«И поорать, и подраться»,

Знаете, как женщины качают «внутреннего бультерьера»? Они сидят на стульях, столах, а в большинстве — на полу маленькой комнатки здания при стадионе «Буревестник», что на Плющихе, плетут друг другу тугие колоски из темных волос и замысловатые узоры из широкой синей клейкой ленты на лодыжках. Втихаря передают за спиной капитана капы и маникюрные ножницы — отрезать кусочки черного тейпа на «мазки» психологической атаки под накрашенными глазами. Спина у капитана почти голая — розовый спортивный топ и расправленные в татуировке крылья.

— Кик-офф — это введение мяча в игру, в начале или после тачдауна, — реанимирует теорию голубоглазая блондинка Марина и чертит на доске схемы расстановки, сыплет прочими «даунами» и «пантами». И остается медитировать на игру бицепса и фразы вроде «в любом моменте возврата есть свободная ловля», потому что для непосвященного американский футбол на доске — это еще жестче, чем на поле.

— Они ударят в мяч и побегут, злые, сбивая вас как кегли в боулинге!

Они — это «Стрекозы», сегодняшний соперник в решающей игре первого регулярного первенства Москвы по женскому американскому футболу. Разбор закончен, и «Вишни» переодеваются к бою — три десятка женщин от шестнадцати до сорока. На поле одновременно выйдут девять — в команде защиты или нападения.

— Подруга пригласила, сказала, нужны крупные девушки, тренер на меня только посмотрел и сразу взял на кубок России, — защищающий квотербека игрок нападения, в обычной жизни медсестра Надя, закидывает на голову в колосках крайне внушительные руки. Невольно ловишь себя на мысли, что последняя позиция, в которой ты хотел бы оказаться в жизни, — это позиция «стрекозы», атакующей того квотербека. — Марина раза в четыре меньше, чем я, но на поле нужен даже самый худой игрок, потому что успех зависит не от габаритов, а от внутренней энергии. Футбол — это адреналин, выброс негатива, потому что на поле все можно.

— Ну да, и поорать, и подраться! В рамках правил, конечно, — потирает белый пластырь на костяшках руки подруга Нади Маша — совладелец магазина пива. Она, как и многие, начинала с флаг-футбола — облегченной версии американского, без прямого контакта. Но захотелось пожестче. — И без обид. Это игра — и от тебя кто-то получит, и сама можешь получить.

— Зачем ты надела трусы в вишенку, скажи мне, пожалуйста?! — интересуется у девушки в футболке с логотипом ЛДПР капитан.

— Это не вишенки, это Микки-Маусы, — приспускает та просвечивающие желтые бриджи. — Если бы бриджи были другого цвета!

— В следующем году будут другого, достали! — рычит капитан. — Форму надо хотя бы пару сезонов относить, дорого. Форма шьется на заказ или выписывается из США. Экипировку игроки оплачивают сами. Это как минимум 10 000 только за шлем и каркас. Живут за счет членских взносов — 3000 в месяц. Турниры тоже проводят сами. На первом Кубке России в 2015-м выступили всего три команды — старейшие питерские «Валькирии», «Кобры» из Хабаровска и «Вишни», вернее — «Стальные вишни», в честь временного объединения со «Стальными тигрицами» из Перми. В 2016-м в Подмосковье играли без «Тигриц», но со «Стрекозами». Потом заглохло — «Россию» регионы не потянули. У «Валькирий» уже другие интересы — в прошлом году заняли второе место в регулярном чемпионате Финляндии. А это самый серьезный чемпионат Европы. В общем, москвички придумали кубок столицы.

— Женскому американскому футболу в России всего пять лет, и как спорт он официально не существует вообще, — говорит кмс по лыжным гонкам Марина, которая когда-то решила переключиться на футбол и сунулась к мужикам. Подняли на смех, взбесилась, доказала, пошла собирать «других сумасшедших». — Чтобы попасть на международные соревнования — тот же чемпионат мира, даже за свой счет, надо числиться при одном из клубов, который подпишет договор с федерацией. Нам повезло — принял «Феникс» при Сеченовском университете. У нас появилась тренировочная база, у них — хорошо работающая секция. Студенты Сеченовки занимаются у нас бесплатно, если выиграем Лигу — можно будет выбить девочкам повышенные стипендии.

В 18.30 они выбежали на предварительно размеченное малярным скотчем поле из своего правого угла, лая под «Who let the dogs out?» — выигрывать.

— Вон она, вон, смотрите! — заорал с трибуны парень Маши Максим. Рядом высматривали Машу на поле друзья. Он хоть и признался: «Поколачивает», но так довольно это говорил, что Маша только легонько пнула его перед матчем: «Ну че ты врешь! Я вне футбола очень спокойный человек, меня сложно из себя вывести. Зато на поле легко».

