Компромисс высшей пробы

То, что надо находить выход из тупика, понимали, кажется, даже самые ярые противники России. Дело даже не в том, много или мало наказывали страну за раскрытую систему допинговых нарушений, а в том, какую цель преследуют разнообразные запреты и дисквалификации. Вариант тотального исключения России из мирового спортивного сообщества не рассматривался, но вот о полноценном возвращении тоже речь не заходила — вплоть до последней недели.

В роли миротворца, к удивлению многих, выступила организация, ничуть не склонная к компромиссам. Более того — с памятной осени 2015-го выступавшая застрельщиком едва ли не всех атак на российский спорт. Именно ВАДА объявило о том, что его комитет по соответствию рекомендовал исполкому организации восстановить РУСАДА в правах.

Дисквалификация РУСАДА была продлена в ноябре 2017-го из-за невыполнения Россией двух основных критериев «дорожной карты»:

- непризнания выводов доклада комиссии Ричарда Макларена о существовании в России государственной системы поддержки допинга - и непредоставления доступа к базе данных Московской антидопинговой лаборатории.

По второму пункту еще можно было искать компромисс, несмотря на то что база была опечатана Следственным комитетом РФ и вопрос не мог решаться на уровне спортивных органов. А вот по первому пункту никаких сомнений по поводу того, что Россия признает положения доклада, основанные на разоблачениях беглого экс-руководителя Московской антидопинговой лаборатории Григория Родченкова, не было: не признает.

Собственно, обе стороны, каждая на свой лад, занимались поиском нужных формулировок, которые не затрагивали глубинных основ общемировой проблемы допинга в российской интерпретации. Но даже поверхностное ее решение шло в разных плоскостях: одной стороне категорически не хватало вещественных доказательств существования государственной криминальной системы, другая ушла в глухую несознанку, и если сдавала позиции, то крайне неохотно.

Россия, в свою очередь, долгое время все валила на происки Запада, и в каждом наезде видела исключительно политику. Международный олимпийский комитет, оказавшийся между двух огней, действовал по принципу «и нашим и вашим», но четко выраженную антироссийскую позицию не занимал.

Жертвами между тем оказывались российские спортсмены — и легкоатлеты, целиком лишившиеся шанса выступить в Рио-2016, и звездные представители зимних видов спорта, которых не пустили в Пхенчхан-2018. На зимних Играх пришлось выступать без флага и гимна, а легкоатлеты уже и не помнят, когда выступали не в качестве нейтральных спортсменов. После Пхенчхана Олимпийский комитет России был восстановлен в статусе, но дальнейшее продвижение тормозилось тем же приостановленным статусом РУСАДА.

Реалисты в руководстве ВАДА к лету созрели для того, чтобы взглянуть на вещи прагматично. В частности, один из возможных претендентов на пост главы организации (срок полномочий Крэйга Риди истечет через год с небольшим), министр спорта и туризма Польши Витольд Банка точно сформулировал пути решения проблемы: «Я не верю, что Россия реально сможет выполнить оставшиеся условия «дорожной карты». Думаю, нам нужно согласовать новые условия для восстановления РУСАДА, которые будут более функциональными и объективными».

В июне Крэйг Риди от имени организации отправил российской стороне письмо с предложениями, предполагающими выход из тупика. В Министерстве спорта РФ думали ровно до тех пор, пока британский журналист Дэн Роан не проинформировал общественность о том, что комиссия по согласованию не рекомендует исполкому ВАДА восстанавливать РУСАДА в правах. Через несколько часов Крэйг Риди получил от министра спорта РФ Павла Колобкова датированное 13 сентября письмо, в котором российская сторона с некоторыми уточнениями принимала предложения ВАДА.

Еще через несколько часов на официальном сайте ВАДА появилась информация, что комитет по согласованию рекомендует ближайшему исполкому организации восстановить РУСАДА в правах.

«Инквизиторы», надо признать, сами открыли ящик Пандоры, три года не оставляя от России камня на камне. Может, страна за свои неблаговидные деяния заслуживает и худшего, но неистовые борцы за чистоту спорта порой выплескивали вместе с водой ребенка. В конце концов, главными жертвами оказывались прежде всего ни в чем не повинные спортсмены, а не нарушители и потворствовавшие им чиновники.

Неожиданный разворот привел всех, разделявших бескомпромиссную позицию, в бешенство. Из комитета по соответствию тут же вышла олимпийская чемпионка Бекки Скотт. Вице-президент ВАДА Линда Хеллеланд заявила, что на исполкоме будет голосовать против предполагаемого решения. Жесткими комментариями отметились не только тележурналист Хайо Зеппельт, с которого и начался крупнейший в истории спорта скандал, и Григорий Родченков, что естественно, но и десятки известных спортсменов. Даже лояльный Уле Эйнар Бьорндален заметил, что, наверное, рановато реабилитировать.

Общий тон высказываний: с обманщиками никаких компромиссов быть не может, ВАДА не имеет права менять свою позицию, Россия должна в полной мере выполнить первоначальные условия «дорожной карты», а если исполком примет непопулярное решение, то это будет трагедией для мирового спорта. За сохранение жесткой позиции высказались 14 влиятельных национальных антидопинговых агентств, в том числе представляющих США, Великобританию, Канаду, Австралию, Германию, Польшу, Японию. Было даже высказано мнение, что исполком следует распустить, и вообще переформатировать ВАДА, вернув его на правильный путь. Атака получилась слаженной, и резко снизившей градус начинавшейся было в России эйфории.

Суть компромисса проста, хотя и не без подводных камней. Павел Колобков, явно не только по своей инициативе, известил, что признает «два последних пункта «дорожной карты».

Но,

- во-первых, признает не выводы доклада Макларена, а решения исполкома МОК, «принятые на основании доклада Шмида» (расследование комиссии Самуэля Шмида основывалось на докладе Макларена, но итоги позволяли обойти понятие «государственная система допинга»). - А во-вторых, доступ к базе данных Московской антидопинговой лаборатории будет гарантирован только после того, как РУСАДА восстановят в правах.

Именно с этим и согласился комитет по соответствию, именно это и вызвало бурю в мировом спортивном сообществе. То есть пункт первый был, по существу, спущен на тормозах, а пункт второй сразу оброс оговорками. Со стороны ВАДА это касается сроков доступа к пробам, со стороны России — что доступ должен быть обязательно согласован со Следственным комитетом РФ, под чьим надзором база данных и находится. Тут и может крыться новая большая проблема. О том, что эти пробы могут показать, лучше поразмышлять уже после того, как доступ станет реальным. В чем я очень сомневаюсь.