И все летят обратно в СССР

Белая обложка — идеальное воплощение пустоты, в которую погружается сознание на третью неделю беспрерывной медитации, как это случилось с девушкой Пруденс в индийском Ришикеше, в ашраме Махариши Махеш Йога. Белая обложка — это законченное, обрамленное в рамку, заключенное в квадрат послание о бесконечной чистоте нашего мира, освобожденного от слов, звуков, суеты, музыки, самолетов, кофеварок и вообще всего.

Пустота может содержать в себе только пустоту. Было бы правильно, если бы, раскрыв Белый Альбом, мы не нашли там черного винила. Вот бы вытянулись наши лица. Или нашли бы там два черных круга пластмассы, на которых записана пустота, тишина и полное отсутствие звуков. Тогда обложка Белого Альбома совпала бы с его содержанием. Но такой ход был бы слишком прямолинейным для гибких, пластичных, текучих, живых The Beatles. Так жестоко подшутить над своими поклонниками они не могли. И поэтому они взяли и вывалили в белый квадрат все, что имели: 30 песен, полтора часа звука, смешение стилей, тяжелый блюз, индийскую рагу, старый чемодан, по которому Ринго стучал вместо барабанов, слова любви, позаимствованные у Бадди Холли, билет в СССР, воспоминание об Индии и ее обезьянах, занимающихся любовью на дороге, а также послание Пола бобтейлу Марте, кайф Джона и размышления Джорджа над книгой И-Цзин, приведшие к сочинению While My Guitar Gently Weeps.

Да, это альбом, в который вошло все, от содержания умов до содержания карманов, альбом, из которого растут пальмы Голливуда и кирпичные стены Ливерпуля, альбом, пахнущий марихуаной и крепким кофе, белым вином с утра и вечерней лапшой, которую подают в Crazy Noodle, альбом, похожий сразу на все: на цветной лабиринт веселых странствий, на кастрюлю, в которой течет, бурлит, булькает и завихряется музыка, на хипповый бутик на Карнаби-стрит, где в углу навалены персидские ковры, с люстр свисают бусы из семечек тыквы, а по шкафам прыгают птички. Этот альбом не стремится упорядочить себя, а, наоборот, разлетается в разные стороны по разным и стремительным дорогам.

Известно, что Маккартни и Леннон на записи Белого Альбома то и дело работали в разных помещениях, приходили в студию в разное время и вообще жили в не всегда пересекающихся мирах. Ринго волновался, просил выкинуть одну строчку из With Little Help from My Friends, потом обиделся на всех и посреди записи отправился плавать на яхте по Средиземному морю. Харрисон, никого не спросясь, привел в студию Клэптона и велел ему играть вместо себя на гитаре. Ах так! Тогда Йоко спела одну строчку в песенке про американца, сочетавшего медитацию в Ришикеше с охотой на тигров, а безымянный австралийский гитарист — о его имени исследователи спорят до сих пор — сыграл соло на испанской гитаре, после чего все присутствующие в студии приняли участие в записи бэк-вокала. Казалось бы, в таких условиях и при таких подходах все должно поломаться, разрушиться и улететь к черту. Но это были The Beatles, и поэтому получился Белый Альбом.

Нет, еще не все элементы хаоса мы назвали и перечислили в нашем мемориальном труде, посвященном белому квадрату, наполненному растущими у нас на глазах цветами. На кроватях, поставленных прямо в студии, возлежали Пол с гитарой, Джон с Йоко и Джордж с Буддой, а Ринго, как уже сказано, катался на яхте. Жена Джорджа Патти, пока он был с Буддой, советовала Полу, что делать с песнями, и он ее слушался. В студию приходили люди, много людей, присаживались на краешки кроватей и вели деловые переговоры с перебирающим струны Полом и находящимся в глубоком дауне Джоном, утверждавшим, что Пол — морж. Пол морж? А вы не знали? Периодически Джон вставал с кровати и объявлял в микрофон: «Все снимайте штаны и вперед!» Фраза была признана остальными The Beatles настолько ценной, что вы можете услышать ее на альбоме среди других сумасшедших и веселых вещей. Некоторые из них Леннон пел, лежа на полу, а микрофон к его рту ошарашенные звукотехники спускали сверху.

Так возникал этот белый квадрат и этот Белый Альбом, в котором столько жизни, драйва, веселья, смеха, печали и игры, что сколько его не слушай, все будет мало. Привычным к хаосу и чудесам The Beatles удалось создать многослойный мир, в котором из-под голубой воды светит оранжевое солнце, а из-за голубого неба выглядывает фиолетовое. Берешь небо за краешек радуги и оттягиваешь его, небо сходит, как целлофан, а под ним вдруг обнаруживается комикс. Что за комикс? Все пьяные, пьяный Пол едет на мопеде, падает с него, разбивает губу, которую криво зашивает пьяный доктор. Чем не повод для смеха? Чем не сюжет для песни? И все, включая енота Rocky Raccoon, обнявшись, летят обратно в СССР.

С тех пор прошло много времени, разные люди насочинили много разной музыки, но иногда все-таки следует положить перед собой белый квадрат и вглядеться в его чистую пустоту. Нет, это не пустота. Там, в 30 песнях великого альбома, содержатся наши жизни. Нет уже никакого CCCР, и енот Rocky Raccon, заливаясь утробным смехом, улетел в другую Галактику, туда, где тихий Джордж все читает китайскую Книгу Перемен, а горлопан Джон совершает очередную Революцию № 9. Звучит соло Клэптона, играющего в студии вместо Харрисона, звучит и будет звучать. Так же, как и моя любимая Honey Pie, в которой столько нежности и счастья.

Когда Белый Альбом только вышел в свет — это было 22 ноября 1968 года в Англии и 25 ноября в Америке — многим казалось, что он состоит из разрозненных, не стыкующихся вещей. Но с каждым годом эти вещи все плотнее и плотнее придвигались друг к другу и входили друг в друга, и теперь они образуют единство и целостность: лучшую музыку The Beatles.

Осталось только сказать, что сталось с девушкой Пруденс, которая после трех недель медитации в ашраме Махариши Махеш Йога превратила свое сознание в чистую, ничем не замутненную белизну. Она заперлась в хижине, отказывалась выходить и собиралась провести так оставшуюся жизнь. Но The Beatles не оставили ее, они бродили вокруг ее хижины днем и ночью, бренчали на гитарах, болтали, смеялись и наигрывали куски, которым в скором времени предстояло стать песнями на Белом Альбоме. И тогда она вышла к ним.