Сергей Шойгу и его первый заместитель — начальник Генштаба (НГШ) Валерий Герасимов — возглавили военное ведомство в ноябре 2012-го. Оба — генералы армии. Один — гражданский инженер-строитель и кандидат экономических наук, популярный политик и талантливый администратор, двадцать с лишним лет возглавлявший МЧС. Другой — кадровый танкист, прошедший последовательно все ступени военной службы до самого верха. Тому и другому по 63, сравнительно скоро им придется навсегда оставить воинскую службу. Конечно, оба могут в принципе остаться на госслужбе и после 65. Шойгу может даже сохранить кресло министра обороны, сняв погоны. Но действующий НГШ не может быть гражданским отставником по определению, и возможные преемники Герасимова уже вовсю рассматриваются — из числа военачальников, командовавших группировкой в Сирии.
Уникальные по масштабу маневры «Восток-2018» с 11 по 17 сентября — это практически итоговый отчет и демонстрация достижений — прежде всего Герасимова. Это была его военная игра.
Герасимов лично провел брифинг для иностранных военных атташе и журналистов до начала «Востока-2018» и специально подчеркнул, что это не учения, которых каждый год проводится множество разного уровня, а «маневры», в ходе которых были развернуты «две противоборствующие группировки» фронтового размаха. Условные боевые действия не только отражались на картах в высших штабах, как в привычных стратегических командно-штабных учениях, но также на всех уровнях военного управления штабы и командиры руководили действиями войск на незнакомых полигонах после переброски на дальние расстояния.
Предыдущие маневры схожего масштаба, по словам Герасимова, были в 1981-м («Запад-81», более 20 дивизий), в самый страшный период холодной войны, когда практически везде бушевали так называемые «прокси-войны» между СССР и США — в Афганистане, на Ближнем Востоке, в Африке и в Никарагуа. В Европе было тихо, но глобальный ядерный конфликт многим казался практически неизбежным. Только после саммита Михаила Горбачева с Рональдом Рейганом в 1986-м в Рейкьявике всеобщий страх и напряжение стали спадать, а холодная война и глобальное противостояние сошли на нет, чтобы сегодня снова вернуться во всей красе, как будто не было тридцати прошедших лет. Герасимов, выпущенный с отличием из танкового училища в 1977-м, делал тогда успешную военную карьеру.
В сентябре 2018-го в учебном противоборстве сошлись: с одной стороны — Центральный военный округ (ЦВО) и Северный флот, с другой — Восточный военный округ (ВВО) с Тихоокеанским флотом. В рамках «Востока-2018» были перебазированы и развернуты для учебного боя части и соединения шести общевойсковых армий (2-й, 5-й, 29-й, 35-й, 36-й и 41-й), а также двух армий ВКС (11-й и 14-й), части ВДВ и ВТА. Всего, по словам Герасимова, 297 тысяч военных участвовали в «Востоке-2018», а также тысячи танков и прочей техники, всякие летательные аппараты, корабли и суда ВМФ — в сумме больше, чем когда-то в «Западе-81».
Основная цель нынешних маневров — проверить возможности войск выдвигаться на дальние расстояния, формировать разнородные боеспособные группировки, отработать системы боевого снабжения и управления. Герасимов вспомнил, что в 2013-м, когда он только начинал, вооруженные силы были малоподвижны и малобоеспособны. Тогда же, в феврале 2013-го, Герасимов публично разъяснил, что, по оценке Генштаба, «на период до 2030 года угроза большой войны может существенно повыситься», что ведущие мировые государства будут воевать «за топливно-энергетические ресурсы, рынки сбыта товаров и жизненное пространство». В этой оценке угроз речь идет о так называемых будущих «ресурсных войнах», которые могут перерасти в глобальную ядерную.
Перед началом «Востока-2018» Герасимов похвастался, что с 2013-го боеготовность и выучка существенно возросли.
Были также истрачены десятки триллионов на перевооружение, развернуты силы береговой обороны, в том числе в глубине Арктики, и еще дивизия на Чукотке — там, где раньше единственной существенной угрозой были белые медведи.
