Охота на ФБК

Оппозиционная акция 5 мая, которая прокатилась по многим российским городам, включая обе столицы, возможно, не стала самой массовой. Зато можно с уверенностью говорить, что никогда раньше вдохновители и организаторы протестных выступлений не подвергались такому массированному давлению, а реакция на их призывы выходить на улицу в означенный день и час не была столь жесткой. Рядовые участники акции 5 мая тоже не остались совсем уж без внимания правоохранительных органов. Как следует из информации, поступающей из многих регионов, разным формам давления (от профилактических бесед до административного ареста) подвергаются десятки активистов, прямого отношения к политической инфраструктуре Алексея Навального не имеющие. Однако очевидно также, что в этот раз акцент был сделан именно на лидерах протеста.

Московский офис Фонда борьбы с коррупцией за минувшие почти уже три недели буквально опустел. Новость последних дней — административный арест на десять суток юриста ФБК Ивана Жданова. А до этого к разным срокам были приговорены сам Навальный, его пресс-секретарь Кира Ярмыш, ведущий канала Navalny-live Руслан Шаведдинов, руководитель штаба Сергей Бойко. Всем им вменяются призывы участвовать в несанкционированной акции. Причем трактовка данной правовой нормы со стороны правоохранительных органов и судов выглядит просто абсурдной. Подавляющее число привлеченных по данной административной статье сами никого ни к чему не призывали, а лишь скопировали на страницы своих блогов в социальных сетях твит Алексея Навального от 12 апреля с соответствующим обращением к сторонникам. Другими словами, люди подвергаются арестам за цитирование. Впрочем, такая практика, как мы знаем, не нова, но в данном случае сам этот твит вряд ли правомерно признавать «призывом к участию в несанкционированной акции». В тот день, когда Алексей Навальный его опубликовал, не существовало еще никакой реакции мэрии на уведомительное письмо оппозиционеров. Другими словами, на тот момент указанный маршрут шествия столичными властями не был забракован. То есть — не санкционирован.

По мнению многих комментаторов, силовая реакция властей на акцию 5 мая носит ситуативный и даже отчасти хаотичный характер. Все уже обратили внимания на то, что, например, Кира Ярмыш была задержана как бы попутно, если не сказать — случайно. Ее лишили свободы в тот момент, когда она приехала в отдел полиции в качестве общественного защитника к Руслану Шаведдинову. Но подобная практика — вовсе не ноу-хау столичных правоохранителей. В середине месяца в Саратове одну из задержанных за участие в местной акции пришел навестить ее приятель и тут же по аналогичным основаниям сам оказался за решеткой. Впрочем, скорее всего, полиция в данных случаях просто воспользовалась подвернувшейся возможностью, а активисты все равно оказались бы репрессированы, поскольку были занесены в ранее составленные списки. Вообще надо отметить, что в этот раз география зачисток оппозиции как никогда обширна. Кострома, Красноярск, Тюмень, Саратов, Новосибирск, Челябинск — это далеко не полный список населенных пунктов, задействованных в спецоперации под условным названием «Зачистка Навального». Причем во многих из них реакция силовых структур на протестное мероприятие оказалась запоздалой, что, на первый взгляд, выглядит странно.

Все же вроде бы очевидно, никакого специального расследования не требуется, списки центров «Э» составлены заранее. Так чего было ждать столько дней? Почему в этот раз политическая полиция действует по принципу «отложенного наказания»? Обрезание верхушки протеста в указанные сроки объясняется желанием не допустить масштабных оппозиционных выступлений в День России. То есть прямо накануне открытия чемпионата мира по футболу, что, несомненно, вызвало бы крайнее неудовольствие начальства. Поэтому лидеры протеста выйдут на свободу, когда все торжественные мероприятия окажутся уже позади и им не удастся «омрачить праздник», а сообщениям о новых акциях оппозиции — засорить информационную повестку. Однако данная причина относится лишь к временным параметрам нынешней волны репрессий.

Нет никаких сомнений в том, что попытка Алексея Навального, что называется, «выйти за флажки», то есть начать функционировать за пределами огороженного правового поля, будет и в дальнейшем пресекаться самым жестким образом. Потому что массовый уличный протест — это единственный политический формат, в полной мере сегодня Кремлем не контролируемый. А Навальный уже доказал, что способен нагуливать существенный политический вес не только в ходе легальных избирательных кампаний, но и выводя на улицы значительные массы протестного люда. Сегодня власти пытаются не дать этой тенденции развиться, набрать обороты. Однако кажется, что внятной долгосрочной стратегии в отношении политика Алексея Навального у Кремля пока нет — к выборам его же теперь тоже не допускают. Судя по всему, на самом верху еще не решили, какое политическое будущее нынешнего лидера протеста можно счесть приемлемым. И должно ли оно у него быть в принципе? Какие планы на будущее у самого Навального — другой разговор. Впрочем — не менее важный.

Александр Рыклин, журналист