Как вариант

Когда говорят, что человеку не так уж и много надо для счастья, видимо, что-то недоговаривают или просто ничего не знают о матери Артема Журова из Петропавловска-Камчатского. В ее случае счастье — ​драматическое событие, более сложный процесс. Сначала надо родиться на Камчатке, потом родить здесь троих детей, дождаться, пока сюда, на край света, в командировку приедет важный чин из «Газпрома» с водителем и выскочит на встречную полосу. Удар. Ребенок без сознания. Реанимация. Страшные прогнозы: не будет ходить и говорить. Потом должен уйти муж и появиться новый мужчина, хороший человек. Но ненадолго. И вот лечение ребенка. Две поездки на реабилитацию в Германию с помощью Русфонда. Похороны второго мужа. Где же тут счастье? А Артем теперь сам ходит в обычную школу. Это и есть счастье, настоящее. О нем мы и разговариваем с Марией Журовой.

«Тяжело сейчас жить в Петропав­ловске-Камчатском. Ну вот тут я выросла и всегда мечтала стать врачом — ​это мое призвание.

Поступила в училище на медсестру, закончила и пошла работать в Камчатскую краевую больницу. Старшего сына я родила, когда работала в реанимации, в девятнадцать лет. После декретного отпуска вернулась на работу и не выдержала. Прихожу — ​а там огнестрельное ранение в голову у человека, мозги наружу. Я как увидела — ​упала без сознания. Заведующий на следующий день перевел меня в краевой роддом.

Родилась у меня дочка — ​мне было тогда двадцать три года. С двумя детьми мне захотелось работы полегче. Я нашла в газете объявление: нужна медсестра в детском саду. Здесь у меня родился третий ребенок, Артем.

Настоящее испытание у меня было в 2012 году, 13 октября. Мы возвращались из-за города, из гостей. Ехали вчетвером: я, Артем, моя мама и ее подруга. На встречной полосе клали асфальт. Техника уже не работала, машины ехали медленно. Но кто-то торопился: водитель вез начальника транспортного отдела хабаровского «Газпрома». Видать, они хотели всех обогнать по обочине, подскочили, и их выкинуло поперек дороги, прямо передо мной. Я в них въехала до половины их салона. Пассажир скончался на месте, а водитель отделался ушибами.

Помню, я закрыла глаза и только слышала шипение колес, пока мы кружились по трассе: ш-ш-ш. Мама живая, тетя Таня живая. Я взяла ребенка, он без сознания. У него был каменный живот — ​это признак внутреннего кровотечения.

Молодцы, конечно, у нас врачи. Без всяких МРТ, с одним УЗИ и рентгеном, они Артема спасли. Стали делать операцию, шла она шесть часов. Но после выхода из наркоза Артем ни на что не реагировал, движений в теле не было никаких. Речь пропала. Врачи сказали: ходить он будет вряд ли, что-то произошло внутри — ​мы с нашим оборудованием определить не можем.

Потом мы деньги собрали, поехали в Петербург на диагностику мозга. Там определили, что кровь разлилась не только по брюшной полости. Разорвались сосуды вокруг спинного мозга, и внутрь попала кровь, запаяла корешки, которые отвечают за передачу информации в ноги. Пролечили нас, конечно, но сказали: друзья, ищите способы реабилитации по всему миру.

Я к тому времени понимала это и сама. Уже нашла клиники в Израиле, в Германии, в Корее и Китае. Но поняла: суммы такие, что мне денег не хватит, даже если я продам квартиру. Конечно, мог бы помочь «Газпром» и водитель, который был виновен в аварии. Но «Газпром» возместил мне только убытки за машину, а водитель с пенсии перечисляет какие-то копейки.

Ну что тут поделать, ладно, простили мы его. Но я думаю, а как же быть? И тут — ​бац, как в сказке — ​сюжет в телевизоре про какого-то ребенка: просят помочь, отправить СМС в Русфонд. Я написала туда письмо, и вдруг все получилось! Очень быстро нас отправили в Германию, оплатили даже билеты до Гамбурга!

Реабилитация у немцев — ​это совсем не то, к чему мы привыкли. В первый раз немцы нам сделали специальный велосипед, чтобы Артем улучшал движения, во второй раз, с которым нам тоже помог Русфонд, — ​пластиковые аппараты на ноги, чтобы выровнять постановку стопы и походку. В итоге, слава богу, мы встали на ноги.

