Пошивочный цех наследников Дзержинского

15 декабря 2017 года ФСБ России отчиталась о масштабной операции, проведенной в 14 регионах страны:

Владимир Путин поблагодарил Дональда Трампа за предоставленную ЦРУ информацию о готовящихся терактах. Семерых человек задержали в Петербурге по подозрению в подготовке серии взрывов, в том числе в Казанском соборе.

По версии следствия, 18-летний Евгений Ефимов возглавил законспирированную ячейку ИГИЛ (запрещена в РФ), его «консультантом» выступал 23-летний Антон Кобец. Помимо Ефимова и Кобца, арестовали еще троих «подельников» — Алисхана Эсмурзиева, Шамиля Омаргаджиева и Фируза Калавурова.

По словам матери Евгения Оксаны Ефимовой, она сама обратилась в ФСБ, заподозрив, что сын мог попасть под влияние исламистов: вдруг начал изучать арабский, говорить о желании принять ислам, сменил круг общения, стал пользоваться «какими-то арабскими духами». После теракта в петербургском метро родители Ефимова доставили сына в Большой дом на Литейный — «для беседы».

Дело Ефимова рассматривалось в особом порядке, ему присудили пять лет колонии строгого режима и штраф в 100 тысяч.

Омаргаджиев и Эсмурзиев пойдут по статьям о хранении оружия и несообщении о преступлении. Оба заявят, что признательные показания были выбиты.

Как следует из акта опроса ОНК, после обыска в квартире Алисхана Эсмурзиева сотрудники регионального УФСБ заковали его в наручники и поместили в микроавтобус. Где, швырнув на пол, «топтались на нем», «пытали электрошокером», прикладывая его к наручникам, ногам, паховой области. В здании управления, в дежурке, он увидел знакомых по мечети. Их выводили по одному в другое помещение, откуда раздавались крики. Допрашивавший Алисхана следователь, не удовлетворившись его показаниями, привлек людей в масках. Они отвели Эсмурзиева в другой кабинет, завели руки за спину, надели на них наручники, а на голову мешок. К ногам прикрепили «крокодилы», по которым стали пускать ток, требуя признать вину.

Эсмурзиев подаст заявление о пытках. Но затем отзовет его, пойдя на рассмотрение дела в особом порядке.

Заявление о противоправных действиях сотрудников УФСБ направит и Омаргаджиев (гематомы и ссадины зафиксированы при поступлении в СИЗО и справке Александровской больницы).

Но в возбуждении уголовного дела ему будет отказано.

И в этом, и в некоторых других находящихся в производстве ФСБ делах правозащитники фиксируют и такое нарушение, как подмена времени фактического задержания. Так, Омаргаджиев оказался в наручниках около 16 ч 14 декабря, а в постановлении суда об избрании меры пресечения указано — задержан на другой день, в 22:15.

Аналогичным образом «выпали» 30 часов в деле антифашиста Виктора Филинкова, одного из трех питерских фигурантов «дела Сети».

Филинкова взяли в аэропорту 23 января, после 20.45 (соответствует отметке в карточке пассажира на пункте пропуска Пулково-1). Копию этой карточки следователь УФСБ Геннадий Беляев сам приложит к ходатайству об избрании ареста, доказывая, что Филинков, «планируя избежать уголовного преследования, приобрел авиационные билеты… прошел пункт пропуска государственной границы… с целью вылета за пределы РФ». При этом в деле будет значиться, что фактическое задержание произошло в 00:15 25 января.

В этот временной зазор уместится многое, о чем расскажет Виктор в адвокатском опросе: перемещение по городу в минивэне, с заездом в отдел полиции (снять пальчики), больницу (провести медосвидетельствование), угрозы, избиения и пытки, длившиеся почти до семи утра. Потом, до позднего вечера, допрос в Управлении ФСБ. Как показал Филинков, руководил истязаниями в минивэне оперуполномоченный ФСБ Константин Бондарев.

Бондарева руководство ценит. За два месяца до истязаний Филинкова глава УФСБ по Петербургу и Ленобласти Александр Родионов направил спикеру городского парламента ходатайство о поощрении особо отличившихся сотрудников. В том числе — старшего оперуполномоченного капитана К. А. Бондарева, «за особые заслуги в деле обеспечения безопасности, законности и правопорядка на территории Санкт-Петербурга, проявленные при этом высокие профессиональные качества, инициативу и настойчивость».

