В преддверии Дня России Президиум РАН распорядился судьбой Главной (Пулковской) астрономической обсерватории страны. Вердикт о бесперспективности продолжения почти двухвековых наблюдений означает, по сути, прекращение существования ГАО как действующей обсерватории. Независимые эксперты оценивают такое решение как нерациональное и губительное, угрожающее нанести непоправимый ущерб научному престижу России. Впрочем, затягивать отходную рано – планы обустройства альтернативных площадок для наблюдений остаются маниловскими.
Обсерватория как «музейная вещь»
На сайте РАН, где выложены отчет и стенограмма последнего заседания президиума, подробно изложены поднятые темы финансирования, недвижимости, заказов, распределения полномочий, детально описано вручение наград. То, что касается Пулковской обсерватории, отнесено, надо понимать, к заключительной фразе: «Члены президиума обсудили и приняли решения по ряду других научно-организационных вопросов». И всё.
Впрочем, никакого обсуждения и не было. С участью знаменитой российской обсерватории академики управились за восемь минут: в них уложились доклад члена-корреспондента РАН Виталия Кведера и единодушное голосование «за».
Докладчик, явно стремившийся не утомлять коллег попусту, излагал суть дела в темпе вальса, бодро и весело, то и дело взмахом руки будто отбрасывая прочь ненужные сомнения. Скороговоркой — об истории ГАО и ее защитной зоны, где земля не принадлежит обсерватории, а «есть 256 участков, которые принадлежат разным частным лицам и каким-то организациям, и они все пытаются че-нибудь там построить, и по закону должны испрашивать разрешение у Пулковской обсерватории», «но деньги-то большие, поэтому возникают сложности». Вывод: «Короче говоря, астроклимат там все время портится». Засим — ссылки на назначенную год назад комиссию под руководством академика Юрия Балеги, члены которой будто бы «довольно много там времени провели» и пришли к выводу о необходимости постепенно, лет за пять, выносить наблюдательную базу в другие места, в частности в Кисловодск, где есть станция ГАО.
«Сейчас есть, значит, интернет, есть компьютеры, телескопы автоматизированы, поэтому можно сидеть в Пулково, а пользоваться телескопом, который стоит где-то на Кавказе, это сейчас не проблема», — обнадеживал Кведер. А сама, мол, Пулковская обсерватория, никуда не денется, потому что «это вообще культурный центр, музейная вещь и так далее». И «научный коллектив там очень сильный, это институт первой категории».
Для осуществления предложенной операции, добавил докладчик, «надо, естественно, будет обратиться за деньгами дополнительными и так далее».
Сколько конкретно потребуется средств, каковы перспективы получения финансирования, что за «так далее» — осталось за кадром. Как и конкретные актуальные данные по состоянию астроклимата, динамике и качеству наблюдений на Пулковских высотах, оснащенность необходимым оборудованием альтернативных площадок и их состояние в целом, экономика предлагаемого переезда, сроки и ожидаемый результат. Общее впечатление складывалось такое, что собрались тут люди, которые «все понимают» и не считают нужным тратить время на осмысление и проработку заранее известного решения.
Главное здание Пулковской обсерватории в сравнении с размерами ЖК «Планетоград», который планируется построить по-соседству / Фото: vk.com/saveastro
Так, вместо того чтобы проанализировать причины ухудшения условий наблюдений, проработать меры по исправлению ситуации и попытаться предпринять хоть какие-то шаги для спасения выдающейся обсерватории с уникальной базой наблюдений, просто смиренно расписались в своем бессилии и нежелании противостоять диктату упомянутых докладчиком «больших денег».
Контраргументы
По сути, президиум РАН принял те же доводы, которыми оперируют застройщики земель у Пулковских высот. Что ж, возьмем на себя труд представить контраргументы защитников ГАО.
Само слово «обсерватория» происходит от латинского observatio — ‘наблюдение’. Заглянем в толковый словарь: «Обсерватория — учреждение, предназначенное для производства систематических рядов наблюдений небесных светил».
Обсерватория без наблюдений — нонсенс. Это что угодно — «музейная вещь», «культурный центр», — но не обсерватория.
Пулковская обсерватория — астрометрическая, такова ее специализация. Мировое признание она заслужила прежде всего своими высокоточными наблюдениями тел Солнечной системы, длинными рядами наблюдений визуально-двойных звезд, звезд с темными спутниками, астероидов, малых планет и комет, спутников планет. Зарубежные ученые постоянно отмечают особую точность астрометрических наблюдений ГАО.
