По сведениям парижской прессы (ее интерес к теме понятен: Центральноафриканская Республика — ​часть «французского мира», бывшая колония Франции), база «посланцев Москвы» расположена в 60 километрах от столицы ЦАР, на территории поместья Беренго, бывшего некогда резиденцией президента, а затем императора страны Жан-Беделя Бокассы. Который, кстати, там же, в поместье, и похоронен. Между прочим, родственники императора крайне недовольны тем, что белые чужеземцы нарушают его вечный покой.

Историческая справка: Бокасса, правивший страной с 1966 по 1979 год, прославился не только эксцентричными политреформами, но и рационом: по свидетельству очевидцев, фирменным блюдом императорской кухни было жаркое из человеческой плоти. После свержения монарха-людоеда империя вновь стала республикой. Нынешний президент ЦАР, Фостен-Арканж Туадера, находится у власти с марта 2016 года. В марте этого года он торжественно отпраздновал вторую годовщину своего правления. Именно там, на праздничной церемонии, «россияне с военной выправкой» и предстали впервые перед публикой в своем новом качестве.

Об их миссии, впрочем, существуют разные мнения. «Откликаясь на соответствующую просьбу президента ЦАР, российская сторона приняла решение об оказании Банги на безвозмездной основе военно-технической помощи, — ​гласит разъяснение российского МИДа по поводу «публикаций о характере и содержании двусторонних отношений России с Центральноафриканской Республикой». — ​С согласия Комитета СБ ООН 2127 из наличия Министерства обороны России на нужды центральноафриканской армии в конце января — ​начале февраля с.г. поставлена партия стрелкового вооружения и боеприпасов. С ведома этого Комитета туда также командированы 5 военных и 170 российских гражданских инструкторов для подготовки военнослужащих ЦАР».

По информации же французских журналистов, задачи «инструкторов» далеко не ограничиваются наставничеством: русские сменили руандийских военнослужащих из миротворческого контингента ООН, которые прежде охраняли Туадеру. Теперь руандийцы караулят дальние подступы к олимпу власти, в то время как «люди из Москвы обеспечивают личную охрану президента, имея неограниченный доступ к его рабочему графику и окружению». А охранять его есть от кого. В стране вот уже 15 лет полыхает кровавый этнорелигиозный конфликт. Под контролем правительства находятся лишь столица и прилегающие к ней районы. Остальная территория — ​поле битвы враждующих сил: мусульманских формирований и противостоящих им отрядов христианского ополчения «Антибалака».

Администрация Туадеры, пишет Le Mond, подтверждает прибытие в республику «отряда российских военных специалистов для усиления безопасности главы государства». У президента в связи с этим появился советник из России, координирующий работу телохранителей. Этот же человек является посредником при контактах Москвы и Банги в оборонной и экономической сферах. По сведениям издания, пятеро «посланцев Москвы» являются кадровыми военными разведчиками. Остальные якобы работают на две частные военные компании — ​Sewa Security Services и Lobaye Ltd. Однако большинство экспертов уверены, что речь идет о так называемой «группе Вагнера», которая, по данным многочисленных источников, может быть связана с предпринимателем Евгением Пригожиным, известным также как «кремлевский повар».

Замечены вагнеровцы и в соседнем африканском государстве — ​Судане. Официальной информации опять-таки нет, но в экспертной среде их присутствие в этой стране является секретом Полишинеля.

«Группа Вагнера», частная военная компания с тесными связями с Кремлем, которая была активна в Сирии, отправила неизвестное количество сотрудников в Судан, — ​сообщает в своем январском докладе Stratfor известная американская разведывательно-аналитическая компания. — ​Развертывание группы неудивительно, учитывая десятилетия тесных связей между Хартумом и Москвой и в свете визита президента Судана Омара аль-Башира в Кремль в ноябре». «Первая партия «Вагнера» уже отправлена в Судан, — ​подтвердил тогда же, в январе, экс-министр обороны «ДНР» Игорь Стрелков. — ​А еще одна готовится ехать в Центральноафриканскую Республику». Как в воду глядел.