Конечно, не все 300 тысяч военных перебрасывались на дальние расстояния в ходе «Востока-2018», но общий итог очевиден: благодаря неустанным заботам Шойгу и Герасимова под руководством президента Владимира Путина страна вновь готова к большой войне, как в 1981-м или даже лучше. В 2016-м после стратегических и тоже очень масштабных учений «Кавказ-2016», где центром притяжения усилий был Крым, Герасимов рассказал журналистам, что в армии и в ВДВ развернуто 66 постоянно готовых батальонных тактических групп (БТГ) — по одной сформировано в каждом полку и бригаде. БТГ появились во время чеченских войн — усиленные батальоны с танками, другой бронетехникой, гаубицами, минометами и системами залпового огня, прикомандированными саперами, связистами, системами ПВО. Маневренная БТГ способна действовать самостоятельно в отрыве от остальных сил или в группе. Именно так воюет сегодня российская армия.
В 2016 году Герасимов объявил о планах удвоить число постоянно готовых БТГ и через два года отчитался об успехе, что «сегодня в Сухопутных и Воздушно-десантных войсках 126 БТГ численностью 800–900 человек в каждой, укомплектованных военнослужащими по контракту в постоянной готовности» — по две или три БТГ в каждом полку или бригаде. К примеру, НАТО сумело развернуть в балтийских республиках и в Польше четыре многонациональные БТГ для сдерживания наших 126. В стране идет массовое развертывание новейших модернизированных Т-72Б3 — примерно по миллиону долларов за штуку. У российских военных сегодня больше танков, чем в любой другой стране, включая Китай, и больше, чем у всех стран НАТО, вместе взятых.
Петр Саруханов / «Новая газета»
Для Путина на полигоне Цугол в Забайкалье на кульминацию «Востока-2018» собрали до 25 тысяч наших плюс китайская механизированная бригада в 3200 человек с танками и вертолетами. И еще взвод монголов. Части трех армий ВВО вместе с китайцами и монголами противостояли частям двух армий ЦВО. Потом войска выстроили в степи с танками и техникой до горизонта ради Путина, а также иностранных военных атташе и журналистов, которых специально завезли в Цугол, хоть не обязаны были, чтобы увидали и убоялись обилия войск, техники и нашей военной близости с Китаем. Потом был совместный парад. Ну совсем как в 1981-м, только тогда Китай был вероятным противником, а теперь стал в результате западных санкций основным внешнеторговым партнером РФ, который поставляет инвестиционные товары — машины и оборудование, — а также потребительские товары в обмен на всякое сырье.
Надо обладать нестандартным умом, чтобы тратить триллионы на противостояние вероятному противнику (США с союзниками), который зачем-то решит высадиться в ямальской или чукотской тундре, чтобы захватывать там ресурсы, вместо того чтобы покупать, если надо, или возьмется захватывать Арктику ради месторождений, которые еще надо найти и научиться эксплуатировать подо льдом и водой. Непомерную милитаризацию современной России трудно объяснить какими-либо разумными оборонительными соображениями. Из отечественной истории хорошо известно, что долго поддерживать столь высокий уровень боевой готовности затруднительно. Ресурс техники будет истощаться, расходы на замену и поддержание будут нарастать, экономика трещать по швам, а изоляция от внешнего мира — нарастать. Опять же все как в 1981-м, в золотое время отечественного милитаризма и предсмертного расцвета советского ВПК.
Конечно, и Герасимов в Москве, и Путин на полигоне Цугол настаивали, что «Восток-2018» никому не угрожает, что «Россия — «миролюбивое государство», у которого нет и не может быть агрессивных планов. Да, так оно и написано в современных учебниках: Россия всегда воевала только в справедливых и оборонительных войнах, но почему-то в результате почти что каждой ее территория увеличивалась, пока не расширилась в десятки раз по сравнению с исходным московским княжеством. Сегодня уже лет десять продолжается новая фаза территориального прироста, которую недоброжелатели могут назвать экспансией. Вполне естественно, что параллельно расширяются боевые возможности вооруженных сил, что подтверждает «Восток-2018».
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»