Смирись, Кавказ!

Первое апреля для Ингушетии выдалось совсем нешуточным днем. После митинга в Магасе 26 и 27 марта и пришедших вслед за ними нескольких дней тишины новости посыпались одна за другой.

Организаторы акций протеста в Магасе были вызваны на допрос, пока в качестве свидетелей. Причем вызваны они были не в местный СК, а в следственный отдел Главного следственного управления по Северо-Кавказскому федеральному округу, который начал расследование по статье 318 УК РФ — «Применение насилия в отношении представителя власти».

«В ходе проведения несанкционированного митинга в Магасе Республики Ингушетия 27 марта 10 сотрудникам правоохранительных органов причинены телесные повреждения различной степени тяжести», — говорится в сообщении на сайте СК.

Глава МВД Ингушетии генерал-лейтенант Дмитрий Кава «на фоне событий в Магасе» подал рапорт об отставке, этот пост он занимал с мая прошлого года. Исполняющим обязанности назначен генерал Юрий Муравьев.

Напомним, 26 марта в Магасе прошел митинг против внесения изменений в республиканский закон о референдуме, инициированных главой Юнус-Беком Евкуровым. В ходе процедуры внесения поправок в парламент выяснилось, что из текста закона «случайно выпал» существенный абзац, без наличия которого власти республики могли бы изменять административные границы Ингушетии, не спрашивая мнения народа. Земельный вопрос в крошечной республике стоит остро. А ингуши до сих пор не пришли в себя после кулуарного установления границы с Чечней, случившегося при участии глав соседних республик — Евкурова и Кадырова — еще в октябре прошлого года. Узнав об утверждении границы уже по факту, население тогда вышло на улицы. Стихийный митинг продолжался две недели, его никто не разгонял. Люди пытались оспорить границу в судах, но Конституционный суд России стал на сторону чиновников. Митинги прекратились, но чувство обиды у людей осталось.

Поэтому в этот раз даже готовность главы Евкурова обсуждать закон о референдуме ни к чему не привела. 26 марта народ снова вышел на площадь в Магасе, безапелляционно требуя отставки главы республики и правительства. По разным оценкам, количество протестующих насчитывало от 4 до 40 тысяч человек. Митинг, согласованный властями на один день, стихийно продолжался всю ночь и на следующий день, утром 27 марта, перетек в столкновения с сотрудниками Росгвардии, прибывшими из Ставропольского края.

Росгвардейцы особо не сопротивлялись, прикрываясь своими железными щитами. В итоге, под улюлюканье толпы, они были вытеснены с площади. Часть же сотрудников местного батальона патрульно-постовой службы и вовсе отказались участвовать в попытках разгона. Все эти события запечатлены на десятках видеороликов мобильных телефонов. Их сейчас изучают следователи.

Протестующие покинули площадь только после обещания властей в течение пяти дней согласовать следующие митинги протеста. Однако события на этом не закончились. Группа молодежи на несколько часов перекрыла федеральную трассу в районе Назрани все с теми же требованиями. А в ночь на 28 марта в республике прошел стихийный протестный автопробег. После этих событий власти отказали в проведении последующих митингов, однако в публичном поле они по-прежнему сохраняли мирную риторику. «Напоминаем родителям и старейшинам о недопущении участия детей в противоправных действиях, влекущих за собой ответственность вплоть до уголовной», — с таким заявлением обратился к жителям республиканский Совет безопасности Ингушетии.

Однако затянувшееся бурление в Ингушетии, очевидно, перестало устраивать федеральный центр. 28 марта в республику были стянуты дополнительные подразделения силовиков.

«Сурхахи, Плиево, Экажево, Назрань, Магас. Везде усиленные патрули полиции и Росгвардии, — рассказали «Новой» местные жители. — В небе кружат беспилотники. В Магасе и Назрани развернуты военные городки: поставлены полевые палатки, кухни, налажена инфраструктура для прикомандированных бойцов».

В руководстве Ингушетии «Новой» заявили, что не могут пояснить, какое количество прикомандированных силовиков прибыло в республику, «все вопросы к Росгвардии». Мы направили письменный запрос главе пресс-службы Северо-Кавказского округа Росгвардии Елене Бирюковой.