Ситуация в Судане тоже далека от стабильности: в провинции Дарфур не прекращается межэтнический конфликт, сторонами которого выступают правительственные силы, проправительственные арабские отряды и повстанческие группировки местного негроидного населения. Но такими трудностями «музыкантов» — ​так называют бойцов «группы Вагнера» коллеги по цеху (по причине, очевидно, «музыкального» позывного основателя и руководителя ЧВК, принадлежащего, как считается, Дмитрию Уткину, сотруднику Пригожина) — ​вряд ли испугаешь. По сравнению с их прежними, сирийскими и донбасскими командировками африканские «гастроли» при всей непростой специфике региона — ​курортный отдых.

И уж совсем, похоже, не страшит вагнеровцев российское законодательство. Хотя угроза с этой стороны, по идее, совсем не шуточная.

«Вербовка, обучение, финансирование или иное материальное обеспечение наемника, а равно его использование в вооруженном конфликте или военных действиях наказываются лишением свободы на срок от четырех до восьми лет», — ​сообщает 359-я статья российского УК. Самому наемнику за участие в военных действиях светит до семи лет тюрьмы. Под таковым понимается «лицо, действующее в целях получения материального вознаграждения и не являющееся гражданином государства, участвующего в вооруженном конфликте или военных действиях, не проживающее постоянно на его территории, а также не являющееся лицом, направленным для исполнения официальных обязанностей».

Информации о «группе Вагнера», конечно, немного, но и той, что есть, достаточно, чтобы утверждать, что «музыканты» — ​во всяком случае те из них, кто побывал на юго-востоке Украины и в Сирии, — ​вполне соответствуют «портрету», нарисованному в 359-й статье. Налицо и участие в боевых действиях, и получаемое за это материальное вознаграждение, и отсутствие прописки в державах, которым оказывалась «интернациональная помощь». А самое главное, погон не носят и «официальных обязанностей» не исполняют. Да что там, официально «группы Вагнера» вообще не существует. Тем не менее, несмотря на ярко выраженное сходство с «фотороботом», ни о каких конфликтах «музыкантов» с законом до сих пор не было слышно.

Если кто-то считает, что по 359-й вообще никого не сажают, то он сильно ошибается: статья хоть и не из самых «популярных», но «мертвой» ее не назовешь. По данным судебного департамента при Верховном суде РФ, в минувшем году по ней были приговорены к различным срокам заключения три человека, в 2016-м — ​два, в 2015-м — ​восемь. Кстати, двое из осужденных российскими судами наемников сражались в Сирии на стороне Асада. Речь идет о Вадиме Гусеве и Евгении Сидорове, руководителях «Славянского корпуса», Slavonic Corps Lmd., — ​частной военной компании, зарегистрированной в Гонконге, но состоявшей из бывших российских военных.

Дело было осенью 2013 года. По имеющийся информации, ЧВК заключила контракт с министерством энергетики Сирии на охрану нефтяных месторождений в районе Дейр-эз-Зора. Однако прибыв к месту службы, россияне, коих насчитывалось две с половиной сотни человек, были втянуты в боестолкновения с превосходящими силами исламистов. Потеряв ранеными шесть человек и не получив поддержки со стороны правительственных войск, корпус досрочно завершил свою миссию и в полном составе вернулся в Россию. А сразу же по прибытии на родину Гусев и Сидоров были арестованы ФСБ. В октябре 2014 года они были приговорены за «наемничество» к трем годам колонии.

Но, справедливости ради, это единственный случай, когда репрессиям подверглись «солдаты удачи», сражающиеся на «правильной» стороне геополитических баррикад. Собственно, и в случае со «Славянским корпусом» причина гонений была, судя по всему, не столько в самих действиях — ​иначе бы, наверное, досталось не только руководителям, но и подчиненным, — ​сколько в их несвоевременности. «Славяне» полезли, что называется, поперед батьки в пекло — ​до того, как было дано высочайшее благословение на использование «солдат удачи» в качестве инструмента российской внешней политики.

