Призывные кампании в России проходят два раза в год: с 1 октября по 31 декабря и с 1 апреля по 15 июля, а осенью 2018 года должны пойти служить не более 132,5 тыс. мужчин. Для этого военкоматам необходимо лично под роспись будущего призывника вручить повестку на прохождение медицинской комиссии или об отправлении в часть. Однако соблюсти эту процедуру удается не всегда, и будущие призывники всеми способами стараются избежать встреч с комиссарами и поиграть с ними в прятки.

Александр (фамилию он попросил не называть) играть в такие игры с военкоматом не стал. Когда он учился на четвертом курсе бакалавриата, ему в мае месяце пришла повестка. В руки к комиссарам Александр пошел без задней мысли, так как подумал, что это плановое мероприятие, которое нужно пройти и после спокойно получать свой диплом.

«Однако в кабинете призывной комиссии мне начали задавать вопросы в лоб: когда я хочу пойти служить, куда и не хочу ли я пойти на контрактную службу...»

Сотрудники военкомата попытались описать, как «богато и красиво» Александр будет жить после службы, и упрекнуть в том, что «висеть на шее у родителей — это позор», а священник своим долгом посчитал напомнить, что если Александр мужчина, «то он должен отслужить».

«К слову, медкомиссию проходил постольку поскольку: отоларинголог, например, меня вообще не осматривал, а общение с психиатром заняло не более 20 секунд. В целом обстановка в комиссии была довольно агрессивна, потому что тебе говорят прямым текстом, что служить ты пойдешь и вариантов откосить у тебя нет — ты якобы здоров», — настаивает собеседник «Новой».

Чтобы доказать обратное, Александру пришлось обратиться в коллегию адвокатов, где, по его словам, «организовывают нормальное медобследование, в ходе которого выявляется диагноз, по которому можно получить отсрочку». Правда, потратить на это пришлось больше 335 тысяч рублей, чтобы убедить сотрудников военкомата в том, что у Александра проблемы, связанные со спиной и сердцем.

Однако не все поступают, как Александр, и не решаются «вступать в бой» с военными комиссарами. Некоторые предпочитают игнорировать и притворяться, что их просто не существует. Но государство про них не забывает. В январе этого года первый зампредседателя Комитета Госдумы по обороне Андрей Красов предложил бороться с таким явлением, когда призывник по документам есть, а военкомат его найти никак не может. Поэтому со своими коллегами он выдвинул идею обязать мужчин в возрасте от 18 до 27 лет самостоятельно являться в военкомат за повесткой. Что, собственно, это значит?

В «Законе о воинской обязанности» четко прописано, что повестка считается врученной только в том случае, если на ней стоит подпись самого призывника, а не мамы, папы или даже сестры. Этой «дыркой» в законе и пользуются те, кто хочет «откосить»: если человеку призывного возраста каким-либо образом удается до 27 лет не поставить на повестке роспись и не явиться в военкомат, то считается, что военкомат просто не выполнил свою работу.

Именно эту схему и хотят изменить депутаты и начать бороться, как их назвали в Госдуме, с «уклонистами».

- Во-первых, парламентарии предлагают уточнить процедуру передачи повесток заказным письмом: документ будет считаться врученным, если сам призывник или кто-то из его близких родственников расписался в получении заказного письма с повесткой. - Во-вторых, если по каким-то причинам молодой человек призывного возраста не получил повестку после окончания призывной кампании, он должен сам прийти в военкомат до начала новой призывной кампании. - В-третьих, если юноша получил повестку, например, 20 октября, а там указано, что явиться в военкомат нужно 19 октября, то он в течение трех дней должен прийти туда самостоятельно.

При этом отказ получать заказное письмо или неявка в военкомат, по мнению избранников народа, должна быть приравнена к уклонению от прохождения службы. На данный момент уклонистом считает лишь тот, кто расписался в повестке и не явился на призывные мероприятия, и за такие действия грозит как административная, так и уголовная ответственность.

