«Газовая директива», о которой шла речь в пятницу, — это документ, принятый еще в 2009 году. Он сформулировал базовые правила, которые сейчас регулируют внутренний газовый рынок Евросоюза. При этом взаимоотношения членов ЕС с поставщиками газа из третьих стран регулируются преимущественно национальными законодательствами: другими словами, каждая страна сама решает, сколько газа, у кого и на каких условиях ей покупать.

Поправки к Газовой директиве были предложены Еврокомиссией еще в 2017 году, и их суть сводится к следующему: во-первых, значительная часть контроля переходит к Еврокомиссии, во-вторых, правила внутреннего рынка начинают действовать в отношении третьих стран. Одно из таких правил — запрет на то, чтобы в роли поставщика газа и оператора газопровода выступала одна и та же компания.

Эти поправки, говорится в тексте документа, призваны гарантировать «отсутствие дискриминации между операторами газопроводов, поставляющих газ в Евросоюз и экспортирующих из Евросоюза, а также в отношении других участников рынка». Кроме того, «изолированный подход национальных законодательств приводит к задержкам в выполнении правил единого энергетического рынка, применению противоречащих друг другу мер». И наконец,

Согласно тексту заявления Совета ЕС, опубликованному по итогам переговоров, если поправки будут приняты, все страны Евросоюза должны будут уведомлять Еврокомиссию о намерении вести любые переговоры с поставщиками: будь то заключение новых контрактов или изменение нынешних, — и дождаться ее разрешения. «Предложенные поправки распространят применение действующих правил Евросоюза на газопроводы из третьих стран», — говорится в документе.

В компании Nord Stream 2 — операторе проекта «Северный поток — 2» подготовленные поправки, конечно, раскритиковали: они «создают неопределенность для инвесторов». Но в остальном комментировали сдержанно: пока что идет этап строительства, который эти поправки никак не затрагивают.

Баталии неожиданно развернулись на европейском уровне. За несколько дней до переговоров было известно, кто на какой позиции стоит. За поправки активно выступали Польша, балтийские страны, часть стран Восточной Европы — они же главные критики «Северного потока — 2».

именно немецкие компании больше всех вложились в строительство газопровода. При этом Германия ожидала поддержки от целого ряда европейских стран — в частности, Австрии, Бельгии, Нидерландов, Греции и своего главного союзника, с которым буквально пару недель назад Ахенским договором скрепила намерение совместно определять политику Евросоюза, — Франции.

Ровно накануне переговоров Франция вдруг передумала. 7 февраля МИД Франции заявил, что «измененная директива будет распространяться на «Северный поток — 2, и Франция намеревается поддержать принятие этой директивы». Так, МИД подтвердил информацию немецкой газеты Süddeutsche Zeitung, которая перед этим со ссылкой на собственные источники сообщила, что «Северный поток — 2» чреват, по мнению французов, «стратегическими проблемами» для Европы, поэтому Франция поддержит поправки. Это было, конечно, ударом для Германии. Но в ходе переговоров Франция повторно изменила позицию: и уже в пятницу днем, во время пресс-конференции, Ангела Меркель заявила: «Мы достигли компромисса относительно газовой директивы, и это было возможно, потому что Германия и Франция тесно взаимодействовали», — сообщила канцлер.

Другими словами, «Газпрому» предстоит иметь дело не с Брюсселем, а с Берлином, и своим решением Германия сможет вывести «Северный поток — 2» из-под действия директивы.

В любом случае окончательный текст поправок еще предстоит согласовать. «Следующая стадия — переговоры между Советом ЕС, который представляет его нынешний председатель, Румыния, Европейским парламентом и Еврокомиссией, — рассказала «Новой газете» представитель Совета ЕС Катарина Реттиг. — Если Совет ЕС и Европарламент согласуют общий текст, он будет отправлен на одобрение странам-членам, а затем он должен быть утвержден пленарным заседанием Европарламента и заседанием Совета ЕС». В Совете ЕС документ должны поддержать как минимум 16 из 28 членов Евросоюза, которые представляют не менее 65% всего населения ЕС.