Что значит «больше», ни Трамп, ни Юнкер не объяснили. Некоторая ясность появилась несколько дней спустя, после встречи Трампа с итальянским премьер-министром Джузеппе Конте. Выступая на пресс-конференции, американский президент заявил, что уже ведутся переговоры о строительстве в Европе 9–11 новых терминалов для приема сжиженного газа. Расходы оплатит, по словам Трампа, сам Евросоюз. Слова Трампа подтвердил и Конте, правда, отметив, что они в ходе встречи обсуждали поставки газа именно в Южную Европу, а не в Евросоюз в целом.

О том, что зависимость от российских поставок — это плохо, не раз заявляли и отдельные лидеры европейских стран, и на уровне Евросоюза в целом. В 2015 году в ЕС заработал специальный орган — Энергетический союз, отвечающий за безопасность в энергетике. В его стратегии четко прописано: снижать зависимость от российского газа, переключаться на других поставщиков от Азербайджана и Туркменистана до США и Канады, а к пересмотру энергетических отношений с Россией вернуться, когда «условия будут благоприятными».

Вряд ли с 2015 года условия стали более благоприятными, однако «Газпром» уходить из Европы не спешит. Более того — заключает новые масштабные контракты: весной этого года Германия окончательно одобрила строительство морского газопровода «Северный поток-2». За это канцлер ФРГ Ангела Меркель выслушала отповедь Трампа, который назвал Германию «заложницей» России.

В количественных показателях поставки растут год от года и в 2017 году составили рекордные 194 миллиарда кубометров.

Удерживать хорошие позиции на европейском рынке «Газпрому» помогают два фактора: потребление газа в Европе растет (в 2017 году рост составил 6% по сравнению с предыдущим), а собственное производство падает. Так, с 2014 года сокращается добыча природного газа в голландском Слохтерене — крупнейшем газовом месторождении Европы, а к 2022 году она должна практически прекратиться. В результате общий импорт газа в Европу в 2017 году вырос на 10%.

На третьем месте — сжиженный природный газ, которым Европу обеспечивают в основном внешние поставщики и все та же Норвегия.

Некоторые страны в последние годы активно переходят на СПГ. Литва первой из стран Балтийского региона запустила терминал для приема сжиженного природного газа в Клайпеде, и за счет этого существенно снизила свою зависимость от России: в 2017 году 45% импорта пришлись на СПГ из США и Норвегии. Сжиженный газ активно осваивает и Польша, запустившая в 2015 году терминал в Свиноуйсьце. Еще до окончания строительства, в 2012 году, Польша подписала долгосрочный контракт с Катаром: к 2020 году она обязуется покупать у этой страны 2,9 миллиарда кубометров в год. После открытия терминала Польша не раз заявляла, что с 2022 года, когда закончится ее контракт с «Газпромом», она намерена полностью отказаться от поставок российского газа.

Кроме Литвы и Польши терминалы по приему СПГ работают в еще восьми странах Евросоюза: Испании, Франции, Италии, Бельгии, Португалии, Нидерландах, Греции, а также в Великобритании.

При этом Германия — крупнейший в Европе импортер природного газа (на ее долю приходится почти 20% общего импорта) — пока покупает только классический, трубопроводный газ и является главным клиентом «Газпрома» в Европе.

Критикуя Меркель за сотрудничество с «Газпромом», Трамп вряд ли имел в виду лишь европейскую энергетическую безопасность:

До недавнего времени США импортировали природного газа больше, чем экспортировали. Так называемая сланцевая революция — активное внедрение технологий добычи газа из сланцевых пород — резко уменьшила себестоимость добычи и, как следствие, цену американского газа. В 2016 году заработали два экспортных терминала, еще четыре должны быть достроены в ближайшие пару лет. В 2017 году в США добыли более 760 миллиардов кубометров газа (для сравнения: показатель «Газпрома» — 471 миллиард за 2017 год), и в планах — активное наращивание производства. К 2019 году американцы планируют увеличить пропускную способность терминалов до 270 миллионов кубометров в день и стать третьими в мире экспортерами сжиженного природного газа, уступая лишь Катару и Австралии.

Значит, нужны новые рынки. Сейчас главные импортеры американского газа — Мексика (это близко, и транспортировка обходится дешевле), Южная Корея и Китай (там выше цены на газ, и продавать туда выгоднее, чем в Европу).

В этом, объясняет старший научный сотрудник Оксфордского института энергетических исследований Тьерри Брос, главное отличие сжиженного газа от трубопроводного: «Расходы на производство и транспортировку СПГ всегда выше, чем у трубопроводного газа. Но он дает больше пространства для маневров: поставки всегда можно перенаправить туда, где выше прибыль».

В этом смысле американцам выгоднее иметь дело с Азией, чем с Европой, которая привыкла к более дешевому трубопроводному газу. Для сравнения: в начале года средняя цена на импортный СПГ в Великобритании составляла 7,1 доллар за МБТЕ (миллион британских тепловых единиц — стандартная единица измерения тепловой энергии), а в Китае — 9,3 доллара. «Газпром» же может с выгодой для себя продавать газ в Европе по 5–6 долларов за МБТЕ.

«Газпром будет оставаться компанией, которая может продавать трубопроводный газ в Европу с минимальными затратами, — говорит Тьерри Брос. — Соответственно, остальным поставщикам нужно снижать затраты, чтобы быть конкурентоспособными на европейском рынке».

Понятно, что вопрос цены напрямую связан с объемами: чем они ниже, тем выше себестоимость транспортировки СПГ. И пока это — проблема в «газовых» отношениях США и Европы. Хотя на долю СПГ приходится 11% общеевропейского импорта газа, это, в основном, поставки из Катара, Нигерии и Алжира. Американский сжиженный газ в начале этого года составил всего 1% — слишком мало, чтобы это было выгодно.

По мнению Тьерри Броса, растущая потребность Евросоюза в импортном газе отчасти решает эту проблему. «Наше потребление растет, с 2014 года оно выросло на 16%, — говорит он. — При этом наше внутреннее производство продолжает быстро снижаться. И мы должны будем импортировать все больше газа — и трубопроводного, и сжиженного. Как в конечном счете будет выглядеть корзина, зависит от цен и конкуренции».

Встраиваться в растущий импорт нужно сейчас — поэтому Трамп и заговорил о новых терминалах. Какие именно проекты имеются в виду, пока неясно. Комментируя заявления Трампа, в Еврокомиссии отметили, что 278 миллионов евро уже выделены для строительства новых терминалов в Хорватии, Греции и на Кипре. При этом важно понимать, что речь идет о средствах и проектах, которые были запланированы еще до встречи Юнкера и Трампа — и это будут терминалы со сравнительно небольшой пропускной способностью в собственности частных компаний, которым вряд ли интересны политические договоренности Еврокомиссии и США.

Еще один регион, где в ближайшее время могут появиться новые терминалы, — Балтийское море. О планах строительства собственного терминала еще год назад заявил премьер-министр Эстонии, периодически этот вопрос поднимается в Латвии, где терминал может быть построен на базе крупного Вентспилского порта. В 2020 году свой терминал планирует запустить Финляндия, строительство уже началось.

Более важный с точки зрения объемов рынка для США проект — строительство терминала СПГ в немецком Брунсбюттеле, городке недалеко от Гамбурга. В компании German LNG Terminal, которая занимается проектом, планируют, что оно начнется в 2019 году, а первую партию газа терминал сможет принять в 2022 году.