«Такая специализация позволяет ей работать рядом с городом, — поясняет инженер-астрометрист Александр Шумилов. — Для решения астрометрических задач (определения точных положений звезд, их движений и исходящих из этого параметров и проч.) требования к астроклимату не такие жесткие, как для астрофизики, где нужны огромные телескопы где-то в горах. Астрометрия же — это прежде всего методика, стабильность инструментов, специфика обработки информации, с чем в ГАО все обстоит замечательно. Из наземных обсерваторий крупными астрометрическими работами сейчас занимаются только ГАО и морская обсерватория в США. Астрофизические обсерватории, как правило, заниматься астрометрией не могут. Короткие сверхточные наблюдения осуществляются из космоса. Но только с земли, с помощью инструментов высокой стабильности можно проследить, как развиваются в динамике происходящие во Вселенной процессы. Такие инструменты как раз есть в американской морской обсерватории и у нас в Петербурге, где они продолжают весьма эффективно работать».
Большой рефрактор Пулковской обсерватории / Фото: Илья Снопченко, ИА «Диалог»
Пулковский 26-дюймовый рефрактор — единственный в России длиннофокусный телескоп, предназначенный для высокоточной астрометрии, и крупнейший такой инструмент в Европе. Признан мировым научным сообществом одним из самых продуктивных в мире. Астрономический отдел ГАО — единственная в России специализированная группа, занимающаяся высокоточной оптической астрометрией. Он осуществляет 100% высокоточных астрометрических наблюдений в стране. Его вклад в мировые наблюдения — около 10% для спутников больших планет и около 15% для длинных рядов двойных и кратных звезд. Благодаря нашему рефрактору накоплено свыше 30 тысяч наблюдений широких пар двойных звезд.
«Для астрономии очень важно знать, как движутся эти звезды. Полный оборот относительно друг друга эти звезды совершают за сотни и тысячи лет. Поэтому широкие двойные нужно наблюдать очень долго и с высокой точностью с одного телескопа, чтобы определить орбиты и массы звезд», — втолковывает кандидат физико-математических наук Елена Рощина, ранее руководившая лабораторией астрометрии и звездной астрономии ГАО РАН (Елену уволили в прошлом году, как и десятки других сотрудников, большей частью молодых ученых — вскоре после того, как новому директору Назару Ихсанову был вынесен вотум недоверия: 127 голосов — за, 26 — против. — Ред.).
По вкладу в количество наблюдений всех 74 обсерваторий мира, Пулковская занимает второе место. Примечательно, что до последнего времени из года в год, вплоть до 2016-го, и сама РАН (решениями своего научного совета по астрономии) признавала итоги наблюдений ГАО «выдающимися достижениями».
Пулковский телескоп ЗА-320, по данным международного проекта NEODyS, дал больше наблюдений, чем остальные российские обсерватории, вместе взятые. А для суданского астероида, упавшего в 2008 году, телескоп выполнил свыше 30% мировых наблюдений.
Упомянутая комиссия во главе с академиком Балегой (теперь — вице-президент РАН) сделала вывод о неэффективности наблюдений ГАО из-за наступления городской застройки и ухудшения астроклимата.
Проигнорировав при этом очевидные факты: за последние десять лет количество высокоточных наблюдений с Пулковских высот не только не сократилось, а выросло более чем в семь раз — за счет самоотверженной работы сотрудников по усовершенствованию оборудования.
Возросла и точность наблюдений. По данным, которые приводит бывший сотрудник ГАО, специалист кафедры небесной механики СПбГУ Мария Баруха, в 2006 г., например, на 26-дюймовом рефракторе было выполнено 616 серий наблюдений, а в 2016 г. — 4653.
Данные, полученные Пулковской обсерваторией, необходимы не только для развития отечественной космической программы, они были востребованы и закупались зарубежными агентствами. Ибо ценятся в мире именно благодаря продолжительным наблюдениям из одной точки — это позволяет добиться большей точности в расчетах траекторий небесных тел, как естественных, так и искусственных (спутников, космических кораблей, ракет и т. д.). Цепочки данных, накапливавшихся десятилетиями, невозможно продолжить пополнять на новом месте. К тому же едва ли в ближайшие годы в казне отыщутся средства на строительства нового телескопа, равного Пулковскому рефрактору.
Юрий Балега, выступая в марте на бюро НСА РАН, представил следующие данные: при потребности в 60 млрд руб. на приобретение уникальных инструментов выделено всего 5 млрд на год.
