«Они пришли, избили нас и ушли»

Необходимость выселения людей приставы объясняли решением суда, согласно которому дом был признан аварийным и непригодным для жилья. Сами жильцы свой дом аварийным не считают и покидать его отказываются.

В общежитии на Ставропольской проживают более 260 человек, у многих из них есть малолетние дети. Комнаты в здании они получали, будучи сотрудниками ОАО «Центротрансстрой», а когда в 2010 году предприятие обанкротилось, дом был передан ФГУП «ПромЭкс» и без расселения переведен в нежилой фонд. В марте 2016 года здание, также вместе со всеми населяющими его людьми, было передано Росимуществом в оперативное управление институту МИРЭА.

С 2013 года сначала ФГУП «ПромЭкс», а затем МИРЭА пытаются выселить по суду из здания полученное вместе с ним ненужное живое обремение несмотря на то, что как утверждают жильцы, ни на одном судебном заседании им не продемонстрировали оригиналы свидетельств на право собственности и хозяйственного ведения здания.

С 2017 года здание на Ставропольской неоднократно отключали от инженерных коммуникаций, в результате чего жильцы общежития лишались света, газа, водоснабжения и электричества.

В ноябре прошлого года на территорию дома ворвались неизвестные, вырвали электрощиток и демонтировали канализационное оборудование, после чего подвал залило нечистотами.

В июле 2018 Мосгаз отрезал бывшим строителям трубу, оставив их без отопления. Как отмечал в Фейсбуке председатель партии «Яблоко» Сергей Митрохин, «после подключения СМИ, мучительных переговоров с управой и префектурой» газовики приварили трубу обратно.

Выселив из общежития жильцов, МИРЭА надеется заселить на их место собственных иногородних студентов. «Мы прибываем в полном недоумении, как это может быть, чтобы в нашем правовом государстве судебные приставы не исполняли решения судов? И почему из-за этого должны страдать мы, студенты, которые нуждаются в этом общежитии, которым нужно это жильё и которое по праву и по закону наше?», — цитирует «Московская газета» письмо, направленное коллективом студентов МИРЭА в редакцию.

Вместе с тем, как объяснил «Новой» Сергей Митрохин, российские суды подтвердили законные права на жилье в общежитии, как минимум, из 10 проживающих в нем семей.

«Новая» записала монологи жителей разгромленного общежития и обсудила с Сергеем Митрохиным, почему власти предпочитают выгнать этих людей на улицу тому, чтобы решить их проблему.

— Я проживаю в этом общежитии с 94-года. Комнату в нем получила от «Центротрансстроя», в котором работала маляром. МЧС утверждает, что в доме опасно проживать, но на самом деле он абсолютно жилой, у нас работает пожарная сигнализация.

Сегодня состоялась попытка его силового захвата со стороны судебных приставов. В качестве основания они предъявили судебное решение, принятое на прошлой неделе, о том, что наш дом признан аварийным и подлежит немедленному выселению.

Приставы приехали в 9 часов утра на четырех машинах. Выполнять их требования о выселении мы отказались. Большая часть взрослых жителей дома вышла на улицу и стояла перед дверью подъезда. Около 15 часов на помощь приставам приехал спецназ с дубинками, в касках и бронежилетах.

Нас оттеснили от дверей дома, после чего мы услышали крики наших детей, оставшихся в квартирах. Моя старшая дочь, сидевшая дома с трехлетней сестрой, открыла окно и начала звать на помощь.

Когда мы просили их пустить к нашим детям, нас отпихивали и раскидывали. Сотрудники МИРЭА, ухмыляясь, наблюдали за всем этим издевательством.

Когда люди начали пытаться проникнуть в здание через окна первого, нежилого, этажа их стали жестко избивать. Мужиков били ногами и дубинками. Когда один из них закричал: «Я не чувствую ног! Не могу подняться», пристав ему на это ответил: «Я тебе даю 5 секунд, ползи хоть ужом». После этого другие мужчины ему помогли подняться и оттащили на руках.

В пяти квартирах — трех на пятом и двух на четвертом этажах — силовики вышибли двери. Вещи выкидывали из окон на улицу. На четвертом этаже женщину, сидевшую дома с больной дочерью, выволокли из квартиры за волосы.