Такую инициативу и настойчивость познают на себе и другие обвиняемые по делу «Сети» — Арман Сагынбаев, Игорь Шишкин, и даже свидетель Илья Капустин.

Игорь Шишкин, пошедший на сделку со следствием, заявлений о пытках не делал. Но члены ОНК зафиксировали при осмотре в СИЗО-3: «на всей поверхности спины Шишкина А. Д., а также на задней части правого бедра многочисленные повреждения кожных покровов (ожоги, предположительно от электрических проводов)», гематомы вокруг левого глаза и большую гематому, «занимающую почти 1/3 бедра».

Гематомы, ссадины и свыше 33 ожогов, включая парные, с характерным для электрошокера шагом, зафиксируют и на теле Виктора Филинкова.

В обоих случаях осмотры и опросы проходили в присутствии медработника и начальника СИЗО, фиксировались на видеокамеры и видеорегистратор сотрудника изолятора.

Последствия обработки свидетеля Капустина оценит врач городской поликлиники № 3 К. М. Саидов: в подписанной им справке перечислены многочисленные ушибы мягких тканей, а также «электроожог (поверхностный) правой половины живота, правого тазобедренного сустава и правой паховой области электрошокером». Специалисты Бюро судебно-медицинской экспертизы также установят: следы на теле Капустина «могли образоваться от действия электрозарядного устройства (электрошокера), что подтверждается их морфологическими особенностями».

Филинков и Капустин направят заявления о пытках, члены ОНК и адвокаты обратятся с ходатайствами о сохранении и приобщении записей с камер и видеорегистраторов.

Но пройдет месяц, пока стартует первая проверка военного следственного отдела СК РФ по Петербургскому гарнизону, потом ею займется следователь Военного следственного управления по Западному военному округу капитан Сергей Валентов, на что уйдет еще месяц. За это время видеозаписи окажутся уничтоженными «по истечении срока хранения». Исчезнут и те улики, что просила приобщить сторона защиты — одежда Филинкова со следами крови и др.

Капитан Валентов не станет утруждаться ни проведением осмотра салонов «пыточных на колесах», ни истребованием детализации звонков с мобильных телефонов сотрудников УФСБ и навигатора служебного автомобиля. А предпочтет поверить им на слово: действовали строго в рамках закона, ничего противоправного не совершали, ткнули пару раз электрошокером и Филинкова, и Капустина, потому что оба пытались бежать. И синяки каждым из них получены при одних и тех же обстоятельствах — при резком торможении машины не удержались на ногах, ударились.

Специалистов, выполнивших судмедэкспертизу по Капустину, Валентов опрашивать не станет, а ее содержание вовсе обойдет вниманием. Зато призовет доктора из поликлиники, который согласится с предложенной ему новой версией: следы на теле Капустина «могли образоваться в результате укусов насекомых или в связи с кожными заболеваниями».

Валентов вынесет постановления об отказе в возбуждении уголовных дел по заявлениям о пытках и Филинкова, и Капустина. Следующая станция — ЕСПЧ. Тем же маршрутом следует теперь и дело о пыточных условиях содержания в СИЗО-6 антифашиста Юлия Бояршинова.

Оказавшись в СИЗО-6 (Горелово), Виктор Филинков постарается привлечь внимание к судьбам двух тамошних сидельцев, написав на волю:

«У Павла Зломнова и Романа Гроздова «три гуся» (статья 222 УК, незаконный оборот оружия. — Прим. ред.), но к сути дела это не относится. Это нужно знать для того, чтобы понять размах и простоту применения пыток Федеральной службой безопасности. Паше отбили голову и сломали руку. Выглядел он прискорбно, был растерян [говорил]: «Держали меня, а этот, опер, на мне прыгал… Я их всех помню! Опер… маленький такой, а машина черная была, минивэн». <…> Рома показал ожоги от электрошокера. Его ноги выглядели для меня очень знакомо. «За несколько часов они о меня два шокера разрядили. Да, первый сел — достали второй. Спецназ и опера… Я запомнил их лица. Некоторых знаю, как зовут, готов опознать. У нас пытали вообще всех. Мне N на яйцах кресты показывал, я не верил, что его даже туда током били <…> Следователь обещает за клевету выпустить отказников под домашний или подписку. Согласны не все...» — приведет Виктор выдержки из рассказа Романа. Добавив от себя: «Схема добровольного согласия поучаствовать в следственных действиях не нова, даже обыденна: лес — ток — насилие — подпись».