Пикет в защиту Пулковский обсерватории в Удельном парке / Фото: vk.com/saveastro
Опасная маниловщина
Летом 2016-го Назар Ихсанов заявлял о планах создания в Пулковской обсерватории телескопа диаметром один метр — чтобы установить в Кисловодске или в Чили. На что, по оценкам директора ГАО, потребуется несколько лет и до миллиарда рублей. При этом, по его же словам, пауза в телескопостроении в Пулково затянулась уже на 20 лет, в аналогичном положении пребывают и заводы, где создавалась отечественная астрономическая оптика. Попутно директор признавал, что станция ГАО на Кавказе в очень тяжелом состоянии, полвека в ее развитие практически не вкладывали деньги.
По словам Александра Шумилова, в апреле этого года на ученом совете ГАО РАН было заявлено, что средств на развитие кисловодской базы у обсерватории нет. А поэтому ее руководство не может гарантировать перенос наблюдений из Пулкова в Кисловодск.
Создание новой астрономической базы для ГАО оценивается в десятки миллиардов, сыскать их в нынешнем кризисном бюджете представляется несбыточной фантазией.
В то же время эксплуатация действующего пулковского рефрактора обходится примерно в 40 тыс. руб. в год.
Так куда же и зачем собрались теперь переводить наблюдения из Пулково?
«Единственный пулковский телескоп в Чили законсервирован, так как поддержание его в рабочем виде слишком дорого из-за большой удаленности от России, — приводила свои контрдоводы Елена Рощина. — Единственный наш телескоп в Италии — астрофизический, прекратил работу из-за проблем с ремонтом и финансированием, он также очень дорого обходится в эксплуатации и ремонте. Кисловодский, даже будучи пригодным для астрометрии, дает меньше наблюдений, чем телескопы в Пулково, из-за проблем с наблюдателями и финансированием. Ни один из упомянутых телескопов вообще не подходит для высокоточной позиционной астрометрии. А строительство такого нового телескопа и должное исследование системы его ошибок займет многие годы — от десяти до бесконечности, если экземпляр окажется неудачным, и потребует огромных бюджетных средств. В таких условиях ликвидация наблюдений в Пулкове — это по меньшей мере вопиющее разбазаривание госбюджета, а возможно, и акт саботажа».
К тому же постройка хоть трех новых телескопов не заменит одного старого — поскольку именно для него уже накоплены длинные (более полувека) ряды высокоточных наблюдений. И это делает его практически бесценным, подчеркивает Елена. Причем с каждым годом он становится лишь более значимым. Два года назад, кстати, по количеству наблюдений двойных звезд он догнал своего американского собрата и вышел на первое место в мире.
У телескопа Пулковской обсерватории в Чили (2013) / Фото: azt16.strikingly.com
Астрофизик Института ядерных исследований РАН Борис Штерн также убежден в необходимости сохранения наблюдений в Пулково. «Пулковский 26-дюймовый рефрактор остается отличным инструментом, — говорит ученый. — Недавно, например, его данные использовались для калибровки космической обсерватории GAIA. Эксплуатация этого телескопа почти не требует финансирования. Пока есть люди, получающие с помощью инструмента востребованные данные, имеющие прикладное значение, в частности играющие роль в космонавтике и защите от астероидной опасности, он должен работать. Развитие наблюдательной базы на Кавказе не должно никоим образом быть связано с продолжением наблюдений в Пулково».
И с астроклиматом у нас, кстати, пока никакой катастрофы нет.
«Изначально астроклимат на Пулковском холме был вполне благоприятный, — рассказывает Александр Шумилов. — Что подтверждает вся почти двухвековая история здешних наблюдений. Согласно отчетам метеостанции аэропорта Пулково, у нас 140-160 ясных ночей в году. Да, это не так много, как на Кавказе, там — 200-220, но величины вполне сравнимые, не в разы они разнятся. Фактически все, что нужно, — просто не портить существующий астроклимат».
Но совет покладистейших старейшин РАН выступил не в защиту астроклимата ради обеспечения нормальной работы ГАО, а за практически устранение ея самое — как досадного препятствия на пути дальнейшей застройки прилегающих территорий.
Впрочем, в инициативной группе защитников Пулковской обсерватории убеждены, что петь отходную преждевременно. И призывают не паниковать: ведь разговоры о том, что наблюдения перенесут куда подальше, идут уже не один год. Но никаких реальных обоснований, включая финансовое, тому нет. А надежда, что «ишак раньше сдохнет», остается.
Спасибо, теперь на почту вам будут приходить письма лично от редакторов «Новой»