Россия и ее спутники

Такой уровень аргументов при введении многочисленных санкций, запретов и заградительных пошлин Вашингтон демонстрирует уже не раз. В политической действительности поводы не важны, а реальность отличается от сообщений СМИ.

Запреты на поставки в нашу страну критически важных технологий, в том числе в микроэлектронике, появились во времена Сталина и ни разу не были отменены.

В 90-е годы возникла видимость отхода от практики запретов, когда отдельные элементы таких технологий мы получали неофициальными путями, через промежуточную кооперацию. Чиновники США закрывали глаза на это, ровно как Microsoft закрывал глаза на пиратское копирование своих продуктов в развивающихся странах. Незаконный, но доступный и недорогой, без затрат на НИОКР и производство ввоз высокотехнологичных продуктов привел к ликвидации конкуренции на местах. Это замечали, но отмахивались, наступил «конец истории»: мир глобален, экономика свободна, все страны — партнеры. Были бы деньги — все можно купить.

В 1991 году вся космическая электроника (почти сплошь неконкурентоспособная на внешнем рынке) у нас выпускалась на отечественных предприятиях. В 2014 году 80% космической электроники на территории РФ уже были американскими, если учесть всю продукцию, где используются американские комплектующие, патенты, лицензии, программы и испытательные базы. В такой ситуации всегда существовавшие ограничения можно при необходимости спокойно превратить в жесткие санкции.

Есть поучительный пример. В начале этого века США ввели аналогичные жесткие ограничения против космической промышленности Китая. Европейцы в тот момент, наоборот, расширяли сотрудничество. Так вот, Европе пришлось научиться производить для Китая «чистые» изделия, в которых не было ничего американского, на что можно было бы наложить запрет.

Надо понимать, что проблема эта была всегда, она касается не только космической микроэлектроники, но всех высокотехнологичных (формально глобальных и рыночных) сфер деятельности человека. И, конечно, это проблема не только для России, но и для всех стран, которые только еще думают вступить в конкуренцию, и неотделимые от нее торговые споры с безусловным мировым технологическим лидером — США.

Это не следствие недавнего резкого обострения российско-американских отношений. В эту новую форму технологической зависимости попали не только мы, но на сегодня и Китай в более жестких условиях, и Евросоюз в относительно щадящих. В такой зависимости многие страны поневоле вынуждены действовать в рамках правил, установленных теми, кто владеет важнейшими технологиями и добивается для себя максимальной прибыли и наилучших условий. И многие такую зависимость воспринимают как нормальную составляющую международной кооперации и сотрудничества — по-другому и быть не может, надо лишь правильно договориться.

Все стало особенно ясно в 2014 году. Уже тогда можно было определить, что мы можем сделать сами, а что придется брать на рынке.

Необходимо было уже тогда начинать без лишнего шума работать с предполагаемыми международными партнерами исходя из общности проблем, чтобы найти со временем разумный баланс в кооперации и разработке важнейших технологий. Китай очень долго будет иметь схожие проблемы. Но за четыре года в России ничего существенного для преодоления ситуации сделано не было.

В Пекине все это понимают лучше нашего. В мае огромная китайская высокотехнологичная компания ZTE за сотрудничество с КНДР и Ираном была лишена прав на закупку технологий и комплектующих. Она была принуждена остановить производство. Ликвидировать ZTE не стали, но поставили всю ее деятельность под очень жесткий, неусыпный контроль специально организованного органа США. Ситуация, когда такое стало возможным, сложилась десятилетия назад.

Обычно государства и компании в конкурентной борьбе прибегают к процедурам ВТО, торговым и арбитражным судам. Можно вспомнить борьбу ЕС против Google. Но если надо, санкции и ограничения вводятся внесудебными решениями. Да и саму ВТО, куда Россия так долго стремилась, лидеры США открыто называют устаревшей. Вот Пекину и продемонстрировали, что можно сделать даже с мировыми экономическими лидерами.

Неизвестно, в состоянии ли Китай производить спутники абсолютно самостоятельно. Но первоочередной задачей за эти четыре года должна была стать плотная и компетентная работа с китайскими партнерами. Выход для всего мира один — объединение и кооперация.

Обстановка заставит взаимодействовать страны в зоне риска, имеющие общие угрозы, которые могут оказаться под секторальными или широкими технологическими ограничениями со стороны США. Все желающие обеспечить собственные национальные интересы будут строить технологические альянсы для совместного создания, развития и свободного владения современными высокими технологиями. Список таких технологий с каждым годом все шире. Логика рынка заставит включиться в этот процесс и прямых конкурентов США в области высоких технологий, чтобы иметь свободный доступ на огромные рынки. Поэтому в списке потенциальных участников грядущего технологического альянса не только страны БРИКС, Турция, Иран, но и Южная Корея, Япония. А если текущая политика США по отношению к ЕС продолжится, то и государства Европы.

В России же, на мой взгляд, вопрос технологической кооперации для снижения экономических рисков от политически мотивированных технологических санкций имеет особую остроту. Стране, располагающей двумя процентами мирового населения и двумя процентами мировой экономики, не хватит мозгов, размеров внутреннего рынка и финансовых возможностей для обеспечения технологического суверенитета.