Предыдущее упражнение в этом жанре — «Сонет-акростих с кодою», то есть с добавочной пятнадцатой строкой, — написал Валерий Брюсов и посвятил его Игорю Северянину. Два предлагаемых сонета подводят итог многолетним размышлениям автора о месте поэта в рабочем строю.
Петр Саруханов / «Новая газета»
1.
Коль жизнь мою представить
без учета
Рулад, баллад, —
забыв, что я поэт, —
У, я скажу вам, это будет что-то!
Грехи, тоска и суета сует.
Еще страшней, что эти господа —
Мильоны заселивших города, —
Устраивают бойни,
злобой пышут,
Дерутся, не сгорая со стыда,
Актерствуют в комедии суда,
Клевещут, лгут —
и ничего не пишут!
И хрен поймешь, зачем они тогда.
2.
Да, Тютчев был сухим и нелюдимым,
Ахматова любила многих фриков,
Иванов*был треплом неутомимым,
Языков пил до паники и криков,
Тарковский-pereимел немало бзиков,
Олейников был крайне нетерпимым,
Жуковский был придворным
подхалимом,
Есенин пил сильнее, чем Языков.
Слагая мелодические строки,
Кузмин щипал мальчишеские щеки,
Оскар Уайльд был просто …..с,
Тургенев — трус, и что уж там о Блоке
И Пушкине, и весь иконостас
На обозренье выставлял пороки.
А все же мы гораздо лучше вас.
___
*Вячеслав, а впрочем, и Георгий.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»