«Такой подход к высылке повесток абсолютно негуманный и неправильный, слишком много молодых людей привлекут к уголовной ответственности, их будет больше 100 тысяч человек», — заявил зампредседателя Комитета солдатских матерей России Андрей Курочкин. Отметим, что, по подсчетам депутатов, в России около 165 тысяч человек, которым так и не удалось вручить повестку.

Координатор общественной инициативы «Гражданин и армия», член совета по правам человека (СПЧ) Сергей Кривенко и вовсе считает этот законопроект «фейковым», а подобные инициативы, по его мнению, специально «вбрасываются» перед началом призывных кампаний, чтобы взбудоражить призывников.

«Они путают две вещи. Есть реальные уклонисты, которых в России примерно 1% от всего призыва, и эта проблема уже давно не стоит, а для их преследования существуют все механизмы, и ничего нового не нужно. Вторая часть — те, кого военкомат не может найти, — объясняет Кривенко. — Говоря другими словами, военкоматы не могут организовать нормальный учет, так как действуют по советской схеме, которая уже давно вошла в противоречие с современным образом жизни.

По мнению эксперта, такой способ ведения дел дает больше возможностей получить взятку.

«В России рождается около 800 тысяч парней, при этом 300 тысяч ежегодно признаются негодными и 300 тысяч годными. Из них 30% не призываются потому, что они армии не нужны. Однако бывают такие случаи, когда молодой человек хочет пойти в армию, а его не берут, и тогда проблема решается за 50 тысяч рублей, или наоборот, когда не хочет, а его берут, и это тоже решается, но уже примерно за 150 тысяч рублей. И именно при ведении документооборота советским образом возникает «серая зона», которая очень выгодна отдельным сотрудникам военкомата», — объяснил Кривенко.

Что касается самого законопроекта, он так и завис в Госдуме. В первом чтении у депутатов не возникло никаких вопросов, а на его рассмотрение и вовсе ушло пара минут. К концу весенней сессии рассмотреть его в трех чтениях не успели, а потом вдруг выяснилось, что тема, по словам председателя Комитета по обороне Владимира Шаманова, «довольно щепетильная» и требует доработки, которой и займутся в его комитете.

В беседе с «Новой газетой» представитель комитета депутат Красов заявил, что говорить о каких-то конкретных результатах работы комитета по данному законопроекту сейчас преждевременно. Депутат объяснил, что на данный момент основная цель рабочей группы — более детально проработать вопросы, связанные с внутренней координацией между Минобороны и МВД в рамках этого законопроекта.

«Мы хотим также пресечь такое позорное явление как уклонизм. При этом мы не стремимся повысить явку, а делаем так, чтобы граждане выбирали законную дорогу», — считает зампредседателя Комитета по обороне. Отмечая, что «мы просто не можем гражданину позволить не выполнить Конституцию и нарушить действующее законодательство».

По мнению парламентария, среди возможных законных путей у людей призывного возраста есть такие: пойти служить, получить отсрочку или быть признанным негодным к службе. Красов не считает, что в армию кого-то «насильно затягивают», а в качестве примера приводит случаи, когда призывники так хотят пойти служить, что даже «штурмуют военкоматы».

Однако все равно не все хотят идти служить в армию. По словам одного из собеседников газеты, пожелавшего остаться неназванным, он всегда относился к армии негативно «во многом из-за ее советчины, показного чинопочитания и ужасной бесконтрольности системы внутри».

«Я никогда не хотел в армию. Проигнорировал военные сборы в 10-м классе, но придя по повестке после 11-го столкнулся со стеклянным: «Почему? Это же обязанность! Ты должен!» Потом на приеме у каждого врача я видел лишь выгоревшие глаза и холодное «все, следующий». Их можно, конечно, понять, ведь я уверен, что есть какая-то норма, сколько человек они должны «завербовать», незачем говорить кому-то «не годен» без совсем крайних на то причин», — считает собеседник «Новой».

После этого он начал действовать решительно, нашел адвокатов и в течение двух лет старался доказать наличие гипертонии. И ему «повезло», врачи из медкомиссии согласились с диагнозом, а военкомат выдал военный билет.

Однако с такой позицией не совсем согласен призывник 2015 года Евгений Федотов.