Переломный момент можно определить достаточно точно — ​весна 2014 года. Она же «русская весна». Речь идет о событиях на юго-востоке Украины, вылившихся в де-факто откол от страны двух ее регионов. Роль, которую сыграли в них граждане Российской Федерации, смело можно назвать ключевой. В самом деле: если бы не рейд группы Стрелкова на Славянск, ставший катализатором военно-политического размежевания, вполне возможно, и не возникло бы никаких «народных республик». А если бы не многочисленные последователи Стрелкова, хлынувшие из России на выручку «восставшим братьям-славянам», «ДНР» и «ЛНР» не смогли бы продержаться не то что четыре года — ​пару недель.

Участие этих людей в войне в Донбассе признано в России вполне официально. «Мы никогда не говорили, что там нет людей, которые занимаются решением определенных вопросов, в том числе в военной сфере, но это не значит, что там присутствуют регулярные российские войска», — ​заявил Владимир Путин на одной из своих больших пресс-конференций.

С тех самых пор, с первых битв «русской весны», беспогонные «воины-интернационалисты» четко поделены в России на две категории. Те, кто за «наших», — ​это «добровольцы», не подлежащие, само собой, никакому уголовному преследованию. Ну а те, кто сделал «неправильный» выбор,— «наемники», по которым обливаются слезами не столь отдаленные места.

Характерный пример: дело Артема Широбокова, заочно приговоренного год назад самарским судом к пяти годам лишения свободы. За то, что «будучи гражданином Российской Федерации, в качестве наемника — ​бойца батальона (полка)«Азов» — ​за денежное вознаграждение участвовал в вооруженном конфликте немеждународного характера на юго-востоке Украины». Размер вознаграждения, правда, в приговоре не указан.

Чуть более подробен в этом отношении приговор, на этот раз очный, по делу еще одного бойца «Азова» — ​кировчанина Станислава Кривокорытова, осужденного в августе 2016-го (2 года 6 месяцев колонии общего режима с ограничением свободы на срок 1 год): «За совершение указанных противоправных действий в качестве наемника Кривокорытов С.Д. получал от неустановленных командиров полка «Азов» материальное вознаграждение в размере не менее 3000 украинских гривен ежемесячно».

Три тысячи гривен по нынешнему курсу ЦБ эквивалентны примерно 7200 рублям. Это стандартное солдатское жалованье в Вооруженных силах Украины. Те, кто сражается на противоположной стороне, зарабатывают, по имеющимся данным, намного больше. По свидетельству, к примеру, главы свердловского фонда ветеранов спецназа Владимира Ефимова, занимавшегося в 2014–2015 годах отправкой добровольцев в Донбасс, ставки в ту пору были такие: «60–90 тысяч рублей в месяц получает рядовой состав, 120–150 тысяч — ​старший состав. Сейчас, говорят, до 240 тысяч зарплата выросла». И это еще далеко не предельные суммы. Но, как видим, для российского правосудия значение имеет не размер вознаграждения, а лишь то, кто его платит.

Ситуация, с одной стороны, яснее ясного. Но с правовой точки зрения — ​полная неопределенность. Закон тут не просто дышло, а настоящее колесо фортуны. Вернее, политической конъюнктуры. Сменится она, и за то, за что нынче чествуют и награждают, завтра запросто можно будет угодить за решетку.

Нельзя сказать, что власть вовсе не волнует проблема нахождения частных военных компаний вне закона. Еще в 2012 году тогда еще премьер Владимир Путин, отвечая в Госдуме на депутатские вопросы, согласился с тем, что ЧВК являются «инструментом реализации национальных интересов без прямого участия государства» и что «можно подумать» над тем, как ввести такую деятельность в правовое русло. А в январе этого года уже глава МИД Сергей Лавров заявил о необходимости «четко зафиксировать законодательную базу, для того чтобы эти люди (сотрудники частных военных компаний. — ​А. К.) также были в правовом поле и защищены».

