Промочил ноги в карцере и умер от пневмонии

«Мы в Москве живем, не было возможности часто ездить к брату, — рассказывает Ани Симонян. — Долгое время не было новостей, обычно брат раз в месяц звонил с таксофона из колонии, а тут звонка не было. Мы очень обеспокоились. У мамы была паника, предчувствие было.

Вечером 11 июля мы позвонили в колонию, и нам сказали, что он жив и здоров, мол, что с ним будет? Но мама была очень обеспокоена, и с утра они с братом поехали в колонию, попросили свидания. И тогда им сообщили, что он умер еще 6 июля. То есть шесть дней прошло. Колония не сообщила об этом родственникам.

День, когда мы приехали в колонию, оказывается, был последним, когда можно было забрать тело. Они хотели скрыть смерть брата. По истечении семи дней могут объявить труп невостребованным и просто похоронить его. Они этого и добивались. Мы бы поехали, нам бы сказали: «Все, ваш сын похоронен».

Когда мы приехали в ИК-6, нас отправили в ИК-3, при этой колонии есть больница для заключенных. В колонии сказали, что присутствовал прокурор при вскрытии, что там никакого криминала нет. В больнице сказали, что тело уже в морге города Владимира, не в криминальном морге, а в простом.

В морге мы попросили протокол вскрытия, нам не дали. Сказали, что прокурор и судебный эксперт подписали. В справке о смерти указали причиной смерти двухстороннее воспаление легких. Брат здоровый был, он никогда в жизни ни на что не жаловался».

На видео, которое родственники Гора сняли в морге, зафиксирован их разговор с патологоанатомом:

— Посчитали, что от пневмонии умер?

Патологоанатом:

— Не посчитали, а он умер от пневмонии.

— А эти следы, побои, избиения?

— Ну я не знаю, но он именно умер от двухсторонней пневмонии.

— Да ладно. Такого не бывает. Смотрите, что творится…

Георг Овакимян (брат Гора): «После морга мы поехали к руководителю Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Владимирской области генерал-майору Александру Васильевичу Еланцеву. Он сказал, что берет это дело под свой личный контроль, и на следующий день утром машина Следственного комитета уже была направлена в морг. Следователь сфотографировала, все записала, патологоанатом пришел и уже совершенно по-другому разговаривал. За день до этого он говорил, что на теле Гора нет побоев, только какие-то микроцарапины, мозоль на ноге, маленькие синячки, ожог от дефибриллятора, который сердце заводит».

Ани Симонян: «Первый протокол, в котором вообще ничего не было указано, исчез, там написано было — двусторонняя пневмония легких, и все. А потом появился протокол, где все повреждения уже указаны. Дело передали в поселок Мелехово, где расположена колония.

Сейчас тело находится в судебно-медицинском морге Владимира. Они не хотели, но мы настояли на том, чтобы сделали повторное вскрытие. Не верится, что укажут истинную причину смерти. Насколько новая комиссия будет объективна, насколько они там взаимосвязаны между собой? Честно говорю, у меня надежды вообще никакой.

Брат сидел в этой колонии четыре года. Срок у него был восемь лет. У нас положено длительное свидание один раз в четыре месяца и один раз в четыре месяца через окошко. Ему не разрешали свидания. За четыре года только один раз разрешили свидание. Когда мы у него спросили, почему не разрешают, он сказал, что «разрешают тем, кто работает на администрацию, помогает им. А я не сотрудничаю с ними, поэтому меня избивают и не дают свиданий». Его постоянно сажали в ШИЗО. Он все время говорил, что находится в изолированной камере. Его избивали и туда отправляли».

Георг Овакимян: «Он рассказывал на свидании, что били пряжкой от армейского ремня прямо в область паха. У него есть повреждения на половых органах, возможно, это как раз оттого, что били ремнем. Патологоанатом написал, что на половых органах покраснения и типа сухая кожа, подсушенная. А то, что там увеличены размеры, он про это вообще ничего не написал. Гор рассказывал, что ему пустое ведро на голову надевали, снизу колоночку в ведро засовывали и музыку включали, сирену включали, чтобы оглушительный эффект был, еще газовым баллончиком брызгали под это ведро, чтобы дышать трудно было.

