Результаты голосования, прошедшие в сентябре по регионам России, интересны не тем, что всего-то в нескольких случаях по всей огромной стране «Единая Россия» проиграла другим спойлерам, лояльным Кремлю. Все разговоры о повышении конкурентности политической системы, а то и о вот-вот грядущей «заре освобождения» пока выглядят преждевременными и в существующем контексте могут вызвать лишь горькую улыбку.
Кое-что новое, однако, начинает проявляться, и это фиксируется персональными наблюдениями: мои друзья из числа российских либералов перестали бояться победы на выборах «красно-коричневых». Пожалуй, впервые года с 92-го, т.е. почти за всю нашу постсоветскую политическую историю, возможность победы КПРФ и ЛДПР хоть на каких-то выборах в либеральном лагере воспринимается не столько как угроза, сколько скорее даже как шанс. Не всеми, конечно, но перемена принципиальная и важная: возможность любой смены власти в результате признанных легитимными выборов лучше, чем сохранение этой власти любой ценой, даже если в результате побеждаем не мы сами, а кто-то другой.
Разительным контрастом это выглядит с событиями четвертьвековой давности. Тогда, в сентябре 1993 года, президент Ельцин своим указом распустил Верховный Совет, фактически приведший его к власти и наделивший дополнительными полномочиями. В результате двухнедельного противостояния 3–4 октября в Москве произошли кровавые столкновения, а ОМОН и военные учинили брутальную расправу над теми преимущественно безоружными людьми, кто, участвуя в спонтанных уличных акциях, пытался протестовать против доведших их до нищеты рыночных реформ. И что же демократическая интеллигенция? Не дрогнув ни одним мускулом на лице, за редким исключением, те, кто претендовал на роль совести нации, однозначно поддержали Кремль и силовиков, комендантский час и зачистки.
Громкие литературные имена подписантов «Письма 42-х», опубликованного газетой «Известия» (в те дни тоже, разумеется, прокремлевской) в поддержку расстрела Дома советов в Москве, лучше здесь не приводить. Благо некоторые из их числа впоследствии от своих подписей отказались. Кто-то и вовсе заявил, что ничего не подписывал, обвинив в фальсификации организаторов явно заказной пиаровской акции. Те же, кто своей подписи не стыдится до сих пор, вполне могли бы ответить эмоциональными словами из ночного телевизионного монолога талантливой исполнительницы трагикомичных эпизодов в фильмах Рязанова: «Нам грозят страшные вещи — опять придут коммунисты!»
Истерика и страх перед другими на годы приковали либеральную интеллигенцию к власти и ее многоходовым играм.
Никто здесь, конечно, не оправдывает тех безумцев из Белого дома, кто решил поиграть в «народную революцию», дав боевикам а-ля «Моторола» устроить беспорядки со стрельбой, захватить столичную мэрию и предпринять феерическую по бессмысленности и кровавым последствиям попытку штурма «Останкино». Но все же самое печальное, что подлинных сторонников демократических ценностей в тогдашней, выползавшей из-под разлагающегося трупа коммунизма России были считаные единицы. Трое из числа немногих — диссиденты Владимир Максимов, Андрей Синявский и Петр Егидес.
В отличие от популярной советской киноактрисы и членов Союза писателей, привыкших к привилегиям Литфонда, они-то на собственной шкуре знали, что такое политические репрессии и карательная система в СССР. Их первый вопрос к торжествующему большинству был прост: «Какая часть нации опять уйдет в палачи и вертухаи?» На фоне всеобщего интеллигентского ликования только эти трое призвали Ельцина к отставке, потому что «в конфликте с Верховным Советом виноваты как минимум обе стороны, и, может быть, больше виноват тот, у кого больше власти». Они же напомнили коллегам по литературному цеху: «Патологическая боязнь неугодного слова — это и есть сталинизм». Но их письмо, опубликованное в России, осталось неуслышанным.
И вот прошло 25 лет. Ни красные, ни коричневые к власти так и не пришли. Зато сама власть, сменяемая только по монархическому принципу передачи трона «преемнику», но никак не в результате конкурентной политической борьбы, воплотила многое из того, чему Макашов с Баркашовым могли бы дружно аплодировать. Одна державная мощь чего стоит! Плюс низкая инфляция и бездефицитный бюджет, как мечтали Гайдар с Чубайсом. Вот только обычным гражданам непонятно, сколько всего в стране денег и как они распределяются: ни у депутатов, ни тем более у обычных граждан нет контроля над государственными финансами. Верховный Совет, и правда, парламентом не был, но может ли считаться парламентом орган, до сих пор не имеющий возможности формировать правительство и его контролировать?
И еще беда: либеральную интеллигенцию ко двору больше не зовут.
Ни к чему-с. Народ царя и так любит — за геополитические победы и обещание, что «как в 90-е» не будет. Умные разговоры про демократию требовались, когда Ельцин просил у Клинтона кредиты на организацию голосования за себя, любимого, в 96-м году. Теперь-то на удержание власти деньги точно есть, суверенитет восстановлен, он же самодержавие, незыблемое, как всегда, до поры до времени. Так что «красно-коричневых» точно можно не опасаться.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»