Исчезнувший день

26 марта 2017 года полностью исчезло из жизни Жени Голубцова. Что с ним происходило в этот день в городе Пушкине под Санкт-Петербургом, как именно, когда — он не помнит. Говорят, это защитная реакция организма. Так он спасается от событий, которые чуть не убили его. Но в мире ничего не происходит само по себе — 26 марта 2017 года в деталях помнит, например, Марина, мать Жени. Ее 16-летний сын пошел гулять с друзьями, сорвался с перекрытия недостроенного здания и упал на бетонную плиту с десятиметровой высоты. Когда приехали родители и скорая, стало ясно, что чудом парень остался жив, но его придется собирать по частям. Теперь, через полгода после всех этих событий, после комы, после нескольких операций и восстановления лица с помощью особых титановых пластин, которые приобрел Русфонд, трудно поверить, что все это в принципе произошло. Женя ходит, улыбается и говорит, что не помнит 26 марта 2017 года. Об этом исчезнувшем дне мы разговариваем с Мариной Голубцовой.

«Я родилась не здесь, мама моя из Малоярославца Калужской области. А я вот в итоге вышла замуж и оказалась в Северной столице. Ну тут рядом, в Пушкине. Муж мой здесь родился и вырос. Познакомились мы с ним в гостях у моей подруги — ничего такого сверхъестественного. Но вот уже двадцать лет живем вместе. Как раз в апреле годовщину отмечали. То есть не отмечали, конечно. Потому что единственный сын наш, Женя, попал в больницу.

У нас тут ближе к вокзалу есть недостроенное производственное здание, еще с советских времен. Это, конечно, жуткое безобразие, что оно так вот стоит, ничем не огороженное, и по нему кто только не лазит — и какие-то альпинисты, и бейсджамперы, и очень много детей. Место очень опасное. Там, знаете, такие бетонные перекрытия, а между ними дырки. И Женя далеко не первый человек, который там падает. Родители пытались как-то это здание закрыть, возмущались. А ничего не получается. То ли это какая-то частная собственность, то ли что.

Получилось как. Мы были дома, Женя пошел гулять с друзьями. И вдруг позвонил его друг. Сказал: так и так, Женя упал с высоты. Знаете, такое ощущение — непонятно, за что хвататься, что делать и куда бежать. Я говорю: срочно вызывай скорую. Он отвечает: не получается, связь плохая. Тогда я говорю: сейчас туда приедет Женин папа, а я буду скорую вызывать. Ну тут рядом ехать, минуты три-четыре, так что скорая очень быстро добралась. Они, конечно, большие оказались молодцы. Минут сорок они на месте пытались сделать все, что могли. А потом повезли нас в Питер, в детскую больницу имени Раухфуса. Врачи там оказались очень хорошие, очень внимательные.

Сломал он много чего. Левое бедро, ключицу и челюсть. Отбил легкие и сердце. Был разрыв селезенки и печени. Сотрясение мозга. Сейчас, конечно, трудно поверить, что с ним все в порядке. Понятно, швы, понятно, еще нам предстоит куча операций: нужно будет из ноги вытаскивать штырь, который там стоит, в лице пять титановых пластин, две из них тоже будут вынимать. Ну и печенка не совсем в хорошем состоянии. Но в любом случае — человек жив, ходит, нормально разговаривает. Слава богу, что мозг не пострадал и позвоночник цел.

Первая операция была сделана сразу. Спасали внутренние органы — было кровоизлияние в брюшную полость, дышать он толком не мог, сердце еле работало, отказывали почки. Врачи бились, можно сказать. Ну а потом, когда они поставили все это на место, откачали Женю, начали делать потихоньку операции — одну, вторую, третью. Мы их оплачивали сами, но вот большую лицевую операцию мы уже потянуть не смогли. Там устанавливали пять специальных пластин, они дорогие, гораздо дороже, чем даже сама операция. С ними нам помог Русфонд.