Свисток. Вот как описать этот треск каркасов, когда они врезаются друг в друга на полном ходу? Для них этот звук — наркотик, для мам — тихий ужас, поэтому среди немногочисленных зрителей мам нет. Их дети на поле летят через головы, и бросаются в чужие ноги, и грохаются на колени на бровке, присосавшись к пятилитровой бутылке воды.

— Твой ребенок орет! — стиснув зубы, бросает одному из тренеров еще один старожил женского американского Ира. Только что с поля — руки на коленях, малиновое лицо, хвост из дредов. Дочь Иры восьми месяцев от роду ползает у кромки в ходунках. Ира вышла на поле через месяц после родов.

— Мой? — уточняет видный мужик Женя. Пару лет назад Ира искала тренера для «Вишен», нашла еще и мужа.

— Я играю, — цедит она, и Женя садится кормить ребенка с ложечки.

По соседству на бровке плачет та самая, с Микки-Маусами, — что-то с лодыжкой.

— Если двигаешь и болит, то бегать сейчас больше нельзя, — пытается уговорить ее врач скорой.

Первая четверть проиграна, и Марина, которая не планировала выходить на поле — надрыв ключичной связки, — меланхолично сдирает с руки поддерживающую повязку, получает укол в ягодицу и, надевая шлем, говорит:

— Пойду играну.

— Что вам нужно, чтобы вы разозлились? — шипит тренер нападения Александр с холодными красивыми глазами. И видно — злятся.

И несется как стрела по правому флангу фитнес-тренер Нина в татуировках от кистей до кромки коротких волос, и сбивает «кегли» Надя, и врач бежит к кому-то на дальней бровке — прилетело в солнечное. Через два часа — победа.

Наоралась благим освобождающим матом и пристроила на разодранное бедро дочку Ира, тренеров облили водой, Марина научила «приминать сисечки» каркасом, влезать в тяжеленный шлем («Самый лучший, стоил полтос, но я все равно хочу новый — я же девочка, а он со мной три года, уже подушечки износились») и умчалась контролировать очистку поля от скотча.

Если вбить в поиск «женский американский футбол», первое, на что наткнетесь, — Лига женского белья. «Особенность игры заключается в том, что кроме защиты из одежды на игроках присутствует только бюстгальтер и трусы» — написано в «Википедии».

— У меня начальник долгое время реально думал, что я в трусах играю, — экономист РЖД Маша в раздевалке устало проводит рукой по мокрой мальчишеской стрижке. — Но меня больше раздражает, когда путают с регби.

— А я вот считаю, что можно было бы сделать несколько таких игр для привлечения внимания к спорту, — начинает ладная домохозяйка с педагогическим образованием, и ее накрывает протестующим ревом.

Еще один из руководителей команды, Катя, добавляет, что настоящий американский футбол — это шахматы на поле, поэтому — не для тупых, и все идут в холл, где главный тренер Алексей призывает дам брать кредиты на выездную игру в Екатеринбурге.

— Минспорта сейчас не воспринимает нас абсолютно, потому что футбол «американский», а у нас санкции, — устало развалившись на диване в холле «Буревестника» рядом с Сергеем из «Московских драконов», рассказывал около десяти вечера тренер Алексей. Вчера его «Патриоты» обыграли пермских «Стальных тигров» и вышли в финал чемпионата России. — В 2002-м, когда я пришел в этот спорт, мы ездили на игры в Штаты за счет бюджета, в 2004-м проводили чемпионат в «Олимпийском», а потом — всё. Мужская сборная России сейчас ездила на чемпионат мира полностью за свой счет. Ну вот такое название, а то, что мы тоже боремся, пытаемся выйти на европейский уровень, защитить свой флаг... Да дайте поговорить уже!

— Пока, тренер! — с периодичностью раз в минуту хлопали ладонью в ладонь тренера девушки.

— Любой женский командный вид спорта — специфический, особенно если тренер — мужчина, — продолжал Алексей уже в пустом холле. — Любая их стычка дома сказывается на тебе, могут огрызнуться, плюс еще два-три дня в месяце, сносящие крышу. То плачут, то ругаются друг с другом. Нужен индивидуальный подход — кого-то обнять, кого-то послать — быстрее заведется. Поэтому так много тренеров — каждый отвечает за группу по 5–6 человек. Для девушек это выплеск адреналина или агрессии, я лично просто живу футболом. Жена говорит: «Опять к своим бабам поехал?» Дома на тебя смотрит одна женщина — там любовь и все остальное, а здесь на тебя смотрят 30, и ты понимаешь, что должен чем-то им помочь. Не слушаются только ни фига. «Нет, я так не буду, у меня здесь ножка болит». Да-да, хорошо, свисток, 30–50 отжиманий, ускорение — и побежали.