Похоронное бюро Крокодила Гены

«Не скажу о живых — а покойников мы бережем», — написал много лет назад Владимир Высоцкий, не предполагая, что пройдут годы, и покойники (особенно знаменитые) станут самой лакомой добычей телевизионщиков, да и сам он после смерти не избежит этой печальной участи. Его женщины, его пагубные пристрастия и подробности смертного часа будут интересовать ТВ куда больше, чем творческое наследие.

Два месяца назад не стало знаменитого на весь мир детского писателя Эдуарда Успенского. Во всех ток-шоу в тот горький день вспоминали «папу Крокодила Гены, Чебурашки и Кота Матроскина» (именно так называли Успенского ведущие поминальных программ — пошлость тоже давно стала нормой их жизни).

Словно соревнуясь между собой в обладании «эксклюзивом», и Андрей Малахов в «Прямом эфире» на канале «Россия», и Дмитрий Борисов в шоу «Пусть говорят» на Первом канале наперебой показывали кадры, снятые в последние дни жизни писателя. Эти кадры многократно повторялись в течение обоих эфиров, демонстрируя человека, изнуренного тяжелой болезнью, исхудавшего, с обритой после химиотерапии головой, которого домочадцы с трудом затаскивали в дом по ступенькам крыльца. С фотографий, сделанных в клинике, на нас смотрел Успенский с трубками в носу, под капельницей, в больничной рубахе. Трудно предположить, что он хотел такой посмертной славы, трудно представить, что найдется хоть один нормальный человек, который бы дал согласие, чтобы после его смерти подобные видео- и фотосвидетельства его немощи выставили на всеобщее обозрение. Впрочем, деликатность и такт давно уже покинули создателей «горячих» шоу — главное, что они добыли эти свидетельства. Не пропадать же добру.

И уж конечно, самую малую часть шоу посвятили его произведениям и его героям. Ведущие то и дело обращались к личной жизни умершего — к его непростым отношениям с женами и детьми. На Первом канале тему программы, посвященной памяти Успенского, озаглавили так: «Прощальная исповедь бывшей жены».

Бывшая жена и соведущая Эдуарда Успенского по некогда популярной программе «В нашу гавань заходили корабли» Элеонора Филина действительно пришла в студию. Но не для того, чтобы исповедаться, а чтобы рассказать об их счастливом творческом союзе, который оказался куда плодотворнее союза семейного (так бывает). Однако ведущий и его гости жаждали совсем других подробностей и требовали покаяния. Особенно усердствовал в этом желании скандальный герой многих шоу Прохор Шаляпин, объявивший себя поверенным в душевных муках старшего товарища. Играя желваками, он требовал: «Мы все ждем, чтобы вы перед Богом попросили прощения у Эдуарда Николаевича. Он чуть не плакал, рассказывая, как вы его предали. Не дай бог встретить такую женщину на своем пути».

«Сейчас пойдут разборки. Я хочу попросить, чтобы не трогали его имя», — со слезами на глазах обратилась к присутствующим Лариса Рубальская.

Словно в воду глядела. Прошло два месяца — и пошли-таки разборки. В ток-шоу «Пусть говорят» объявилась родная дочь писателя. «Папа Чебурашки, Крокодила Гены и Кота Матроскина» оказался, по ее словам, никчемным отцом и, чтобы отомстить ей и первой жене, лишил их наследства. «Почему он не оставил ничего из многомиллионного наследства дочери Татьяне?» — недоуменно вопрошал ведущий. И тут же сладострастно перечислял, что нажил за свою долгую творческую жизнь Эдуард Успенский: «Дома в Переделкине, на Рублевском шоссе, в Анапе, Риге, несколько квартир в Москве… Его по праву называли самым дорогим детским писателем. Только образ Чебурашки приносил миллион долларов в год!»

Потом, правда, он же уточнял: завещание пока не оглашено, но дочь Татьяна выражает абсолютную уверенность, что ее в завещании нет. Не первой молодости женщина, согласившаяся на откровенное интервью, добавляла все новых и новых черных красок в светлый доселе образ отца: называл свою первую жену и ее мать старухой Шапокляк и Бабой-ягой, отказывал им в помощи, отправил дочь в секту, связался с «монстром» — второй женой.

Кто-то из гостей студии на основании этих откровений сделал многозначительный вывод: нелюбовь к своим детям — особенность детских писателей, возьмите хоть Сергея Михалкова, радовавшего миллионы чужих детей, но равнодушного к собственным отпрыскам (и это притом что Успенский удочерил двух девочек и до конца жизни воспитывал и любил как родных).

Потом принялись подсчитывать, на какую долю наследства имеет право дочь Татьяна. «Что вы, я ни на что не претендую, — лицемерно ужасалась эта дочь. — Но если он что-то мне отписал — не откажусь».

Светлый образ «папы Чебурашки» и нашего «всехнего папы» наверняка несколько померк в глазах доверчивых зрителей, узнавших, что их кумир, во-первых, был богат как Крез (чужое богатство — дополнительный черный штрих к портрету), а во-вторых — не захотел делиться со своей «кровиночкой».

Незадолго до программы, посвященной завещанию Успенского, за наследством певицы Людмилы Рюминой, ушедшей в мир иной год назад, явились в ту же студию «Пусть говорят» родственники «седьмая вода на киселе». Все свое многомиллионное имущество певица посмела отписать водителю, с которым тайно от всех обвенчалась незадолго до смерти. «Не могла она так с нами поступить, — уверяла родня. — Это она под воздействием сильнодействующих препаратов на такое пошла, а уж мы к ней всегда с дорогой душой, ближе нас у нее никого не было, а какой-то водитель теперь благоденствует и не желает с нами общаться».

И вот представьте: человека нет уже год! Последняя воля выражена в завещании. Но им все неймется. А куда бежать за справедливостью? На ТВ, конечно, где такие истории умеют так подавать и расцвечивать, что сами покойные умерли бы второй раз. Со стыда. От того, что их личная жизнь, которую многие тщательно оберегали от посторонних глаз, вынесена на всеобщее обозрение и подвергнута поношению. От того, что защититься от подлости, пошлости и грязи они уже не могут, а отдельные здравомыслящие голоса в их защиту тонут во всеобщем хоре негодования.

О, сколько нам открытий жутких еще готовит ТВ, все больше напоминающее коммунальную кухню, партком, товарищеский суд и лабораторию ДНК в одном флаконе. Заслуги перед Отечеством знаменитых покойников — главных фигурантов подобных историй — не только не являются охранной грамотой, но, напротив, вдохновляют стервятников на новые изыскания и подвиги. Кому интересно наследственное дело простого дяди Васи с улицы Кондратюка, завещавшего не жене, а любовнице старый холодильник? А вот Эдуард Успенский — золотая жила. Народ приготовился к сериалу о дележе его многомиллионного состояния. Тема — огонь! То ли еще будет.