Органы опеки при этом не присутствовали, но, как нам пояснили судебные приставы, если бы они там и были, то исключительно с целью вынести постановление об изъятии у нас детей из-за содержания в неподобающих условиях.

На вызов одного из жильцов приехала полицейская машина, но сидевшие в ней сотрудники наблюдали за происходящим, никак в него не вмешиваясь. Полицейские сказали нам, что понимают: здесь происходит беспредел, но поделать с ним они ничего не могут. Все, что они могут нам посоветовать — это обратиться с жалобой на действия судебных приставов в полицию.

На улицу жильцов из дома сопровождали пинками. А потом было такое ощущение, что приставам кто-то позвонил, они как-то резко собрались и уехали. Постановление суда, десять дней на обжалование которого у нас есть, прикрепили нам на дверь подъезда.

— С 95 года я работал в «Центротрансстрое» столяром, получил от предприятия комнату, в которой жил вместе с женой и детьми. Когда мой старший сын женился, нам выделили еще одну комнату, в них мы сейчас проживаем вместе с женой, сыном, внуком и внучкой.

18 октября я услышал крик своей внучки и выбежал на него из комнаты. Я увидел, как сотрудники спецназа ФСПП в касках и с резиновыми дубинками ворвались в наше общежитие.

Меня швырнули на лестничную площадку между первым и вторым этажами и начали пинать, бить резиновой дубинкой и кулаком в защитной перчатке. После этого меня заперли в комнате охраны нашего общежития, откуда я слышал крики своего брата, также проживающего в этом здании. Затем меня, моего брата и мою супругу вышвырнули на улицу.

После этого они прошли по комнатам и вывели наружу всех детей. К женщинам и детям, не стесняясь, применяли силу. Дальнейшего развития событий я не видел, так как меня увезли на скорой.

После этого в травмпункте мне диагностировали рассечение брови и ушибы, пообещав передать данные о них в правоохранительные органы.

Избивавший меня сотрудник спецназа обещал, что через 10 дней он вернется и повторит экзекуцию. Я считаю, что это была демонстрация силы: они просто пришли, избили нас и ушли.

— Люди, живущие в этом общежитии, получали комнаты в нем от советского строительного предприятия, на котором работали. В начале нулевых оно обанкотилось, и в ходе сделок по передаче земли Росимущество отдало строение в управление МИРЭА.

Ректор этого ВУЗа Станислав Кудж считает себя безраздельным собственником здания на Ставропольской, а живущих в нем людей воспринимает как ненужное обременение. Это здание он хочет отремонтировать и заселить там иногородних студентов, чтобы получать доход от платы, которую они будут вносить за обучение. Ходят слухи и о том, что никакого общежития на этом месте не будет вовсе, а планируется открытие коммерческой гостиницы.

Для того, чтобы выжить людей из общежития, им вырезали канализационную трубу в подвале, после чего там на полтора метра все заливало дерьмом. Потом отрезали трубу, которая с кухни отхода уводит. В июле я потратил день на то, чтобы им восстановили газоснабжение. Теперь уже, наконец, приперлись приставы, которые стали всех вышвыривать силовыми методами.

Все, что они говорили по поводу аварийности жилья — абсолютная чушь. Я прекрасно знаю этот закон, потому что сам разрабатывал к нему поправки. Если жилье признано аварийным, то людей немедленно должны из него расселить и предоставить им альтернативное. Единственное, что в реальности остановило приставов — это слух о том, что на место событий приедет съемочная группа центрального телевидения.

Проблема таких общежитий — системная. Ранее требование расселять граждан из ведомственного жилья прежде, чем совершать операции с землей, было прописано законодательно, но с течением времени чиновники про эту норму «забыли», а затем она и вовсе утратила свою силу.

Проблему общежитий я излагал сенатору Матвиенко и делал по ней несколько заявлений, но власти считают жителей общежитий маргиналами и умывают руки вместо того, чтобы им помогать, хотя несут за положение, в котором они оказались, прямую ответственность. Зампрефекта ЮВАО прямо сказал мне, что ничем не может помочь в этой ситуации, и предложил, позвонив Кудже, договориться с ним полюбовно, чтобы он не выселял на улицу людей.

В реальности же именно расселение занятых под общежития «хрущевок» и предоставление их обитателям нового жилья должно бы было стать для городских властей гораздо более актуальной задачей, чем программа реновации.