Задержали Зломнова и Гроздова еще 31 января. Их дела изобилуют словосочетаниями «неустановленные обстоятельства», «неустановленные лица», «в неустановленном месте».

Члены ОНК Ленобласти смогли посетить Гроздова 15 мая (когда он содержался в Гатчинском ИВС), засвидетельствовав: «Все еще видны следы ожогов от электрошокера, они расположены в области паха и имеют вид ярко выраженных красных пятен; также есть проблемы с чувствительностью левой руки от локтя до пальцев».

Как рассказал Роман, поздним вечером ему позвонил знакомый Дмитрий Бажин (станет обвиняемым по тому же делу), предложил встретиться. Когда Гроздов спустился, в подъезде на него напали несколько человек в масках, стали избивать. Один из нападавших был без маски, позже, уже в кабинете УФСБ, Гроздов узнает его имя — Роман Андреев.

Загрузили в микроавтобус, где продолжали избивать, требуя признаться в продаже оружия. В ответ на крики, что ничего не знает, били электрошокером — преимущественно в пах и по ступням. После нескольких часов пыток привезли в незнакомое Роману здание, где его двое суток держали без сна, без воды и еды, уборную разрешили посетить один раз. Требуя дать признательные показания, «угрожали физическим насилием, приговаривая: «Сейчас мы в пакет подышим», «Сейчас на мороз пойдем стоять». Пугали, что подбросят его матери наркотики и тоже посадят. А ему добавят еще обвинения в убийстве и терроризме.

Потом — суд, назначение ареста. Из суда — в Городскую больницу № 26. В приемном покое сопровождавшие Романа сотрудники ФСБ контролировали, чтобы он сам не мог приблизиться к медикам. Позвонили главврачу, тот спустился и дал им справку — Гроздов здоров, травм не имеет. Повезли в Горелово. Там врач тоже не стал фиксировать следы побоев и ожоги.

Со слов Павла Зломнова, его тоже жестоко избивали в минивэне, пока везли на Шпалерную. Повалив на пол, прыгали по нему, наносили удары по голове, почкам, печени. Теряя сознание, он все спрашивал: «Кто вы такие?» На что один из оперативников ответил: «Я твой император!» — и, засунув ему свой палец в правое ухо, продавил барабанную перепонку.

Впоследствии Павел сообщит, что опознал его: им окажется тот же Роман Андреев, оперуполномоченный отделения УФСБ в г. Гатчине.

Наутро отвезли в Александровскую больницу, где выдали справку: «гематомы правой скуловой области, правой ушной раковины и заушной области, ссадина левой лопаточной области, ушиб правой кисти, грудной клетки слева, поясничной области».

Оценив плачевное состояние Зломнова, в ИВС на Захарьевской ул. принять его отказались. В Горелове, куда доставили после избрания меры 2 февраля, тоже. Отправили в гатчинскую больницу, куда немедленно примчался руководитель следственной группы Даниил Саблин. Он о чем-то переговорил с врачами, госпитализировать Зломнова не стали, повезли в ИВС Гатчины. Но в справке, выданной в ЦРБ Гатчины, значится: «ушиб мягких тканей лица, грудной клетки, спины, правого плеча, почек».

Там же 7 февраля врач Г. В. Австрийская — редчайшее дело! — указала в справке, что Павел Зломнов «нуждается в покое и обследовании; принимать участие на данный момент в следственных действиях не может».

Через два дня его поместят в перенаселенную камеру гореловского СИЗО, где личная койка появится у Павла лишь спустя два месяца, на «коммерческой основе».

Зломнов подаст заявление о пытках с требованием провести проверку и привлечь к уголовной ответственности виновных сотрудников ФСБ.

