«Били по-всякому, но он, гад, не сознается»

36-летнего Павла Зломнова задержали в январе 2018 года по групповому делу о незаконном обороте оружия. Оно расследуется в Петербурге группой следственной службы УФСБ под руководством Даниила Саблина. Руководил задержанием майор Алексей Зык.

Впоследствии Зломнов опознает в продавившем ему барабанную перепонку «императоре» оперуполномоченного Романа Андреева.

Видимые последствия задержания таковы, что два изолятора временного содержания (ИВС) отказались принять Зломнова. В больнице, куда его доставил майор Зык, выдали справку: «Ушиб мягких тканей лица, грудной клетки, спины, правого плеча, почек». Но оставить там Павла для лечения майор не позволил. Через неделю Зломнова придется привезти в больницу Гатчины, откуда (несмотря на заключение, что «на данный момент принимать участие в следственных действиях не может») определят в СИЗО-6 с пыточной репутацией.

В возбуждении уголовного дела по заявлению о пытках Павлу Зломнову, разумеется, будет отказано.

Защищают Павла его отец и брат — члены Адвокатской палаты Санкт-Петербурга — Андрей и Михаил Зломновы. По их мнению, дело строится на добытых под пытками показаниях одного из фигурантов дела — Дмитрия Бажина.

Павел окончил институт культуры (направление — музейное дело), диплом защитил по теме экспонирования старинного оружия. В составе легального поискового отряда участвовал в раскопках на местах сражений Второй мировой. До задержания семь лет работал водителем в транспортном ГБАУ «Смольнинское», возил депутатов. Там о Павле отзываются положительно — что отражено и в приобщенной к делу характеристике.

В октябре родным Павла позвонил охранник «Смольнинского» Кирилл (имя изменено) и попросил о встрече. Информация, которой он поделился, зафиксирована актом адвокатского опроса (копия есть в редакции).

Кирилл сообщил, что после февральского обыска, проведенного сотрудниками ФСБ в служебном автомобиле Зломнова и помещениях «Смольнинского», ему стал названивать майор Алексей Зык. «Сначала рассказывал, «как у них идут дела», а именно: что следствие особо не продвигается, доказательств нет, что Павла Зломнова они «били по-всякому, запугивали, но он, гад, не сознается». Эти звонки продолжались до июня, потом уже Алексей Зык просил меня дать какие-нибудь показания против Зломнова или назвать лиц, которые могли бы его оговорить», — говорит Кирилл.

В июле звонки Зыка продолжились с периодичностью раз в неделю.

Кирилл внес его номер в «черный список». Последний разговор пришелся на 20-е числа сентября. Зык, дозвонившийся с нового номера, просил приехать в УФСБ и дать показания против Павла.

19 октября Кириллу позвонил человек, представившийся следователем ФСБ Саблиным Даниилом Олеговичем. Заявил, что «устал за ним бегать», и безапелляционным тоном потребовал утром следующего дня приехать в управление дать показания против Зломнова. Грозил, что в противном случае доставят приводом, и собеседнику «будет плохо». Кирилл сказал, что если надо, пусть вызывают повесткой.

Адвокатский опрос Кирилла приобщен к заявлению в ВСО СК России, которое Михаил Зломнов подал 22 октября. По результатам проверки, в ходе которой Кирилла даже не опросили, вынесен отказ в возбуждении уголовного дела.

После поступления в СК жалобы на следователя Саблина и опера Зыка, вдруг «обнаруживается» бумажка со стишком. И майор Зык активно принимается за проверку «инцидента»: опрашивает сотрудников и арестантов СИЗО-6, получая от них объяснения о том, как Павел Зломнов «оправдывал терроризм».

В ноябре Павел сообщил родным, что Дмитрий Бажин во время прогулки в гатчинском ИВС рассказал ему, как следователь Саблин «хвастал»: мол, скоро Пашке придется новых адвокатов искать — в декабре Зломновых будем отводить, они слишком заинтересованные лица.

«Тогда мы ломали голову: как они собираются это провернуть? — вспоминает Михаил Зломнов. — 21 ноября рассматривалась моя жалоба в Гатчинском городском суде. После заседания в коридоре возле зала нас караулил другой фигурант уголовного дела — Савицкий О. С. (по имеющейся информации — бывший сотрудник ФСБ, сотрудничает со следствием), он начал какой-то бессмысленный разговор. Мы предположили, что это делается намеренно, чтобы потом обвинить адвокатов в давлении на свидетеля. 23 ноября в судебном заседании по продлению меры пресечения я предал эту историю огласке, а потом еще и подал жалобу в прокуратуру. Я был уверен, что предотвратил провокацию. Но оказалось, это была не последняя попытка скомпрометировать нас и создать условия для нашего отстранения».

В декабре Саблин подает жалобу на адвокатов Зломновых, вдруг вспомнив, что они его публично оскорбили в августе «при исполнении». Следственное управление СК РФ по Санкт-Петербургу оперативно выносит постановление о возбуждении двух уголовных дел: в отношении Андрея и Михаила Зломновых по ст. 319 УК («Оскорбление представителя госвласти»). Из постановления следует, что 22 августа каждый из них, «действуя умышленно, незаконно, на почве неприязненного отношения, возникшего к Саблину Д.О. в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, публично, в присутствии двух посторонних лиц (…) неоднократно выразился оскорбительными выражениями в адрес личности и служебной деятельности следователя Саблина Д.О., чем унизили его честь и достоинство как представителя власти».