Однако слова высокого начальства сильно расходятся с делами: до сих пор все попытки узаконить ЧВК терпели крах. Последняя предпринята совсем недавно. В начале года группа депутатов Госдумы от фракции «Справедливая Россия» представила на суд коллег и общественности проект закона «О частной военной и военно-охранной деятельности». Официально, однако, внесен он так и не был. И неизвестно, будет ли внесен вообще. Дело в том, что документ получил разгромный отзыв правительства, а это по нынешним временам практически «черная метка». По версии кабинета, законопроект противоречит Конституции. Прежде всего части 5 статьи 13, запрещающей создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на создание вооруженных формирований.

«Пока мы взяли паузу, — ​отвечает один из разработчиков проекта, Михаил Емельянов, на вопрос о том, какими будут дальнейшие действия законотворцев. — ​Посмотрим, каким будет настроение новых людей в кабинете». Парламентарий категорически не согласен с правительственной оценкой: «При чем здесь 13-я статья Конституции?! Речь там идет об общественных организациях, то есть об НКО. А частные военные компании в нашем варианте — ​это коммерческие структуры! Правительство явно не захотело рассматривать нашу инициативу по существу. Нас просто отфутболили».

По словам Емельянова, одна из основных целей, преследуемых разработчиками проекта, — ​обеспечение социальных гарантий сотрудникам ЧВК. Сегодня, мол, нет никакой соц­защиты: в случае ранения или гибели бойца либо вообще не выплачивается никакая компенсация, либо она очень мала. Впрочем, забота думцев о «солдатах удачи» не заходит настолько далеко, чтобы вовсе пресечь вредный для здоровья бизнес. Напротив, он, по мнению Емельянова, должен активно развиваться: «Актуальность нашего законопроекта подтверждается мировой тенденцией: ЧВК активно действуют во всем мире. Мы имеем неплохо обученных и экипированных людей, прошедших хорошую боевую школу. Надо дать им возможность зарабатывать тем, что они умеют».

Надежды «эсеров» на апгрейд кабинета вряд ли можно считать обоснованными: правительство хоть и обновилось, но не настолько, чтобы дать зеленый свет инициативе, признанной им два месяца назад антиконституционной. Нельзя не заметить, правда, определенного противоречия: в деятельности самих ЧВК чиновники никаких расхождений с Основным законом почему-то не усматривают. Более того: все более активно прибегают к услугам «неконституционных формирований» для решения деликатных внешнеполитических задач. Так что это в любом случае не конец истории. В том числе, возможно, и в законодательном плане: по данным Емельянова, подобные проекты готовят еще несколько инициативных групп.

«Нам совершенно не нужны лавры авторов, — ​уверяет депутат. — ​Если будет другая инициатива, более приемлемая для правительства, и если она не будет противоречить определенным установкам, которые мы вложили в наш проект, — ​социальные гарантии для бойцов ЧВК и встроенность их в общую, скажем так, деятельность Российской Федерации за рубежом, отсутствие самодеятельности в этой части, — ​то мы готовы работать с любым законопроектом и поддерживать его».

Одна из таких групп уже заявила о себе: глава думского комитета по обороне Владимир Шаманов сообщил, что свой вариант закона о ЧВК готово представить ДОСААФ. К работе, пообещал генерал, подключится и сам оборонный комитет: в рамках его экспертного совета будет сформирована рабочая группа, в которую предполагается привлечь представителей Академии Генерального штаба и Академии военных наук.

Словом, процесс вроде бы пошел. Есть, правда, основания полагать, что финал если и будет когда-то достигнут, то очень и очень нескоро.

«Не думаю, что такой закон появится в обозримой перспективе», — ​считает вице-президент Международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», шеф-редактор газеты «Спецназ России» Алексей Филатов. «Многие обыватели да и эксперты путают частные военные компании с компаниями, которые засветились на востоке Украины и в Сирии, — ​поясняет Филатов. — ​В том числе с так называемой «группой Вагнера». Но это совершенно разные вещи.» Если первые, по мысли альфовца, — ​это бизнес, то вторые — ​в большей степени политический проект, который плохо стыкуется с правовыми нормами.