При проведении исследования судебно-медицинский эксперт Анатолий Колмаков обойдет вопрос о повреждении барабанной перепонки, внутренних органов (в Гатчинской больнице, напомним, Зломнову диагностировали «ушиб почек»). И подведет к заключению о «незначительных повреждениях».

Старший следователь ВСО СК России по Санкт-Петербургскому гарнизону капитан юстиции Шабаев А. К. вынесет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Вполне удовлетворившись объяснениями опера ФСБ Романа Андреева — который не то что барабанной перепонки не протыкал, но и вообще не участвовал в «транспортировке» Зломнова. На веру будут приняты и объяснения коллег Андреева, дружно показавших, что Зломнов оказывал сопротивление и «осуществил попытку скрыться». Но ее пресекли с помощью аккуратного силового приема, «уложили на землю» и «обезвредили», надев наручники. А в Александровской больнице, баяли опрашиваемые офицеры, «один из врачей пояснил, что практически все жалобы Зломнова П. А. на свое здоровье являются симуляцией». Перечисляемые же им заболевания — включая потерю слуха и проблемы с отбитыми почками — «являются врожденными или приобретенными» и «никак не связаны с возможным применением к нему насилия со стороны сотрудников ФСБ».

Не защищены от дознаний с «электровспоминателем» и те, что сами носят погоны. С жалобами на пытки обратились в ОНК Петербурга два бывших сотрудника угрозыска ОМВД по Тосненскому району: экс-начальник тамошнего отдела по борьбе с имущественными преступлениями майор Илья Щукин и лейтенант Сергей Ласлов.

Несколько сотрудников этого ОМВД стали фигурантами дела, возбужденного в апреле прошлого года по факту вымогательства взятки. Как свидетельствует Щукин, 12 апреля сотрудники ФСБ в г. Кириши задержали трех его коллег, с одним из которых он находился в этот момент в одной машине «по служебной надобности». Сотрудники спецподразделения ФСБ «Град» вытащили из авто и майора, уложили лицом на асфальт, руки за спину — наручники. Засунули в минивэн, где избивали с применением электрошокера — в том числе нанося удары в паховую область. «Говорили при этом, что детей больше у меня не будет», — рассказал Щукин. Примерно через три часа его доставили в отделение ФСБ, где продержали в наручниках до шести утра. Но признательных показаний он так и не дал.

Проведенная в отношении Щукина судмедэкспертиза подтвердит наличие многочисленных кровоподтеков, в том числе на ягодицах и половом члене. И заключит, что хотя эти повреждения «не являются специфичными для поражения электричеством, в том числе применения электрошокера, однако характер, взаимоположение и размеры данных ссадин не позволяет исключить возможности их получения от применения электрошокера». А для более точных выводов «необходимо уточнить параметры самого электрошокера».

Илья Щукин подал ходатайство о повторной экспертизе — указав, что ему известна модель примененного электрошокера («Мальвина»).

Но оно было отклонено.

Заявление о применении к нему насилия сотрудниками ФСБ майор Щукин подал в ОВД и прокуратуру г. Тосно еще 24 апреля. Однако ответа так и не получил.

Помимо взятки, Щукину вменили сбыт наркотиков с использованием служебного положения, фальсификацию доказательств для уголовного преследования, превышение должностных полномочий.

Находится в СИЗО-1, где также содержится Сергей Ласлов. Его сотрудники ФСБ задержали 6 июля по месту службы — в ОМВД по Тосненскому району. Посадили, со слов Ласлова, в служебный автомобиль, надели наручники и отвезли сначала в Тосненский отдел ФСБ, затем — в «гаражи» неподалеку, оттуда — в поле у лесополосы. По пути «требовали признаться, где в ОМВД г. Тосно хранятся наркотики».

По оценкам пострадавшего, истязания длились более двух часов. Чтобы прекратить мучения, он согласился дать признательные показания. В отделе ФСБ по г. Тосно Ласлов подписал напечатанное Котусевым объяснение.

Перед помещением в ИВС осмотрен в центральной районной больнице Тосно. Зафиксированы телесные повреждения. Отражены они и врачом скорой помощи, вызванным к Ласлову в ИВС на второй день.

