Видите снижение? А оно есть

Цены на бензин от производителей и финальные цены на заправках, по данным Росстата, в прошлом году шли рука об руку — и в итоге выросли примерно одинаково: на 11,2% и 9,6% соответственно. Однако уже с ноября прошлого года их пути начали расходиться: цены от производителей начали постепенно идти вниз, а вторые остались на месте —

В январе первоначальная цена на топливо продолжила падать: разные сорта бензина от производителей в среднем подешевели на 19,1%, а дизель — на 9,2%. Однако простые автомобилисты этого, кажется, не заметили: цифры на заправках менялись только в отдельных регионах — и колебание цен по стране составило не больше 1%. «Новая» узнала у экспертов, как так вышло, что одна цена падает, а другая — нет.

— Даже если посмотреть на предыдущие периоды, связь между ценами от производителей и конечными ценами не такая однозначная, как можно было бы предположить. В какой-то степени это все связано с макроэкономическим фактором — курсом валют, ценами на сырую нефть и так далее — но такое сильное снижение не может быть обусловлено только ими.

Если посмотреть на последние несколько лет, то между ценами никакой корреляции, по сути, нет, и сейчас, как мне кажется, имеет место статистический артефакт. Так, цены производителей в данных Росстата — это цены, по которым нефтеперерабатывающие заводы на внутреннем рынке продают нефтепродукты. В России же доминируют крупные вертикально интегрированные нефтяные компании (ВИНК), контролирующие как добычу и переработку нефти, так и ее продажу в розницу.

Заводы по большей части продают топливо своим дочерним структурам, которые занимаются розницей: НПЗ «Роснефти» продает сети АЗС «Роснефти» — это могут быть и нерыночные цены. При этом розничные цены от Росстата более-менее отражают цены для конечных покупателей. Даже при стабильных и не растущих ценах на сырую нефть цены на АЗС должны были вырасти из-за повышения НДС [на 2%] и роста акцизов [на бензин пятого класса и дизель]. Росту цен в январе в первую очередь способствовал налоговый фактор, и если цены на сырую нефть будут расти, также будет тот или иной рост и цен на нефтепродукты.

Есть, конечно, и дополнительные механизмы для поддержки нефтяных компаний, тот же [заработавший с 2019 года] обратный акциз, однако это не отменяет того, что теперь для торговли на внутреннем рынке НПЗ нужно заплатить больше акциза — и это в какой-то степени должно все перекладываться на покупателей.

— Связи между владельцами бензоколонок и оптовыми ценами в России нет: например, на заправках в Норвегии цены на табло за сутки меняются 6–7 раз — причем в значительном диапазоне. А у нас этого не происходит, у нас если и бывает, то только повышение.

Причин связи между курсовыми котировками нефти и ценами на оптовое топливо я просто не знаю — нефтебазы и перерабатывающие заводы работают по каким-то своим правилам.

Компании могут хоть как-то погашать эти потери за счет прибыли от экспорта. Но сами нефтеперерабатывающие заводы для повышения маржи вряд ли станут что-то делать: они и так из-за отрицательной маржи продают нефть на базы и сетям АЗС ниже себестоимости. Однако вряд ли они готовы еще больше понижать ее и возвращать на прежний уровень свои потери.

При этом на самих колонках весной рост цен продолжится, потому что налоги-то растут — и все вслед должно расти. Все зависит от налоговой политики, а наше государство налоги не снижает, а с 1 июля еще больше повысит акциз на топливо.

И договоренности с крупными нефтяными компаниями о заморозке вряд ли спасут. Ведь в чем заключается суть этой заморозки: компания соглашается терпеть убытки на внутреннем рынке за счет своего экспорта. Деньги у нефтяных компаний еще есть, но сколько они это будут еще терпеть, когда их обирают дополнительными налогами, неизвестно. Они и так платят в среднем государству около 60% от выручки — одна из самых крупных ставок налогообложения в нефтяной отрасли в мире. А когда еще увеличивают акцизы — не знаю, сколько они еще выдержат.