Святая, кстати, правда: есть в России и «нормальные», «коммерческие» ЧВК. И они тоже четко отделяют себя от «группы Вагнера». «Ну какая же это ЧВК?» — ​поделился своим мнением с автором глава «РСБ-групп» Олег Криницын. По его словам, с большим основанием «вагнеровцев» можно было бы назвать «друзьями Пригожина». Для справки: «РСБ-групп» позиционирует себя, в первую очередь, как «компания военного консалтинга», предлагая, однако, «полный комплекс услуг по вооруженной охране и обеспечению безопасности за пределами РФ». Работает компания и на территории России, где она представлена двумя лицензированными частными охранными предприятиями: одно решает собственно охранные задачи, второе — ​«частная разведывательная компания».

Впрочем, к «группе Вагнера» глава «РСБ-групп» относится с уважением: «Если отбросить всю мишуру, всю истерию наших «вероятных друзей», то люди занимались нужным делом: уничтожали боевиков-террористов на дальних подступах к российским границам. Тактически, кстати, это очень правильно — ​вести боевые действия на территории не своего, а другого государства. И они переломили ситуацию: Сирия стала очищаться от исламистов. Честь им за это и хвала».

Тем не менее «солдат удачи», побывавших в Сирии и на юго-востоке Украины, Криницын «принципиально» не берет на работу. «Не потому, что они плохие, — ​объясняет глава компании, — ​а потому, что эти люди могут находиться в определенных «черных списках» — ​Интерпола, еще каких-либо. Ведь каждая страна по-своему рассматривает эти конфликты и участие в них наших добровольцев». Сама «РСБ-групп», соответственно, тоже старается держаться подальше от этих регионов. «Мы принципиально там не участвуем, — ​говорит Криницын. — ​Хотя мне и поступали такие предложения. Главный наш принцип — ​не нарушать закон. Ни российский, ни тех стран, в которых мы работаем. Если бы это было не так, меня бы, как Бута, давно уже арестовали в какой-нибудь стране, сотрудничающей с Америкой. Но нам нечего бояться, мы работаем абсолютно легально».

География деятельности «РСБ-групп» — ​Западная, Восточная и Северная Африка, Латинская Америка, Юго-Восточная Азия. Среди клиентов в основном российские компании. Но есть и иностранцы. Здесь, по словам Криницына, риск выше: «В погоне за длинным рублем можно вляпаться в отношения с какой-нибудь террористической группировкой. Поэтому мы тщательно проверяем каждого нашего заказчика. Если нужно, то и через ФСБ». Компания постоянно координирует свою деятельность со спецслужбами, получая рекомендации, а то и прямые запреты. При этом никакой «обязаловки», уверяет ее руководитель, нет: «Это нормальная гражданская позиция». Контакты с компетентными органами облегчает то обстоятельство, что Криницын сам является выходцем из тех же структур: в прошлом он офицер-пограничник.

В общем, как видим, сугубо коммерческая часть отрасли вполне обходится и без закона о ЧВК. Перспектива законодательного урегулирования скорее пугает, нежели вдохновляет предпринимателей. «В той форме, в которой пытаются продвинуть этот закон, он нам не нужен, — ​категоричен Криницын. — ​Мы прекрасно работаем в рамках существующего законодательства. Я разговаривал по поводу этого законопроекта со многими специалистами, коллегами — ​все плюются». Бизнесмен опасается, что у ЧВК появится масса новых ограничений и новых статьей расходов. В том числе, возможно, коррупционные — ​в связи с появлением дополнительных регулирующих инстанций. При этом никаких дополнительных возможностей не возникнет.

