Во дворе на огороженной площадке еле заметен желтый круг на асфальте — место для посадки вертолета для особо важных гостей. Но почти всегда здесь паркуются не випы, а автомобили и автобусы, на которых из Рязани привозят работников. Их здесь больше 450, но в административном здании пусто и тихо. Все в цехах. В пиковый производственный цикл работа организована в три смены по 8 часов. Но до него еще далеко.

— В этом году ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения) утвердила последний штамм вируса гриппа только 21 марта, хотя обычно объявляют к концу февраля. Со дня на день должны доставить, — сетует Андрей Геннадьевич. — Значит, лекарственная форма будет готова в июле, а первая сертифицированная продукция появится только в начале августа. С другими вакцинами проще, а штаммы вируса гриппа каждый год обновляются. Сертификация и получение разрешений тоже занимают немало времени, чтобы убедиться, что препараты безопасны, иммуногенны и не вызовут побочных реакций.

Первые поставки вакцин против гриппа в рамках Национального календаря профилактических прививок (НКПП) «ФОРТ» запустил в 2015 году, с 2017-го рязанским препаратом вакцинируют всех российских детей. Часть от годовой выработки достается и взрослым. Вместе с другими отечественными производственными площадками («Микроген» и ФГУП СПбНИИВС ФМБА России) «ФОРТ» может закрыть потребность Минздрава (в этом году — 69,3 млн доз), отдельных регионов (бесплатное вакцинирование москвичей, например) и удовлетворить коммерческий спрос (еще 5–6 млн доз).

«ФОРТ», «Микроген», «Синтез» — производственные площадки, входящие в структуру «Национальной иммунобиологической компании» («Нацимбио»). Она создана госкорпорацией «Ростех» в 2013 году для обеспечения независимости России от импорта в системе здравоохранения и лекарственного обеспечения. С одной стороны, «Нацимбио» привлекает инвестиции для развития предприятий, а с другой — являясь поставщиком препаратов для НКПП, поддерживает отечественных производителей, работающих по полному циклу. Сложно поверить, что предприятия, не модернизировавшие производство с советских времен или, как «ФОРТ», созданные с нуля, смогли бы поодиночке выполнять критерии госзакупок, разбираться с кредиторами и желательно при этом развивать научную базу разработок. А разработки идут полным ходом, некоторые на стадии клинических испытаний, по другим идет процесс регистрации, часть уже запущена в производство. Так, противогриппозный «Ультрикс», производимый на «ФОРТе», стал первым российским иммунобиологическим препаратом, отвечающим всем требованиям ВОЗ по количественному содержанию антигена. А на подходе уже четырехвалентная вакцина для профилактики гриппа, находящаяся на стадии государственной регистрации. «Микроген» производит российский аналог «Ботокса» — «Релатокс». Главное требование «Нацимбио» к своим контрагентам, поддерживаемое и поощряемое государством, — это производство на территории России по полному циклу: от наработки активного вещества до упаковки готовой продукции.

Валентина Васильевна Катаева работала на «Микрогене», а три года назад перешла работать в «ФОРТ», стала заместителем директора завода по производству. Кроткую улыбку и мягкий голос легко сочетает с жестким характером и железной волей, признавая, что подчиненные боятся даже ее взгляда. Но без этого контролировать строго регламентированный процесс было бы невозможно. С ней мы огибаем зону разгрузки, где доставленные грузовиком эмбрионы дезинфицируют, овоскопируют и раскладывают по технологическим ячейкам. Уже завтра они будут заражены штаммом вируса гриппа, который будет развиваться и размножаться в аллантоисном мешке куриного эмбриона (на самом деле это всего лишь полость с жидкостью в тупой стороне яйца) еще 48 часов.

— На практике мы убедились, что это исключительно женская работа, — констатирует Валентина Васильевна. — У наших сотрудниц поразительная сноровка, скорость, и при этом терпение и трепетная забота. Выращивание вируса для нас сродни беременности: каждый процесс контролируешь, над каждым яичком буквально трясешься.

Здесь же, в «заразной зоне», расположен и пункт утилизации отработавших свое эмбрионов. Запах соответствующий. Работники передвигаются в самых настоящих скафандрах — высокая степень защиты, несмотря на обязательное вакцинирование, обусловлена санитарными нормами. В чистой зоне свое обмундирование, для каждого класса допуска к процессу — свои правила. Чтобы попасть в центр технологичного производства, необходимо сменить пару комплектов спецодежды, десяток раз вымыть руки, натянуть шапочки, медицинские маски и перчатки, напоследок обработав их спиртовым раствором, оставив телефоны, часы и ювелирные украшения еще на входе.

