Северо-Кавказский окружной военный суд оставил в силе приговор экс главе Ингушского Центра по противодействию экстремизму (ЦПЭ) Тимуру Хамхоеву и его подчиненным. Судья отказался отменить прежнее решение, как того хотели осужденные, но и не поддержал потерпевших, которые требовали ужесточения слишком мягкого приговора. За целый букет садистских деяний, описание которых заняло 67 томов, пятеро цэпэшников получили от 3 лет условно до 10 лет строгого режима. Тем не менее, сам тот факт, что приговор состоялся, а его правомочность подтвердила вышестоящая инстанция, создает прецедент. Впервые сотрудники самого влиятельного силового подразделения на Кавказе признаны виновными в пытках и убийстве.
Тимур Хамхоев в военном суде Нальчика. Кадр видео
Напомним, четыре месяца назад Нальчикский гарнизонный военный суд приговорил бывшего начальника Центра по противодействию экстремизму МВД Ингушетии майора Тимура Хамхоева к 7 годам колонии общего режима, начальника одного из отделов ЦПЭ подполковника Андрея Безносюка — к 6 годам колонии общего режима, оперативника ЦПЭ Алихана Бекова — к 10 годам колонии строгого режима, оперативника Ису Аспиева к 5,5 годам колонии общего режима.
Также был осужден начальник отдела МВД по Сунженскому району Ингушетии подполковник Магомед Беков (три года колонии общего режима), оперативник отдела по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом Управления ФСБ России по Ингушетии Мустафа Цороев (пять лет колонии общего режима). Заместитель Хамхоева полковник Сергей Хандогин получил самое мягкое наказание — 3 года условно.
Подсудимым вменялся целый спектр обвинений: от вымогательства до убийства. Но одно обвинение у всех было общим: 286 статья УК РФ – «Превышение должностных полномочий»: «с применением насилия»; «с применением оружия или специальных средств»; «с причинением тяжких последствий».
Проще говоря — пытки. У одного только у Тимура Хамхоева 286 статья в обвинительном заключении фигурировала 6 раз.
49-летнему Магомеду Долиеву «превышение должностных полномочий» стоило жизни. Мужчина был задержан по подозрению в ограблении банка летом 2016 года и, не выдержав пыток, умер прямо в здании ЦПЭ. Обвинение квалифицировало эту смерть как убийство. Однако вменили эту статью только оперативнику Алихану Бекову, который участвовал в пытке. Хотя, исходя из обвинительного заключения, большинство обвиняемых принимали участие в задержании и допросе Долиева.
В ходе судебного разбирательства потерпевшие, а их в деле было шестеро, подробно рассказывали, как и при каких обстоятельствах сотрудники ЦПЭ «превышали должностные полномочия», выбивая у подозреваемых нужные показания. В рассказах фигурировали черные пакеты, надетые на головы, избиения, в том числе дубинками и автоматами, подвешивание за ноги вниз головой, и — неоднократное применение электрического тока — любимой «забавы» силовиков на Кавказе. По словам потерпевших, истязания могли продолжаться по нескольку дней.
Жалобы на подобные действия сотрудников ЦПЭ давно поступают в правоохранительные органы, и не только от жителей Ингушетии. В других республиках Кавказа их не меньше. Однако
до сих пор ни Следственный комитет, ни ФСБ никак не реагировали на заявления о пытках, единичные проверки преимущественно заканчивались отказом в возбуждении уголовных дел.
Поэтому когда в декабре 2017 года арестовали Хамхоева и его подельников, сложно было поверить, что дело дойдет до суда – слишком круты сотрудники, слишком неприкасаемо ведомство. К тому же взяли Хамхоева совсем не за пытки.
В ноябре 2016 года Хамхоев и его подчиненные задержали бизнесмена, гражданина Азербайджана Назарова, избили его, отобрали машину и шантажом вымогали 800 тысяч рублей. Однако Назаров оказался далеко не рядовым бизнесменом. Вместо того, чтобы собирать деньги, он задействовал свои связи в ФСБ. Спустя некоторое время сотрудники республиканского УФСБ при участии сотрудников Центрального аппарата ФСБ арестовали Хамхоева. Дело вышло на федеральный уровень.
Тимур Хамхоев до суда. Кадр Ингушетия ТВ
Дальше эпизод за эпизодом в уголовном деле стали появляться все более страшные подробности, касающиеся оперативной работы сотрудников ЦПЭ. Следователи неожиданно стали реанимировать заявлений о пытках, которые до этого годами пылились на полках следственного управления. В итоге набралось шесть эпизодов, один – с летальным исходом.
Никто из подсудимых свою вину не признал.
Отдельно стоит сказать о поведении обвиняемых на суде. Вели они себя эмоционально и агрессивно. Тимур Хамхоев выкрикивал оскорбления и угрожал потерпевшим и свидетелям.
Марем Долиева, жена убитого в здании ЦПЭ Магомеда Долиева, плакала, вспоминая, как Тимур Хамхоев и Магомед Беков издевались над ней. На что Хамхоев обещал «достать» ее и ее родственников даже из-за решетки.
Марем Долиева. Скриншот Youtube
Подобные угрозы сыпались и на адвоката потерпевших Андрея Сабинина. Угрожал ему не только Хамхоев, но и экс-глава полиции Сунженского района Магомед Беков.
По итогам заседания Прокуратура затребовала для подсудимых от 7 до 16 лет лишения свободы. Однако суд посчитал такое наказание слишком суровым и практически вдвое скостил сроки. Прокуроры обжаловать приговор отказались.
После ареста Хамхоева и его подельников на пост и.о. начальника ЦПЭ Ингушетии был назначен Ибрагим Эльджаркиев. С тех пор прошло девять месяцев. Уже известно о двух случаях применения пыток сотрудниками ЦПЭ при новом начальстве. Один случай – дело 25-летнего Абдулмалика Албагачиева, второй – дело 25-летнего боксера Альберта Хамхоева (однофамилец бывшего начальника ЦПЭ). Случаи между собой никак не связаны, но словно написаны под копирку.
Оба молодых человека были задержаны по подозрению в связях с боевиками. В обоих случаях с доказательствами у сотрудников ЦПЭ было туго. В обоих делах – черный пакет, пытки, электрический ток (имеются фотографии избитых и документы медицинского освидетельствования).
После допросов Албогачиев почти месяц провел в реанимации, Хамхоев – больше никогда не сможет заниматься профессиональным боксом, у него отбиты внутренности.
Оба молодых человека были осуждены. А по факту пыток Албагачиева удалось добиться возбуждения уголовного дела, которое тут же забуксовало. Фамилии всех пытавших сотрудников ЦПЭ Албагачиев озвучил публично. Однако в уголовном деле они до сих пор не фигурируют.
«Единственный закон тут — это мы. Нам никто не судья», — вспоминал впоследствии слова и.о. начальника ЦПЭ Ингушетии Ибрагима Эльджаркиева Абдулмалик Албагачиев.
Конвейер ЦПЭ продолжает работу.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»