Сейчас возбудили уголовное дело по статье 109 части 2 — «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей», то есть неоказания медицинской помощи. Маму Гора признали потерпевшей.

В колонии ей сказали, что якобы побои он получил в результате драки с другим заключенным. Но когда люди дерутся, то следы от драки на лице остаются, а у него лицо абсолютно чистое. Якобы за эту драку Гора отправили в карцер, там было влажно, у него ноги промокли, и он заболел воспалением легких, но тщательно это скрывал. Вот такую ересь они там понаписали».

Ани Симонян: «Мы должны поехать к следователю, но даже ехать уже туда страшно. Потому что нам звонят родственники заключенных, маме звонят. Они ей говорят: «Не надо ничего писать, не надо жаловаться, заявление забирайте обратно, наши дети там сидят, вы представляете, что с ними будет, там через мясорубку пропустят их. Ваш сын ушел, не надо, чтобы нашим тоже досталось». В колонии уже начали действовать: видимо, заставляют заключенных звонить родственникам, чтобы они звонили нам. Откуда у родственников заключенных, которые там сидят, номер телефона мамы?»

Георг Овакимян: «Мы будем требовать повторную экспертизу в Москве, независимую, мы готовы это все оплачивать. Потому что мы не верим владимирским судмедэкспертам».

— Человека убили. Гор не был согласен со своим приговором. Что на следствии, что во время суда не признавал своей вины и, сидя в лагере, систематически писал жалобы, говорил, что его оговорили, что он этого не совершал (осужден по статье 228 УК РФ — «Незаконный оборот наркотиков». — Е. М.). В колонии не нравится, когда жалуется человек. Думаю, что это послужило поводом для того, чтобы они его били. Ему говорили в колонии, что его убьют.

Он человек рабочий, он не был блатным, он никуда не лез, устроился там работать на птицефабрику. Никаких проблем с другими заключенными у него не было. А все проблемы были только с администрацией.

По рассказам осужденных, кто освобождается, то по всем запискам, что ко мне приходят, бьют одни и те же люди — оперативники.

Случай с Гором Овакимяном не единичный. Пытки, издевательства и даже убийства поставлены во Владимирской области на поток, причем это происходит с такой регулярностью, что даже страшно. С марта по сегодняшний месяц уже шесть трупов.

Это происходит в разных учреждениях Владимирской области, но в основном фигурирует Т-2 (тюрьма Владимирский централ), ИК-6 и ИК-3, где областная больница для заключенных. Схема такая: всех заключенных, которые свозятся во Владимирскую область, пропускают через ИК-6, там у них карантин 20 суток. Гор именно там сидел. Заключенных, которые не идут на сотрудничество с администрацией, которые какие-то правонарушения совершают, отправляют на «ломку» в ИК-3.

Там издеваются, бьют. Кто выдерживает все эти пытки, тех уже отправляют добивать на Т-2. Я видел людей, которые себе вскрывали горло, от уха до уха резали лицо, животы резали, чтобы только не попасть на Т-2, чтобы только не попасть на «тройку».

Я недавно попытался добиться возбуждения уголовного дела в отношении начальника Владимирского централа Климова. Мы проанализировали всю его деятельность за последнее время, года за три-четыре: двадцать четыре предписания выписано прокуратурой на его имя: за систематическое нарушение права, систематическое нарушение закона в отношении осужденных, в отношении адвокатов. Но он до сих пор остается начальником тюрьмы. Следственный комитет все замял. Вот и с Гором ситуация странная. Я спрашиваю следователя: «Вы заключение эксперта читали? Может, мне для вас его почитать, расшифровать, что там написано? Вы дело-то возбуждаете о несвоевременном оказании медицинской помощи.