Назначенная судебно-медицинская экспертиза установит наличие множественных ссадин схожих характеристик, в том числе «на задней поверхности полового члена, на коже мошонки (около 30)», столько же — на «нижних конечностях», всего по туловищу — до 90. Часть из них расположены по одной линии, на расстоянии 1 см друг от друга. Тот же специалист (Трошин Е. Л.), что проводил экспертизу Щукину, опять допустит: «характеристика данных ссадин не позволяет исключить возможности их получения от действия электричества». Но от рекомендаций уточнить модель электрошокера теперь воздержится.

Следователь ВСО СК России по Санкт-Петербургскому гарнизону капитан юстиции Жемердей Г. Н. не станет списывать с коллеги Валентова и валить на клопов. В своем постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению Ласлова представит другую нетривиальную версию: имевшиеся у заявителя телесные повреждения «могли быть им получены самостоятельно в результате расчесывания». И согласится с полученными объяснениями сотрудников ФСБ в том, что их «действия, связанные с задержанием Ласлова С. Ю., не выходили за пределы предоставленных им полномочий и не нарушали его законные права и интересы».

В сентябре в Петербурге вынесено первое и пока единственное решение о возбуждении уголовного дела по заявлению о пытках сотрудниками ФСБ — причем тем же Сергеем Валентовым.

На этот раз признать истязания «не повлекшими вреда здоровью» не было никакой возможности: «Разрыв прямой кишки. Рваные раны анального канала. Ушиб мочевого пузыря. Макрогематурия. Ссадины обоих запястий. По результатам МСКТ выявлены признаки перфорации стенок мочевого пузыря и прямой кишки».

Такой диагноз поставили 57-летнему «авторитетному бизнесмену» образца 90-х Игорю Саликову при поступлении в блок критических состояний Александровской больницы. Куда он попал после обыска, проведенного у него в доме при участии старшего оперуполномоченного отдела регионального УФСБ в Петроградском районе И. С. Кирсанова.

Кирсанов, как показал Саликов, заковал его в наручники, бил дубинкой и электрошокером, несколько раз ударил гражданскую жену Саликова Ольгу. Несмотря на готовность хозяина отпереть сейф (где хранилось зарегистрированное оружие), он был взломан, а содержимое вышвырнуто на пол.

С его слов, Кирсанов пытался склонить приехавшего врача скорой списать все на обострение геморроя. Но медику удалось настоять на экстренной госпитализации.

Впоследствии Кирсанов будет выдвигать и другие не менее циничные версии — мол, Саликов сам причинил себе такие увечья, отпросившись в уборную.

Саликов, которому пришлось пройти через четыре сложнейшие операции, подал заявление о пытках.

Анализ полученных свидетельств и документов позволяет, по мнению Екатерины Косаревской и Яны Теплицкой, говорить о том, что для сотрудников УФСБ по СПб и ЛО пытки становятся неотъемлемой частью дознания и следствия. «Здравый смысл заставляет предположить, что происходит это с ведома и одобрения их руководства. Начиная с первого заключения рабочей группы ОНК Петербурга о пытках со стороны сотрудников регионального УФСБ, мы не получили от него ни одного ответа, который мог бы свидетельствовать об обратном, — отмечают авторы документа. — Судьи, врачи, журналисты, адвокаты, сотрудники Следственного комитета, ФСИН и полиции — если бы все люди этих профессий считали для себя недопустимым соучастие в пытках и укрывательство пыток, наше заключение осталось бы пустым».

Пока страх мешает людям честно исполнять свой долг, сотрудники ФСБ остаются абсолютно безнаказанны.

«По этой и по другим причинам мы не считаем на данном этапе возможным рассчитывать на справедливость в краткосрочной перспективе и на правосудие на национальном уровне для жертв пыток со стороны сотрудников ФСБ, не рассчитываем и сами на объективное рассмотрение нашего заключения. Однако нам представляется важным собрать и сохранить настоящие свидетельства для общества и для истории», — поясняют авторы заключения.

___

ВСЕ МАТЕРИАЛЫ ПЕТЕРБУРГСКОЙ РЕДАКЦИИ ДОСТУПНЫ ПО ССЫЛКЕ

___