По его словам, именно в армии он научился ценить время и семью, там же он приобрел «пробивные» качества, с помощью которых он прокладывает дорогу к поставленным целям.

В Минобороны тоже раздумывают над тем, как увеличить количество призывников: там предлагают дать «второй шанс» временно негодным. В частности, призывникам этой категории хотят разрешить проходить медицинскую комиссию еще раз. «В жизни бывают ситуации, когда на момент призыва молодого человека абсолютно объективно признают негодным к службе <…>. Но проходит время, молодой человек вылечился и хочет служить, а не может», — пояснял сенатор Франц Клинцевич.

Так было с Геннадием (фамилию просил не называть) из Воронежской области. В 2015 году ему поставили диагноз, который несовместим с прохождением военной службы. Однако с тех пор уже прошло 3 года, и новые поправки позволят оспорить «ошибочное», по мнению Геннадия, решение медкомиссии. Молодой человек хочет пойти на службу по контракту, так как видит в этом материальные привилегии и возможность получить жилье. На вопрос о том, как относится к данной инициативе, отвечает так:

Еще одной «больной» темой, вокруг которой полно инициатив, является отсрочка. Уточнить правила ее предоставления в 2018 году решили вице-спикер Госдумы Ирины Яровая и уже упомянутые Шаманов и Красов. В законе «О воинской обязанности» говорится, что молодой человек имеет право получить всего лишь две отсрочки для продолжения образования. Таким образом,

Сотрудники военкомата объяснили это так: первая отсрочка была выдана еще в школе, а вторая — в бакалавриате, а больше и не положено.

Прецедентом к внесению поправок послужило решение Конституционного суда, который признал незаконным предоставление только двух отсрочек, так как это нарушает право на получение образования. Отметим, что все тот же думский комитет уже рекомендовал принять этот законопроект, теперь он ожидает первого прочтения. При этом пока на уровне инициативы остается и другое предложение. В октябре Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова высказалась за предоставление временного освобождения от армии мужчинам призывного возраста, которые работают в государственных учреждениях здравоохранения. «Они вынуждены прерывать практику, что не способствует сохранению высокого кадрового потенциала в области здравоохранения», — объясняла омбудсмен. На какой стадии обсуждения эта «правовая идея» находится в Министерстве обороны, в аппарате омбудсмена «Новой» заявили, что не знают.

Еще одна инициатива, которая наконец-то добралась до третьего чтения, — «электронный военный билет» или персональная электронная карта. В качестве эксперимента ее начали вводить еще в 2014 году в некоторых военкоматах Амурской области. И вот спустя четыре года было решено узаконить для всех. Завести ее можно, если написать согласие на получение, при этом бумажные военные билеты так и будут выдаваться. По мнению разработчиков инициативы, все это поможет быстрее переходить на электронный документообороот.

Парламентарии также потратили время на принятие закона о военных кафедрах при вузах, а точнее об их замене на единые военные учебные центры. Не забыли и о процедуре работы самих военкоматов. В первом чтении уже приняты поправки, суть которых в следующем: передать полномочия председателя призывной комиссии главам администраций вместо глав муниципальных образований. Согласно логике нового законопроекта, у главы местной администрации больше возможностей для решения оперативных задач: контроль работы комиссий на местах, решение вопросов с отсрочками или освобождениями от призыва. В пояснительной записке отмечалось, что главы муниципальных образований и муниципальных районов, и городских округов избираются из состава депутатов и осуществляют свои полномочия на непостоянной основе (в отличие от глав местных администраций), а это противоречит нормам допуска к сведениям, составляющим государственную тайну.

Военный комиссар Игорь Брагинец пояснил причину — пропуск заседаний комиссии — и возложил обязанности на другого депутата Михаила Бирюкова. При этом признав, что занимать должность председателя приемной комиссии может кроме главы муниципалитета только его заместитель, а Бирюков им не является. Новые поправки, очевидно, избавят всех от подобных инцидентов.