С обвинениями в оскорблении следователя Зломновы категорически не согласны. Суть обвинений им неясна. По словам Михаила Зломнова, 21 августа Саблин пришел к Павлу Зломнову в ИВС и, взяв на себя функции конвойного, пристегнул его наручниками, намереваясь препроводить на соседнюю улицу в следственную службу УФСБ. Велел расписаться, что тот предупрежден, а в случае попытки к бегству будет застрелен. При этом у следователя и сопровождавшего его сотрудника были при себе пистолеты.

«Мы с отцом были на это время приглашены в следственную службу на Шпалерную, — рассказывает Михаил. — Звонит Саблин, говорит: приходите срочно в ИВС, тут проблемы. Мы поспешили в ИВС, поднялись на третий этаж, еще из-за массивной металлической двери услышали истошные крики. Зайдя, увидели Павла под столом, лицо красное, его всего трясет, как в лихорадке, нас не слышит, а Саблин тянет его за наручники. Я сказал следователю: как вам не стыдно, мы же предлагали в СИЗО провести следственные действия, а вам надо по улице его протащить, унизить? После препирательств наручники с Павла сняли, он сел на стул, я сделал фото его руки, которая была серьезно повреждена».

Сразу после этого инцидента члены ОНК и адвокаты Зломновы подали заявления с просьбой расследовать ситуацию, сохранить и приобщить видеозаписи с установленных в ИВС камер. Это требование было поддержано и прокуратурой Центрального района Петербурга.

Адвокатская палата Петербурга выразила возмущение действиями следователя Саблина, указав на его ответственность за создание «излишне эмоциональной и конфликтной обстановки» предварительного следствия. Соответствующее письмо палата направила руководителю ГСУ СК РФ по Петербургу Александру Клаусу с призывом взять под личный контроль уголовные дела адвокатов Андрея и Михаила Зломновых.

Несколько десятков адвокатов из разных городов уже выразили свою позицию о недопустимости подобных действий. 16 из них приехали на следственные действия в середине января и предъявили свои ордера на представление интересов Зломновых. Взяв на себя защиту Зломновых (она предоставляется бесплатно), адвокатское сообщество не только выразило солидарность с ними, но и продемонстрировало готовность сообща противостоять беззаконию.

31 января 2019 года Павлу Зломнову изменили меру пресечения на подписку о невыезде. Но тотчас вновь задержали по подозрению в совершении преступления по ч. 1 ст. 205.2 УК («Публичные призывы к террористической деятельности, оправдание или пропаганда терроризма»). Основание — рапорт оперативника УФСБ, поступивший за три дня до этого, но касающийся событий 31 октября.

В постановлении о возбуждении уголовного дела сказано, что Зломнов называл совершившего преступление в Архангельске человека «настоящим героем народным». А еще «публично провозгласил в адрес содержащихся вместе с ним […] (приводятся ФИО четверых сокамерников) и иных лиц обращения, в том числе являющиеся по форме речевой организации стихотворными, о признании идеологии насилия и практики воздействия на принятие решения органами государственной власти, связанные с устрашением населения, правильными, нуждающимися в поддержке и подражании».

Такие выводы сделаны на основе показаний сокамерников Зломнова, которых опрашивал оперативник Зык А.В.

В качестве «вещдока» выступает листок бумаги со стихами — возможно, написанными рукой Павла.

После задержания Зломнов ходатайствовал, чтобы и в новом деле его защищали отец и брат. Но следствие подготовилось к обоснованию отказа: 30 января им обоим вручили повестки с требованием явиться в тот же день (одному через час, другому через три) на допрос в качестве свидетелей по новому делу Павла. Несмотря на то, что ни Андрей, ни Михаил Зломновы еще не вошли в новое уголовное дело как свидетели, старший следователь СС УФСБ Здорик И.В. постановил отказать в ходатайстве Павла Зломнова, поскольку его отец и брат «ранее участвовали в производстве по данному уголовному делу в качестве свидетелей».

В суде по определению меры пресечения Зломнову его интересы представляли адвокаты Павел Ясман и Владимир Медведев. Заседание проходило в закрытом режиме.

О том, как проходило заседание, адвокаты рассказали «Новой» после его окончания.

Следователь ФСБ зачитал характеристику из СИЗО-6, где сказано, что за время пребывания там Зломнов П.А. режим содержания нарушает, на замечания сотрудников ФСИН реагирует некорректно, состоит на профучете как «лицо, пропагандирующее экстремистскую идеологию». При этом, согласно показаниям засекреченного свидетеля, высказывал намерения сбежать из-под суда на Украину — чтобы поучаствовать в боевых действиях против «ЛНР» и «ДНР», «убивать фээсбэшников» и «русских военных».

Представление ходатайства о заключении под стражу следователь завершил доводом о том, что, оставаясь на свободе, Зломнов может угрожать свидетелям и уничтожить доказательства по делу.

«Все основные свидетели находятся под стражей. Как наш подзащитный сможет им угрожать, если в отношении него будет избрана иная мера? — удивляется логике следствия адвокат Владимир Медведев. — Ничем не были подкреплены и прочие доводы в пользу ареста. Из содержания упомянутого в постановлении о возбуждении дела стихотворения вовсе не следует, что это написано про архангельские события. Еще не подтверждено де-юре, что это был теракт, нет решения суда. Не представлено доказательств, что стихотворение это публично декламировалось. И, по нашему мнению, СИЗО не может считаться публичным местом. Пункт 19 постановления пленума Верховного суда от 9 февраля 2012 года гласит: вопрос о публичности оправдания терроризма должен решаться судом с учетом, в числе прочего, места совершения преступления. Но прокурор [Савина К.Г.], поддерживая следствие, заявила:

Судья Ломоносовского районного суда Ленинградской области Летников П.Ю. постановил заключить Павла Зломного под стражу до 29 марта.