Нельзя сказать, что опасения Криницына беспочвенны. Тот же «эсеровский» законопроект, предусматривая массу разнообразных барьеров, преференциями, мягко говоря, не изобилует. По сути, прописана лишь одна соцгарантия: «Граждане, занимающиеся частной военной и военно-охранной деятельностью, подлежат обязательному страхованию на случай гибели, получения увечья или иного повреждения здоровья, похищения и требований о выкупе в связи с выполнением и оказанием ими военных и военно-охранных работ и услуг». При этом страхование осуществляется «за счет средств соответствующей частной военной и военно-охранной организации».

Но, скажем, та же «РСБ-групп» и сегодня страхует жизнь и здоровье сотрудников. Обычная страховая сумма — ​250 тысяч долларов, то есть более 15 миллионов рублей. Если речь идет о командировке в особо опасный регион — ​размер больше. Однако выплачивать деньги родственникам, уверяет Криницын, еще ни разу не приходилось: «Тактика нашей работы не предусматривает гибель сотрудников». По его словам, за все время работы компании был лишь один страховой случай: сотрудник получил травму, находясь на корабле во время шторма.

Нынешнее положение дел, похоже, вполне устраивает и власть. По мнению Алексея Филатова, чиновники совсем не заинтересованы в бурном развитии военно-охранного бизнеса. Одно дело, когда в стране две-три частные военные компании, жестко подконтрольные и существующие на птичьих правах. И совсем другое — ​обширный легальный рынок такого рода услуг. «ЧВК — ​это прежде всего вооруженные люди, — ​напоминает вице-президент ассоциации ветеранов-альфовцев. — ​Сегодня они работают на одного хозяина, завтра — ​на другого. И непонятно, кто этим хозяином может стать. Думаю, люди во власти прекрасно это понимают». Иными словами, чиновники боятся — ​и не без основания, — ​что процесс может выйти из-под контроля и часть ЧВК окажется на другой стороне политического фронта.

Еще меньше, думается, резона для власти в легализации структур типа «группы Вагнера». Они востребованы именно в нынешнем их качестве — ​призраков, юридических невидимок. Неформальный статус этих «гражданских специалистов» невероятно расширяет диапазон применения. Их можно использовать где и как угодно, не афишируя это и не неся ответственности за последствия. И, что еще немаловажно, не нужно отчитываться о потерях. До сих пор, например, неизвестно, сколько «вагнеровцев» полегло 7–8 февраля в бою под Хашамом (Сирия). По некоторым данным, группа потеряла до 200 человек убитыми, средняя оценка — ​около сотни погибших. Но единственная официальная информация на сей счет — ​сообщение МИД, в котором признается лишь то, что «в Сирии находятся российские граждане, поехавшие туда по своей воле и с разными целями», и что среди них есть погибшие и раненые (последних — ​«несколько десятков»).

Разумеется, такие аргументы не звучат в выступлениях официальных лиц. Но они отчетливо слышны в заявлениях некоторых менее официальных, но вполне компетентных персон. «Правительство может использовать ЧВК в обход ограничений, которые накладываются существующими механизмами контроля (например, законодательное ограничение численности воинского персонала, направляемого за рубеж), — ​режет правду-матку руководитель ЧВК «МАР» Алексей Марущенко в презентации компании, размещенной на ее сайте. — ​Использование ЧВК позволит Российской Федерации достигать ряда важных для себя целей: скрывать факты своего вмешательства в дела суверенных государств в таких сферах, как военное строительство и военно-техническое сотрудничество; воздействовать на внутриполитическую обстановку в странах в выгодном для России направлении, добиваясь при необходимости отстранения от власти неугодных режимов».

Придумать установление, способное узаконить такие цели и средства, — ​дело совершенно безнадежное. Есть лишь один закон, в рамки которого они могут уложиться. Тот закон, который царит сегодня в ЦАР и прочих странах, куда командируются в последнее время «друзья Пригожина» и их коллеги, и который, увы, не вполне чужд и нашему Отечеству, — ​закон джунглей.

Андрей Камакин— специально для «Новой»