Есть и еще одна инициатива, которую выделяют эксперты, — это появление должности офицера, ответственного за воспитательную работу. По словам главы думского комитета Шаманова, для этого необходимо создать новую должность — заместителя министра обороны, а вместе с ним и целый аппарат. Чем они будут заниматься, пока объясняется в довольно обтекаемых формулировках, например, их называют «старыми замполитами, но в новом качестве», которые расскажут «по новым методам воспитательной работы» призывникам, «как более качественно нести военную службу».

При этом член Совета по правам человека (СПЧ) Кривенко считает эту идею очередным «провальным мероприятием». «В России уже пытались сделать что-то подобное в 2010 году, обучили 300 человек, но система по работе с личным составом так и не выстроилась… предлагалась идея с психологами, но тоже набрать не удалось. В результате все навешали на командира части, а его помощников по личному составу сократили. Получилось так, что командир стал ответственен за все в части: и за личный состав, и за боевую готовность, и за порядок в части, и за организацию условий и быта в части. Как тут все успеть? Поскольку, видимо, ничего нового так и не придумали, вот и решили возродить советских политруков. Непонятно и то, какую идею они будут рассказывать солдатам, в СССР была идеология верности партии, а сейчас какая?» — заключил Кривенко.

Кривенко в разговоре с «Новой» также рассказал, что в армии есть и много других насущных проблем, которые требуют решения, и они касаются стандартов прохождения воинской службы при переходе на призыв по контракту. Член СПЧ объясняет, что смысл призывной кампании поменялся: необходимо призывать как можно больше именно контрактников, а призыв на срочную службу нужен в основном для того, чтобы потом им предложить заключить контракт, а те, кто не захочет, возвращаются на гражданку.

«Человек, заключивший контракт, обладает большими правами, чем срочник. Контрактник фактически ограничен, когда находится в части, но свободный человек, когда выходит из нее: может снимать квартиру и жить полной жизнью. Всего этого лишен призывник-срочник, который на год попадает в военную часть без возможности выхода. Более того, сейчас наблюдается тенденция по отмене отпусков, затруднения в получении увольнительных, ограничение использования мобильных телефонов», — объясняет член СПЧ.

«Причем общественного контроля здесь нет, есть общественный контроль над местами лишения свободы, а в части даже были случаи, когда не пускали уполномоченных по правам человека», — обращает внимание Кривенко.

Еще одна острая проблема, касающаяся призывников-контрактников, как отмечает член СПЧ, — это соблюдение режима во время их службы, начисление денег за командировки и учения на полигонах. Все это можно решить с помощью совершенствования уставов, считает Кривенко. «Уставы давно не совершенствовались: пять лет назад была сделана попытка, но опять неудачная. Уставы поменяли, но по сути ничего не изменили и не привели к современным стандартам», — объяснил эксперт. По его словам, написаны 100 страниц предложений и уже давно переданы нашим законодателям, которые все это должны знать. «Было бы желание этим заниматься», — констатирует эксперт.

Он вспоминает, что с 2008 по 2014 год в армии происходила «гуманизация»: перешли на один год службы, увеличили число контрактников, а после 2014 года «все застопорилось». «Мы движемся к отказу от срочной службы. По крайней мере, политическое руководство дает такой заказ. Но то, что генералы это не могут делать, — уже наша российская проблема», — считает член СПЧ.

Все понимают: возврата к срочной службе нет, говорит Кривенко, потому что техника устарела, условия проведения боя кардинально изменились, и призывник-срочник вообще не будет справляться. При этом, по оценкам экспертов, которые вспоминает Кривенко, при реальной административной работе к отказу от срочной службы можно перейти в течение двух–пяти лет.

«Но для этого надо принимать нормальные управленческие решения, не поручать это Минобороны, которое само себя никогда не реформирует. А, например, создавать государственный комитет, наделить его полномочиями и так далее. Общество давно готово к этим изменениям», — заключает член СПЧ.

Однако зампредседателя думского комитета по обороне Красов считает иначе. Парламентарий абсолютно уверен, что мы не движемся в сторону отказа от призыва срочников. «Мы движемся в сторону по увеличению контрактников, но их-то мы должны откуда-то брать. Отмена службы по призыву — это далекое будущее, которое зависит от экономической, военной и политической ситуации. И сейчас говорить об этом рано», — уверен депутат.