Жене, конечно, не позавидуешь, но состояние жуткое было у всех, все время на лекарствах. Успокоительное, снотворное. Как представишь, что он там лежит в таком состоянии… Он ведь пролежал пять недель в реанимации, из них три без сознания, в искусственной коме, пока его собирали по кусочкам. Врачи, конечно, проделали титаническую работу, мы им безмерно, как и Русфонду, благодарны. Но мы тут были на таблетках и корвалоле. Я сама удивляюсь, как мы все это выдержали. Наверное, это такая ситуация, когда ты просто должен делать то, что ты должен делать, и ты делаешь это, и все. А от всего другого себя ограждаешь. Просто свято веришь, что все будет хорошо.

Вот такая у нас история. Про то, что жизнь такая штука — никогда не знаешь, где соломки подстелить. Это настоящая тайна. Знаете, вот Женя вроде пришел в себя, ходит, говорит, с мозгами у него все в порядке, а вот тот день он не помнит совершенно. Я так понимаю, мозг сам просто выключил этот день, стер. Чтобы весь этот ужас не вспоминать. Так что, я думаю, о главных событиях в жизни человека представление у него всегда очень приблизительное. Вот что случилось на свете 26 марта 2017 года? Снег с дождем, ветер очень сильный, вот и все».

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Благотворительный фонд Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Коммерсантъ». Решив помочь, вы сами выбираете на rusfond.ru способ пожертвования. За эти годы частные лица и компании пожертвовали в Русфонд 11,664 млрд руб. В 2018 году (на 14.06.2018) собрано 729 607 134 руб., помощь получили 1112 детей. С начала проекта Русфонда в «Новой газете» (с 25.02.2016) читатели «Новой газеты» помогли (на 19.06.2018) 102 детям на 536 592 руб.

Два года назад дочка упала с железнодорожного моста, задела высоковольтные провода. Она была вся переломана, получила жуткие ожоги 65% тела, пережила остановку сердца. Много раз врачи говорили мне, что надеяться не на что, но я надеялась. А дочка боролась за жизнь, перенесла множество операций. Ее лечили в нашей детской республиканской больнице в Казани, в федеральном ожоговом центре в Нижнем Новгороде, в ДГКБ №9 имени Г.Н. Сперанского в Москве. Дважды неравнодушные люди — читатели Русфонда помогали собрать средства на лечение дочки. И вот Лера оказалась дома — выписана с улучшениями. Только после переломов у нее неправильно срослись левый плечевой сустав, бедренная кость, не работают кисти рук, не двигаются пальцы, Лера не может опираться на левую ногу. Врачи-травматологи ДГКБ №9 готовы помочь — провести ей несколько сложных операций. Это поможет Лере встать на ноги, нормально двигаться и обслуживать себя. Операции оплатят из госбюджета, но после них дочке будет необходимо восстановительное лечение. ОМС его не покрывает, а у меня нет возможности собрать нужную сумму. Прошу, не откажите в помощи еще раз!

Татьяна АЛПАТКИНА, мама Леры, Казань

ПОМОЧЬ ЛЕРЕ МИГУНОВОЙ

Реквизиты для помощи

Благотворительный фонд Русфонд ИНН 7743089883 КПП774301001 Р/с40703810700001449489 в АО «Райффайзенбанк», г. Москва К/с 30101810200000000700 БИК 044525700

Назначение платежа: организация лечения, фамилия и имя ребенка (НДС не облагается). Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью. Вы можете также помочь детям, пожертвовав через приложение для iPhone: rusfond.ru/app, или сделав SMS-пожертвование, отправив слово ФОНД (FOND) на номер 5542. Стоимость сообщения 75 рублей. Абонентам МТС и Теле2 нужно подтверждать отправку SMS.

Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110; rusfond.ru e-mail:rusfond@rusfond.ru Телефон 8 800 250-75-25 (звонок по России бесплатный, благотворительная линия от МТС), факс 8 495 926-35-63 с 10.00 до 20.00