Загадка Черчесова

И такое возникло ощущение, что чемпионат мира закончился. Раньше после вылета сборной — в российские, уточняю, времена — он только начинался. А тут бац — как в яму. Краски поблекли, звуки погасли. С последним четвертьфиналом, а он как раз и был нашим, что-то ушло безвозвратно. Благодаря сборной России, что было новым не только для ветеранов вроде меня, но и для всех, чью душу омыли слезы после того, как для команды все кончилось.

Я не смог пересматривать послематчевые пенальти. Физически не смог. Чапаев не доплывет. Бывший вратарь Черчесов не скорректирует искреннюю речь Дзюбы, не включит тренерскую волю и рациональное начало, не поменяет хотя бы очередность бьющих. Смолов не пробьет так, как надо. Фернандес не остановит себя сам. Нет, все уже случилось, и с этим уже жить.

Можно было по-разному воспринимать происходящее. В данном случае отвечаю за себя. Реальность ушла, осталась гиперреальность — та, что бурлила, взывала к сопереживанию, взрывалась протуберанцами на зеленом поле «Фишта». Можно как угодно относиться к «уходу от действительности», но дай нам всем Бог таких двух часов, когда можно не делиться на правых и неправых, правильных и неправильных, согласных и нет, но чувствующих — пусть на мгновение — что-то объединяющее, честное, не зависящее ни от чего. Возможность общей радости в Отечестве давно сошла на нет. Сборная России нам ее дала. Примесь горечи сделала общность проживания щемящей.

Происходившее на следующий день в фан-зоне на Воробьевых горах лишь подтвердило мысль, что редкий момент общего переживания продлить нельзя. Поле после битвы принадлежит шоуменам. Поросячий визг резал уши. Фальшь перла из всех щелей. Начиналась интерпретация, если не эксплуатация успеха. Мне кажется, самим игрокам в форме сборной России было неловко выслушивать славословия в адрес «победителей» и «героев, совершивших подвиг». Их привезли вроде бы с благородной целью: ради того, чтобы загладить горечь поражения и уверить, что страна их не упрекает. Но все было с перебором. Любовь можно ощутить и без «вау!» и «вы лучшие!».

Может быть, я излишне пристрастен. Может быть, такая форма «признания в любви» нынче является наиболее удобоваримой, а я безнадежно отстал от современности. Но для меня то, что и как говорил сразу после матча Артем Дзюба, стократ важнее. Собственно, после сбивчивого, сквозь слезы, коротенького его монолога в кулуарах можно было больше ничего не слушать. Так могут говорить только в минуту высокого откровения, когда человек не ищет слова — они сами из него рвутся. На этом фоне спич Федора Смолова о том, что незабитый бездарный пенальти сделает его сильнее, выглядел нелепо.

Но вот Дзюба. Деревянный, окаянный, неприкаянный. Обязательно чем-то недовольный, слишком много говорящий, проклинаемый фанатами клубов, откуда его уходили. Пробивной и забивной, но только когда на кураже. Постепенно превращавшийся в «Зените» в угрюмого скамеечного «столба», взятый в сборную из тульского «Арсенала» в последний момент и имевший минимальный шанс стать игроком основы.

Он стал не только игроком основы, но душой команды. Это не менее важно, чем то, как он играл и забивал. Он не суперфорвард, не звезда. Но он превозмог свою карму и на невероятном заводе делал больше, чем мог.

Как почти все футболисты команды, потолком которой был выход из группы. Они пробили этот потолок. Они играли самозабвенно. Они ошибались, проваливались, не слишком преуспевали в созидании, но ни разу не струсили. Они выложились до конца, и их по большому счету не в чем упрекнуть. Так играть без веры в себя невозможно.

Иначе в них не поверили бы и мы.

Сергей Игнашевич объявил о завершении карьеры на следующий день. Отметить свое 39-летие непосредственно на чемпионате не хватило недели. Он играл как воин, и ушел как воин, с высоко поднятой головой. Дзюба был сгустком эмоций, Игнашевич — прямой его противоположностью. С не меняющимся каменным выражением лица он и слушал гимн, и выходил к «точке». Предельный уровень концентрации, все эмоции внутри. Великая удача Станислава Черчесова, что списанный ветеран согласился помочь сборной в пиковый для нее момент. Страшно подумать, как бы выглядела оборона без Игнашевича. Кто бы ее цементировал и кто бы давал первый пас.

Собственно, сомнения были почти по всем футболистам. Кроме, пожалуй, двоих: Игоря Акинфеева и Александра Головина. Поверить в то, что «стеклянный» бегунок с испанских полей Денис Черышев выйдет в лучшие бомбардиры сборной, а собирающего в «Спартаке» все шишки Илью Кутепова признают одним из лучших защитников чемпионата, было решительно невозможно.

Для каждого имелось свое «но». Юрия Жиркова мучили застарелые повреждения. Роман Зобнин только-только восстановился после травмы мениска. Далер Кузяев был сыроват для такого турнира. Дальше можно перечислять всех. В самый важный в истории отечественного футбола турнир сборная хозяев входила слабейшей по рейтингу, без внятной игры, отягощенной кучей негативных обстоятельств.

Как Черчесов безнадежный состав превратил в живое и весьма симпатичное образование, как он вытащил из игроков все лучшее, останется загадкой. Он говорил и будет говорить о большой планомерной работе, которая привела к положительному результату. Но футбол — слишком сложная штука, чтобы принять на веру слишком простое объяснение.

Все российские сборные, за исключением одной, образца 2008 года (да и то с оговорками, учитывая предшествующие турниру события и два разгрома от испанцев непосредственно во время Евро), в финальных раундах представали ужасающе аморфными, играли на ватных ногах и главное — все время как будто чего-то боялись. Нынешняя команда, к всеобщему удивлению, обнаружила в себе запас и основательности, и здоровой наглости. Основательность исходила от ветеранов и передавалась молодым. От молодых исходила веселая отчаянность, которая передавалась ветеранам. Получился редкий сплав, в котором каждый ингредиент вносит свой вклад, а на выходе случается то, что мы увидели. Алхимия, не иначе. Удачное сочетание несочетаемого. А такого без благосклонности звезд — тех, что на небе, — не бывает.

Если быть до конца честным, то градус восторга снизится сам собой. С группой повезло. Выиграли у «всадников пустыни», обеспечив выход из группы. Уругваю уступили разгромно. Мало похожую на себя Испанию прошли на тоненького, а на послематчевых пенальти с помощью той самой ноги Акинфеева, которая «кого надо нога». Чудом спаслись в концовке дополнительного времени в четвертьфинале с хорватами. Пенальти доверили эмоциям. Упустили шанс, которого у футболистов и болельщиков в ближайшие годы точно не будет.

Результат команда показала выдающийся, но именно в историческом контексте и по контрасту с ожидаемым. Он совсем не говорит о том, что у нас футбольное хозяйство поставлено так, каким его пытаются представить интерпретаторы. И совсем не обещает того, что теперь все изменится. Легче эксплуатировать успех, чем его развивать. Веры в чудесное преображение как не было, так и нет.

Я не противоречу сам себе. Удивление, восхищение, разочарование — все вместе, а с таким набором не сразу разберешься. Но это куда лучше, чем сразу привычно переключаться. Это было замечательное приключение.

И кстати, чемпионат мира еще не закончился.