Нам рассказывают о технологическом цикле. После созревания вируса его откачивают вакуумом из эмбриона вместе с аллантоисной жидкостью. Из каждого яйца выходит примерно по 8 миллилитров, с одной фуры — около тонны. Ее инактивируют, то есть убивают живой вирус гриппа, очищают от продуктов жизнедеятельности, солей, ненужных белков и питательных веществ системами микрофильтрации и буферными растворами. После этого зараженную жидкость концентрируют в центрифугах со скоростью 35 000 оборотов в минуту (100 000 g), от тонны остается лишь литр концентрата. После этого и стартует кульминационный процесс расщепления вируса гриппа и получение целевого белка — гемагглютинина.

Визуально наблюдать за ним откровенно скучно: небольшой зал около 30 квадратных метров с подключенными к большим емкостям насосами и несколькими работниками, уткнувшимися в мониторы. На самом деле там-то и можно увидеть все самое интересное, если постичь смысл формул, графиков и схем. В теории все проще: вирус гриппа будто шипами покрыт поверхностным белком — гемагглютинином. Инактивация расщепляет инактивированный вирус гриппа, лишая его дальнейшей жизнеспособности, выявляя и сохраняя молекулы белка гемагглютинина — основу будущей вакцины. Графики и функции нужны для того, чтобы размер и состав молекул соответствовали заявленным стандартам. В «Ультриксе» по 15 микрограммов антигена каждого штамма — по стандарту ВОЗ.

Инактивированные вакцины сейчас в приоритете рекомендаций ВОЗ, они безопасны даже для новорожденных и людей со слабым иммунитетом, в том числе ВИЧ-положительных пациентов. Но и «живые» вакцины остаются в ходу («ФОРТ», кстати, в ближайшем будущем планирует отрядить для них резервный шестой цех), тем более в России, где современные технологии инактивации для многих предприятий еще непозволительная роскошь. Гораздо проще и дешевле готовить препараты с уже наработанным антигеном, привезенным из-за рубежа.

И все же на «ФОРТе» делают ставку именно на полный цикл. Это требует времени и затрат, но соответствует государственной политике. Конкуренты могут использовать другие стратегии. Например, та же четырехвалентная вакцина против гриппа, регистрационное удостоверение на которую в «ФОРТе» так ждут, уже создана на другом предприятии и готова к реализации в России.

Завершающая стадия производства — конвейерный цех. Одни машины наполняют флаконы и шприцы, другие проверяют их целостность и дозировку, сканируя каждый экземпляр, третьи — формируют картонную пачку упаковки с вложенной инструкцией. Каждую партию сопровождают 300 качественных и производственных проверок, за которыми следуют экспертизы в независимых лабораториях. Лишь после этого Станислав Вадимович, «качественный» директор, дает добро на отгрузку.

После того как увидишь в подробностях процесс производства вакцины по полному циклу, начинаешь задавать себе неудобные вопросы. Зачем тратить столько средств, планировать логистические задачи, соотносить все временные промежутки, обслуживать дорогое оборудование и систему фильтрации, когда проще и надежнее купить антиген за рубежом?

Ответы уводят нас в плоскость национальной безопасности. Производство вакцин в мире в значительном дефиците. При населении Земли в 7 миллиардов, 2,5 из которых подлежат обязательной вакцинации, все производственные мощности могут выдать лишь 500–550 миллионов доз. Это, по сути, не ощущается, но только до момента возникновения какого-либо кризиса. В 2017 году Россия с этим столкнулась. Минздрав официально объявлял о дефиците инактивированной моновакцины против полиомиелита. В страну было ввезено в 13,6 раза меньше доз вакцин, чем в предыдущем году. Дефицит объяснили ростом мировой потребности в этой вакцине, и госорганы принимали чрезвычайные меры, в том числе выделили дополнительные 1,2 млрд рублей из резервного фонда на закупку требуемого объема вакцин.

Собственное производство — страховка от повторения подобных ситуаций. Иметь свою технологичную базу необходимо и для развертывания быстрого производства препаратов против новых инфекций. Когда есть специалисты, лаборатории, производственные мощности, достаточно просто получить качественный новый продукт.

— Именно в такой логике действует государство, наделяя «Нацимбио» статусом единого поставщика с задачей обеспечения производства препаратов по полному циклу в объемах, необходимых для страны. Пока не было «Нацимбио», не было возможности эту задачу комплексно выполнить, приходилось постоянно балансировать в зоне риска. Мы готовы к сотрудничеству, мы ждем прихода иностранных компаний, которые локализуют производство здесь и будут пользоваться теми же государственными преференциями, — комментирует увиденное нами исполнительный директор госкорпорации «Ростех» Олег Евтушенко.