Такое количество морских животных, одновременно содержащихся в здешних адаптационных вольерах, — абсолютный рекорд. Все эти пленники — коммерческий улов последних месяцев. Он принадлежит четырем фирмам, которые являются крупнейшими в стране игроками на рынке отлова и экспорта морских животных. На рынке, не обеспеченном никакой мало-мальски правовой базой. Это ООО «Океанариум ДВ», ООО «Афалина», ООО «Белый кит» и ООО «Сочинский дельфинарий».
Из ОДУ (Общий допустимый улов), просчитанном в 2017 году на вылов белух в году нынешнем (200 особей), 195 предназначались представителям малочисленных и коренных народов Крайнего Севера. Еще пять — науке. Если у нас все хорошо с математикой и логикой, то 90 белух, сидящих сейчас в бухте Средняя в страшной скученности, это из тех пяти, что дали «на науку». Потому что ни «Афалина», ни «Океанариум ДВ», ни «Сочинский дельфинарий», ни «Белый кит» не имеют к народам Севера никакого отношения. К науке, впрочем, тоже: деятельность всех четырех фирм обозначается как «культурно-развлекательная».
Если допустить, что малые народы перепродали им свой улов, то это тоже нарушение. «Традиционные» квоты подразумевают, что народы сами ловят и сами едят свою добычу, без посторонней помощи и перепродажи третьим лицам. Кстати говоря, белух в пищу не употребляют. Во всяком случае в таком количестве.
Нарушением закона является и экспорт китообразных. Спрашивается,
на каком основании четыре коммерческие фирмы продают в Китай российских белух и косаток?
Где написано, что биологическими ресурсами страны можно разбрасываться направо и налево? Оставим пока (временно) этическую сторону вопроса: да, отлов и коммерческая эксплуатация китов и дельфинов страшно неэтичны, но их присвоение — рассмотрим бедолаг с точки зрения их многомиллионной стоимости — это еще и экономическое преступление.
Попасть в бухту Среднюю невозможно ни журналистам, ни экологам. Это охраняемая территория (что понятно), и все происходящее за забором является коммерческой тайной четырех ООО. А попасть туда непременно нужно: хотелось бы, чтобы независимые эксперты определили возраст белух, а также пол, возраст и видовую принадлежность косаток. Убедиться хотя бы в том, что белухи старше года — в возрасте до года их запрещено отлавливать даже самым коренным из северных народов, и в том, что косатки не принадлежат к популяции плотоядных, находящейся под угрозой исчезновения. Кстати говоря, в нынешнем году этот вид включен в Красную книгу Камчатки.
Ну и с экспортом разобраться было бы тоже неплохо. И с уже осуществленным, и с запланированным на декабрь.
И последнее. В ответе на журналистский запрос в ветслужбу Приморского края сказано, что каждой из четырех фирм принадлежат по 22–23 белухи. А в приложении к приказу Федерального агентства по рыболовству значатся совсем другие цифры. Если в природе существует еще одно приложение к этому же приказу, то оно должно быть за номером 3 и в нем должны быть цифры 12, 12, 13, 13. Где это приложение? Его почему-то нигде нет.
И совсем-совсем последнее: 11 косаток и 90 белух в денежном эквиваленте — это почти $19 000 000. В общем-то не такая уж и большая сумма. Для богатой России.
Лора Белоиван —
специально для «Новой»
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»