Понятно, что, когда он пошел в школу, у меня была головная боль: я боялась, чтобы дети его не снесли. Но что делать, пришлось мне этот страх преодолевать.

А как еще быть, если ты все время среди этих страхов? Когда случилась авария, это была не единственная трагедия. От детей ушел их папа, мой муж. А у меня появился человек, который в трудную минуту подставил свое плечо. Официально в брак вступили, прожили три года — ​и вот нам новый звонок, нежданно-негаданно. Опухоль в мозгу.

Я бросила работу. У мужа началась ремиссия. Я улетела с дочкой в Питер, она в институт поступала.

И тут вдруг в начале сентября муж перестал мне звонить. Я набираю — ​не отвечает. Одиннадцатого числа он умер, а у меня обратные билеты только на двадцатое. В «Аэрофлоте» говорят: поменять нельзя, берите бизнес-класс по 70 тыс. То есть вместе с Артемом это 140 тыс. Ну откуда? И я старшему сыну говорю: хорони без меня, но с уважением. И я вот сейчас к нему на могилу хожу и думаю: он еще вернется. Он же моряк был, на несколько месяцев в море уходил, и я представляю: он еще придет.

А что мне еще представлять? Это моя батарейка, мой оптимизм. Мне все говорят: господи, да как же ты не спилась-то еще, в грязь не упала? А я отвечаю: а это что, вариант? Нет. Вариант — ​это счастье. Вариант — ​это жизнь».

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Благотворительный фонд Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Коммерсантъ». Решив помочь, вы сами выбираете на rusfond.ru способ пожертвования. За 22 года частные лица и компании пожертвовали в Русфонд 12,644 млрд руб. В 2019 году (на 15.01.2019) собрано 19 599 448 руб., помощь получили 45 детей. С начала проекта Русфонда в «Новой газете» (с 25.02.2016) читатели «Новой газеты» помогли (на 15.01.2019) 116 детям.

Вика Демина,13 лет, спастический тетрапарез, детский церебральный паралич, эпилепсия, сколиоз 3-й степени, кифоз, деформация бедренной кости, требуется инвалидная коляска.

Цена вопроса 240 436 руб.

Вика родилась недоношенной, в тяжелом состоянии. Из реанимации роддома ее перевели в неврологический центр. Врачи говорили, что дочка окрепнет и догонит в развитии сверстников, но этого не произошло, как мы ни старались. Лечение не помогало. А в пять лет у Вики начались судорожные приступы, и реабилитацию пришлось остановить. Сидит и стоит Вика только с опорой, голову держит недолго, ползать не может. У нее образовалась кривошея, сильно искривлен позвоночник. Дочка уже перенесла две операции — ​у нее деформирована бедренная кость и развивается артроз. Инвалидная коляска, которой мы пользуемся шесть лет, громоздкая, тяжелая и уже разваливается. Вике приходится сидеть в неудобной позе, у нее сильно устает и болит спина. Все предложенные Фондом соцстрахования модели колясок Вике не подходят из-за ее особенностей. Врачи рекомендуют коляску Convaid Cruiser: она складная по типу «трость», снабжена регуляторами положения спинки, высоты и глубины сиденья, высоты подножки. Есть пояс для поддержания туловища, фиксаторы стоп, пневматические колеса. В ней Вике будет удобно и безопасно. Самим такую коляску не купить. Очень надеемся на вашу помощь. Спасибо!

Наталья Демина, мама Вики, г. Озеры, Московская область

ПОМОЧЬ ВИКЕ ДЕМИНОЙ

Реквизиты для помощи

Благотворительный фонд Русфонд ИНН 7743089883 КПП774301001 Р/с40703810700001449489 в АО «Райффайзенбанк», г. Москва К/с 30101810200000000700 БИК 044525700

Назначение платежа: организация лечения, фамилия и имя ребенка (НДС не облагается). Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью. Вы можете также помочь детям, пожертвовав через приложение для iPhone: rusfond.ru/app, или сделав SMS-пожертвование, отправив слово ФОНД (FOND) на номер 5542. Стоимость сообщения 75 рублей. Абонентам МТС и Теле2 нужно подтверждать отправку SMS.

Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110; rusfond.ru e-mail: rusfond@rusfond.ru Телефон 8 800 250-75-25 (звонок по России бесплатный, благотворительная линия от МТС), факс 8 495 926-35-63 с 10.00 до 20.00